Читать книгу "Макабр. Война на восходе - Мила Нокс"

Скорее, скорее!

Тео взревел про себя, призывая на помощь странное чувство: ненависть, смешанную с любовью. Такого он никогда не испытывал. Он боялся за друзей, которых видел на площади, и ненавидел тех, кто их атаковал.

Хотя сам был считай, что нелюдимец.

Тео ворвался в самую гущу сражения. Шныряла вскрикнула и упала, а сверху на нее запрыгнул рычащий нелюдимец. Тео мгновенно понял, что не успеет достать ее оружием, и переключился в сознание тени.

— Вперед!

Тень метнулась, виляя среди множества рычащих тел, к Шныряле. Девушка завопила от ужаса.

«Взять его!»

И тень, ведомая желанием убивать, накинулась на нелюдимца и оттащила его от Дики, разрывая глотку визжащему стригою. Шныряла, округлив глаза, перевела взгляд с нелюдимца на Теодора.

— Тео!

— Мне нужно в церковь!

Теодор промчался мимо Шнырялы, рядом просвистело несколько пуль со стороны, где он в последний раз видел Вангели, и Тео запоздало подумал: не отец ли стреляет в него? Кто знает…

Теодор с помощью тени отбрасывал нелюдимцев со своего пути, сдергивал тварей, навалившихся на раненых Охотников. Мимо снова просвистело, и левое плечо обожгла боль. Сцепив зубы, Тео зажал рукав, прошитый пулей, и понесся вперед.

— Быстрее, быстрее!

Он уже поворачивал за угол, когда справа прилетел такой удар, что Теодора впечатало в стену и отбросило на землю. Подняв гудящую от удара голову, он увидел перед собой нелюдимца. Всклокоченные волосы гнездом, черные лютые глаза. Цепеняг! Теодор в панике позвал тень, но она была занята, спасая младшего Урсу от двух стригоев.

Выстрел.

Вздрогнув, Цепеняг пошатнулся: пуля попала ему в спину, и он с воплями повалился на землю. Теодор, упершись рукой в стену, поднялся. Голова еще гудела, перед глазами все плыло. Он заметил, как невдалеке мелькнула черная высокая фигура в пальто, которую затем заслонил кто-то из нелюдимцев…

«Отец! Отец!» — заколотилось в голове. Вангели спас его?!

Но времени выяснять не было. Теодор, спотыкаясь, ринулся по ступеням в церковь. Обхватил окровавленными пальцами ручки, дернул на себя и распахнул дверь.

Внутри по обе стороны стояли шеренгами лавочки. Проход, прямой как лунная тропа, вел вперед — и там, в глубине нефа, блестел церковный алтарь. Сквозь готические окна виднелось небо: над горизонтом разгоралась красная полоса. Занимался кровавый восход. За стенами слышались вопли и крики, выстрелы и лязганье стали. «Быстрей!» Теодор ринулся по проходу. Что теперь делать? Спотыкаясь, он бежал между рядов, воздуха не хватало, раны дергало и жгло, и он еле переставлял ноги.

Теодор запнулся о собственный сапог и упал возле самых ступенек, ведущих к Алтарю, чуть не ткнувшись носом в пол. На плитке, в опасной близости от которой оказалось его лицо, он увидел знак: семиконечную звезду, в которую было вписано сердце. Теодор дотронулся до сердца, и вдруг из глубины камня проступила надпись — словно одна из тех, что были начертаны безумцами на стенах коридоров; камень иссекли трещины, и через все сердце протянулись слова:

AMOR

VINCIT

…

Внизу оставалась строка еще для одного слова.

«Это загадка, — отрешенно подумал Теодор, — последняя».

Amor vincit… Он уже слышал эти слова. Тео бросил взгляд на кольцо. В этот миг стекла в нефе задребезжали: с внешней стороны в окно ударилось чье-то тело, брошенное с невиданной силой. Тео вздрогнул и обратился к надписи.

Скорее!

Тео попытался отыскать вокруг хоть что-то наподобие пера или грифеля. Ничего… Тогда он, покривившись, дотронулся пальцем до раны на плече и прочертил кривые буквы.

OMNIA

«Амор винцит омниа» — так говорил Кобзарь. Тео давным-давно знал кодовое слово. Латинский язык, любимый язык Кобзаря. Тео уже тысячу раз слышал эту поговорку от Глашатая, тот все время подсказывал: «Любовь побеждает все». Едва он дочертил букву А, как плитка опустилась вниз и исчезла. Соседние плиты также задвигались, и Теодор вовремя отскочил. Пол перед алтарем раздвигался, и буквально через минуту открылись ступени под землю.

Где-то внизу тускло светились свечи. Теодор покачал головой.

— Не в первый раз!

И храбро ринулся вперед.

Он перескакивал через несколько ступеней, вскрикивая от боли в ноге. Скорее, скорее. Что ждет его внизу? Там, за стенами церкви, все еще продолжается битва. Отступили Охотники? Или все погибли? От мысли, что там Шныряла, Змеевик, Вангели, у Теодора сжало сердце. Он представил мертвенно-бледную Шнырялу, лежащую рядом со Змеевиком.

Нет, нельзя думать об этом.

Вот какая она, Война. Вовсе не те благородные, грациозные рыцари в замке Йонвы. Нет, она мерзкая, страшная, горькая.

Тео преодолел последнюю ступень и выскочил в коридор. Дальше был тупик, в конце которого виднелась дверь. А перед дверью стоял…

Фредерик Фармер.

Светло-русые волосы, кожаная повязка, скрывающая глаз. Черная сутана, блестящий крест на груди. Фредерик Фармер глядел призрачно-лазурным глазом из-под широкополой шляпы на Теодора.

Прошлый Макабр случился сотню лет назад. Юноша же не постарел — нежитель? Правда, двинувшись чуть в сторону, Тео заметил, что тело Фредерика будто бы просвечивает: оно не такое плотное, как человеческое, но и не рассеянно-прозрачное, как у мороя.

Воспоминание…

— Ты… я знаю тебя, — хрипло сказал Тео.

— А я знаю тебя.

Голос Фредерика был спокойный, холодный, от этой прохладцы по коже Теодора скользнули мурашки.

— Я следил за тобой, Теодор Ливиану.

Края губ Фредерика чуть приподнялись. Он неспешно взял белоснежными пальцами крест и принялся задумчиво его крутить.

— Меня зовут Фредерик Луи Фармер, я родился в конце восемнадцатого столетия в Латинской Америке. Мой отец умер от эпидемии холеры, оставив мне в наследство несколько монет, псалтырь и французскую фамилию. У меня был брат-близнец, которого я позже лишился. Знаешь как? — Фредерик устремил хрустально-голубые глаза на Теодора. — Его загрыз нелюдимец.

Фредерик сделал пару шагов по коридору.

— Мне повезло попасть под покровительство церкви. Я знал, что они ищут таких же тварей, что напали на моего брата. Когда мне было восемнадцать, я узнал о Макабре, а дальше… Ты знаешь. Я хотел их уничтожить. Знаешь, что случилось в результате?

— Ты нашел Алтарь?

Юноша остановился перед дверью. Потом резко развернулся. Его глаз сверкнул, точно ледяная молния.

— Я влюбился в нежительницу, Теодор Ливиану. Ту, кого поклялся ненавидеть. Можешь себе представить?

— Послушай… я пришел для того, чтобы… там… Охотники… они…