Читать книгу "Пустой мир. Кровь и честь - Кирилл Тимченко"

– Вы считаете это чем-то нереальным? – поинтересовался Эдвард следя за видеопередачей на одном из мониторов, где тяжело нагруженные грузовики со стройматериалами и техникой загружаются в трюм сухогруза, готовящегося к отправке в Аверию. «Сакрал» вылетел неделю назад, но оттуда еще не поступало известий, как это повлияло на развитие колонии, так что пока продолжали действовать по графику, отмеченному в заранее подготовленном плане. Его, кстати, уже меняли, Эдвард требовал ускоренного развития, рассчитывая создать из Аверии оперативную базу, с которой и будут вестись поиски Респира.

– Хорошо, – кивнул корсар, – давайте представим объем той работы, что вам необходимо проделать. Во-первых, поговорим о самом Известном Пространстве, что же оно собой представляет. Все мы очень легко оперируем большими цифрами, измеряя расстояние в миллионах километров, парсеках и лучевых лигах, но куда ближе к сердцу используем параметры от одного до десяти, то есть ровно столько, сколько у нас есть пальцев на руках. Так вот, Известное Пространство представляет собой несколько расплывчатых размеров шар, более или менее исследованный теми цивилизациями, с какими мы вообще имеем хоть какой-то контакт. Это примерно четыреста дуодециллионов километров от одной точки его границы до противоположной, но при условии, что лететь строго по прямой, через центр Известного Пространства, не отклоняясь ни на одну тысячную градуса в ту или иную сторону. Говорит вам что-либо это число или нет? Нет, просто огромное количество нулей, и чтобы выписать их все, понадобиться несколько стандартных печатных страниц. Так, а вот это, я уже вижу, вы представляете лучше, – он показал пальцем на Эдварда, на котором начало проявляться что-то вроде понимания. – Чтобы вы лучше представили это расстояние, я приведу вам еще один конкретный пример. Если Респир прямо сейчас решит двигаться как раз к другому концу Известного пространства без использования прыжковых двигателей, то его корабль развалиться от старости в ржавую пыль, не пролетев и тысячной доли этого расстояния. К этому моменту на борту уже смениться несколько сотен поколений экипажа, которые окончательно забудут, куда и зачем вообще летят. И то, если это снова по прямой, не отклоняясь ни на градус, что так же нереально. Слишком много различных препятствий встречается даже в открытом пространстве. И вот на этом Известном Пространстве, – корсар развел руки в стороны. – Нам, только нам, а это весьма неточные данные, известно о нескольких триллионах цивилизаций самого различного уровня развития и прогресса. И это весьма устаревшие данные, поскольку жизнь имеет свойство изменяться, одни виды сменяют другие, одни анклавы исчезают, другие появляются. Самые старые из сведений о цивилизациях, о каких известно Рейнсвальду, относятся к тому времени, когда на эти земли спустился первый корабль колонистов. Тоже относительные данные, не так ли? – Эдвард внимательно слушал и не прерывал корсара, что позволило ему продолжить. – Скажем так, если вы решите посетить все из этих известных, проводя на каждой по одной секунде, то умрете от старости, не посетив и десятой доли. А если мы говорим об отдельных анклавах и городах, то можете смело помножить это число еще на миллиард, если не больше, – корсар развел руками, даже не пытаясь представить столь огромный объем информации, который должен поместиться в голове.

– Что вы этим хотите сказать? – поинтересовался Эдвард, сам уже понимая, что именно имеет в виду корсар, но хотел услышать эту фразу именно из его уст, а не произносить самостоятельно, признавая в таком случае собственное поражение еще до того, как попытался.

– То, что используя прыжковые двигатели, Респир может оказаться в любой точке из указанных меньше, чем через три года непрерывного полета, – сказал корсар. – А новости о нем дойти досюда, если вообще дойдут, могут через несколько тысячелетий, когда ваши потомки вообще забудут о том, что был такой человек, как Респир. Вы же хотите ускорить этот процесс до рамок той относительно короткой жизни, что вам уготована, – Северед вздохнул, – я понимаю, как это звучит, но это правда, с которой, рано или поздно, вам придется считаться с подобными цифрами. Барон, вы действительно великий человек, с этим никто не будет спорить, и то будущее, что вам уготовлено, должно быть несколько больше, чем охота за бестелесным призраком. Можете сожалеть о вашей потере, но вряд ли бы Изабелле понравилось, что вы свою жизнь, которую вернули не иначе, как чудом, положили на столь бессмысленные поиски.

– Капитан, – грустно улыбнулся Эдвард. – Наверное, я действительно могу называть вас своим другом… вторым таким человеком после Райсора. И мне кажется, понимаю, почему вы хотите уговорить отказаться от подобных поисков, но моя жизнь закончилась там, у храма, – он судорожно выдохнул, – вместе с Изабеллой. То, что вы сейчас называете жизнью, на деле таковой не является… Мне просто нужно убить этого человека, ничто больше меня не волнует…

– Это ваш выбор, барон, – кивнул Северед, решивший не продолжать этот спор, – может быть, я и не согласен с вами, но вы дали мне гораздо больше, чем кто-либо еще, поэтому последую за вами даже в саму Бездну, можете на меня рассчитывать.

– Кстати, капитан, – неожиданно вспомнил Эдвард, в общей суматохе и самоуничижении практически забыв об этом моменте, – почему вы не отправились вместе с «Сакралом»? Вы же были назначены его командиром. А вместо этого вы здесь, возитесь с очередным сумасшедшим, – молодой барон усмехнулся, но тут же скривился от боли, пронзившей ребра.

– Я остался с вами, барон, – кивнул корсар без тени недовольства, – мне кажется, это справедливо. Тем более, задача, какую вы мне дали, не менее ответственна, чем командование колонизационным кораблем. А «Сакралом» командует вассал Райсора, некий Де Тилль, по первому взгляду очень хороший и ответственный человек. Я бы ему доверял.

* * *

Королевский представитель появился в палате Эдварда спустя пару дней, в форме офицера королевской разведки, одной из самых засекреченных и могущественных организаций всего королевства, не несущих за свои действия ответа ни перед кем, за исключением самого короля.

– Позвольте передать вам пожелания скорейшего выздоровления от Его Королевского Величества, равно как и искренние соболезнования в связи с утратой вашей молодой жены, – поклонившись, сказал агент, чье лицо было скрыто за узкими очками из непрозрачного стекла. Стоя прямо перед боксом барона, он не делал ни одного лишнего движения, казалось, что даже не дышал. Протянув ему в руки выключенный инфопланшет, пояснил, – мой господин велел мне так же передать вам данное письмо лично в руки.

Правую руку Эдварду уже освободили от сдерживающих креплений, пулевое отверстие в ключице срослось достаточно хорошо, чтобы мышцы могли действовать без опасения снова разорваться, но накладка с восстанавливающим гелем все еще была закреплена на этом месте, пока верхний кожный слой полностью не регенерирует. Взяв из руки агента инфопланшет, молодой барон активировал экран и увидел текстовое сообщение, подписанное рукой самого короля.

«Мой дорогой друг, хочу сказать, что искренне сочувствую твоему горю и понимаю, насколько тебе сейчас плохо и одиноко. Я тоже пережил гибель своей возлюбленной, пусть Небеса и подарили нам почти двадцать лет счастливой семейной жизни. Ваша же боль мне понятна, я разделяю ее с вами. Барон Карийский добрый и талантливый человек, его дочь была истинной частью его, наделенная красотой своей матери и талантами ее отца, всем нам будет ее не хватать…»