Читать книгу "Острые края - Джо Аберкромби"

– Плохой день для нападения, – сказал Зобатый, неотступно следовавший вплотную к Бетоду и бдительно смотревший по сторонам, не снимая руки с яблока рукояти меча. – Зато прекрасный для обороны хорошей позиции.

– Для обороны хорошей позиции плохих дней не бывает, – ответил Бетод, шлепая по двору и тщетно пытаясь найти более-менее твердое место, чтобы поставить ногу.

– Насколько я понимаю, хороший вождь обороняется везде, где возможно. Предоставляя менее осмотрительным возможность атаковать.

– Так оно и есть, – согласился Бетод. – И насколько, по твоему мнению, хороша моя позиция?

Зобатый почесал бурую бороду.

– Даже и не знаю, что сказать, вождь.

Четверть Бетодова войска расположилась за воротами. Люди собрались кучками возле своих палаток, готовили еду, выпивали, расчесывали струпья, разыгрывали в кости трофеи вчерашнего боя или просто нежились на солнышке. Увидев его, они принялись колотить щербатыми клинками по мятым щитам и загорланили:

– Вождь! Наш вождь!

– Бетод!

– Еще одна победа!

Он подумал о том, долго ли они будут славить его, если сражения продолжатся, а победы прекратятся. Надо полагать, недолго. Во имя мертвых, неужели у него не было ни одного успеха, который он не мог бы истолковать как неудачу?

Палатка Логена стояла поодаль от прочих. То ли он сам решил обосноваться в стороне от остальных, то ли поставил палатку где пришлось, а все остальные предпочли выдержать расстояние – это трудно было угадать. Но, так или иначе, она стояла поодаль. Если поглядеть со стороны, то нипочем не угадаешь, что она принадлежала самому страшному человеку на всем Севере. Большое, бесформенное, заляпанное грязью сооружение с хлопающими на ветру тронутыми плесенью парусиновыми полотнищами.

Ищейка сидел у остывшего кострища подле мотающегося входного полотнища и подрезал оперенье стрел. Сидел истово, как любой пес сидит у хозяйской двери. Бетоду было жаль его, что бы люди ни говорили, и сейчас он тоже испытал всплеск сочувствия. Он и сам был тесно связан с Девятипалым, но уж, конечно, далеко не столь прочно, как этот несчастный дурачок.

– Где остальной сброд? – осведомился Бетод.

– Тридуба повел их на разведку, – ответил Ищейка.

– Вернее сказать, что они ищут место, где им можно было бы укрыться от собственного позора.

Ищейка несколько мгновений смотрел на него снизу вверх, но без тени благоговения.

– Может, и так, вождь. Я думаю, что каждому из нас есть чего стыдиться.

– Подожди здесь, – буркнул Бетод Зобатому, хотя ему как раз хотелось войти в палатку с сопровождающим, и шагнул вперед.

– Я не стал бы сейчас заходить туда, – сказал Ищейка, начиная подниматься с земли.

– А тебе и не надо, – отрезал Бетод, совершенно не желавший еще раз набираться смелости и повторно тащиться сюда. Он главный и будет вести себя, как подобает главному. Он отбросил в сторону полог входа и крикнул: – Девятипалый!

Глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к затхлому полумраку. За это время он успел почуять резкую вонь немытых тел и услышать аханье, ворчанье и шлепки кожи о кожу.

Потом он увидел Девятипалого: тот, совершенно голый, стоял на коленях на куче старых облезлых шкур, на его спине вздулись мышцы, голова до предела вывернута в попытке взглянуть назад поверх могучего плечища. На щеке у него красовался новый блестящий черный шрам в окружении неровных стежков. Глаза были широко раскрыты, зубы оскалились по-звериному, и в первый миг Бетод подумал, что он сейчас ринется на него, стремясь убить.

Но лицо, пересеченное свежим шрамом, тут же расплылось в нахальной улыбке.

– Ну, вождь, ты или войди, или выйди, но не стой на пороге, а то мне прямо в ж… дует.

Только тут Бетод разглядел женщину, которая на четвереньках стояла перед Девятипалым, прижатая к нему задом; проникший в палатку дневной свет позволял увидеть и грязные сальные волосы, и пот на щеке.

Бетод мог бы найти тысячу причин для того, чтобы уйти. Но Гремучая Шея уже отправился в путь. Дело нужно было сделать, и сделать безотлагательно.

– Проваливай, – сказал Бетод женщине. Вместо того чтобы немедленно повиноваться, та обернулась, ожидая слов Девятипалого.

Тот пожал плечами.

– Слышала, что сказал вождь?

Пусть Бетод был вождем Карлеона и Уффрица, победителем в двух дюжинах сражений и считался величайшим военачальником со времен Скарлинга Простоволосого. Но Логен Девятипалый уже несколько последних лет наводил на него ауру страха. Ауру смерти. Такую же, как и та, что окружала Шаму Бессердечного, только сильнее, и с каждым выигранным поединком, с каждым убитым человеком эта аура усиливалась.

Там, куда могли дотянуться руки Девяти Смертей, господином был он.

Женщина вскочила и, проскочив мимо Бетода, поспешила вон из палатки, подхватив на бегу одежду, но даже не задержавшись, чтобы набросить на себя хоть что-нибудь. Одним мертвым ведомо, какое облегчение она могла испытывать. Бетоду нужно было лишь поговорить с Девятипалым, но и то у него живот подтягивало от волнения. А уж представить себе, что может испытывать женщина, которой он овладевает, он просто боялся. Он бросил один, последний, тоскливый взгляд на дневной свет и позволил пологу упасть и запереть его в полумраке вместе со старым другом. Старым врагом.

Девятипалый растянулся на спине поверх грязных шкур, как будто находился один, с широко раскинутыми руками и ногами; не успевший совсем обмякнуть член свесился набок.

– Нет ничего лучше, чем вдуть средь бела дня, верно? – обратился он к потолку палатки.

– Что? – Бетод немало гордился тем, что его никогда и никто не мог застать врасплох. Но в последние дни Девятипалый едва ли не каждым своим высказыванием выводил его из равновесия.

– Вдуть. Потрахаться. – Он приподнялся на локте. – Вождь, ты трахаешься?

– Есть у меня такое в планах.

Девятипалый сморщил нос.

– Что-то здесь воняет потрахушками.

– Это от тебя.

– Э-э?.. – Девятипалый понюхал собственную подмышку и вскинул рассеченную несколькими шрамами бровь в знак согласия. – Так вот, тебе следует потрахаться. Днем. Или еще когда. У тебя вид встревоженный.

– Я встревожен, потому что половина Севера желает моей смерти.

Логен осклабился в ухмылке.

– Моей смерти желает весь Север. Но ведь ты не видел, чтобы я хмурился, верно? Если что и можно сказать о Логене Девятипалом, так это то, что он всегда смотрит на жизнь со светлой стороны. – Бетод скрипнул зубами. Не услышь он эту фразу сейчас, ему не пришлось бы долго ждать ее. – И у твоей жены, когда я видел ее давеча, тоже был встревоженный вид. Вчера, что ли? Или позавчера? И кому, вообще, нужна женитьба без траха? В этом весь ее смысл.