Читать книгу "Человек отовсюду - Александр Громов"

Я не успел как следует повертеть в голове эту мысль. Был сокрушительный удар. Небо, облачко, сельва – все бешено закрутилось перед моими глазами и сменилось чернотой. Я не успел понять, что камнем падаю в топь.

И сейчас же откуда-то сверху донесся голос Вилли:

– Очухался?

Вряд ли мое мычание он мог принять за членораздельный ответ. Но то был ответ по существу.

– Сейчас тебе станет лучше. Лежи.

Я стал лежать. Хорошее занятие, если ничего другого не можешь сделать, всем рекомендую. Мало-помалу в бездонную черноту перед моими глазами вплыли алые и желтые круги, покрутились немного и разогнали тьму. Тогда я увидел над собой лицо Вилли.

– Лежи, – повторил он. – Имей немного терпения.

Я был в корабле. Несомненно, он занимался моим врачеванием. Черт возьми, я был рад, рад, рад…

– Что… это… было?.. – сумел я вымучить спустя несколько минут.

– Взрыв это был, – фыркнул Вилли. – Кто-то заложил мину в твой катер. Ты случайно не знаешь кто?

– Овечко приказал, – сказал я слабым голосом, но с уверенностью. – А кто… кто сдал меня? Эдгар?

– Не думаю. Может, тот тип, которого ты подначивал вывести «шаттл» из строя?

Я закусил губу.

– Ты и это знаешь?

– Работа такая, – буркнул Вилли.

Силы быстро возвращались ко мне. Набатным колоколом гудела контуженая голова, но так и должно было быть, а еще ужасно чесалась правая голень. При попытке пошевелить ногой я ощутил острую боль, а Вилли прикрикнул на меня, чтобы я не ерзал. Наверное, голень была сломана, и сейчас корабль сращивал мои кости. Я знал, что он справится с этой работой довольно быстро – вот если бы я сломал хребет или основание черепа, дело могло бы затянуться на целый час.

Вилли спас меня, без него сельва, хоть и сонная, сожрала бы мое бесчувственное тело, не оставив ничего, – и все же я злился на Вилли. Он наблюдал за мной в течение как минимум нескольких дней, он мог бы помочь! Почему он не вмешался раньше?

Я знал ответ. Мусорщику нет и не должно быть дела до отдельных людей и целых их групп, если только они не интересуют Ореол. Но куратор поставит мусорщику в вину бездействие, если тот допустит гибель обученного персонала, способного еще приносить пользу Ореолу. Пусть даже в таком третьестепенном для Ореола деле, как контакты с человечеством. Вот Вилли и вмешался, не дав мне упасть в топь.

Завыть хотелось от такого ответа.

И ведь логически Вилли был прав, вот что грызло меня больнее всего. И сам-то я хорош! Что мне люди? Либо им было наплевать на меня, либо они пытались использовать меня в своих интересах. Даже Дженни, если подумать хорошенько, просто-напросто развлекалась с туземным пареньком. А человечество – что это вообще такое? Да существует ли оно на самом деле как нечто реальное – или это мнимая величина? Похоже, что именно мнимая, раз уж оно никак не избавится от привычки разбиться на кучки и перегрызться друг с другом из-за чрезвычайно важного повода: честолюбия либо алчности какого-нибудь двуногого гада… Для людей это естественно, как дыхание. С какой стати вмешиваться в естественные процессы?

И все же – психологический раздрай. Мусорщик не ореолит, он несовершенен. Я ожидал, что Вилли по своему обыкновению вырастит на столике бутылку глисса и постепенно напьется в зюзю, мрачнея с каждым новым бокалом и жалуясь заплетающимся языком на то, что он рожден второсортным. Потом он свалится на пол, и корабль высосет из его крови спирты и альдегиды. Вилли проснется трезвым и пробурчит мне, что пора заняться делом: устроить судьбу какого-нибудь типа, интересующего Ореол гораздо больше, чем все остальные единицы мусорной кучи, именующей себя человечеством. И мы примемся за работу.

Мы?

Черта с два. С текущими заданиями Ореола справится один Вилли. Пусть попотеет. А я еще не кончил свою работу в Преисподней.

Мало-помалу я сумел сосредоточиться. Метаморфоза происходила снаружи «бунгало», но Вилли мгновенно ее почувствовал.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался он. – Впрочем, молчи, знаю. Ты растишь катер. Дурак. Неисправимый дурак. И к тому же энтузиаст.

– Это мое дело, – отрезал я.

– Будешь спасать обманутых кретинов, которых толкнут под лучеметы?

– Это мое дело.

– Никто не бывает обманут, если сам этого не хочет. Да что с тобой говорить…

– Вот и помолчи.

С минуту Вилли прислушивался к внутренним ощущениям – у него всегда лучше, чем у меня, получалось ощущать корабль как часть самого себя. Он говорил, что за год этому не научишься, вот лет за пятнадцать-двадцать – другое дело.

– Остановись, – вдруг сказал он. – Я доделаю.

– Я и сам могу…

– Не можешь. Ты нервничаешь.

– Глупости, – сказал я сердито. – Не мешай. Что ты понимаешь в катерах?

– В таких допотопных, – съязвил он, – действительно мало что.

От возмущения я дернулся, и боль в недолеченной ноге заставила меня зашипеть по-змеиному. Вилли тотчас перехватил инициативу – спустя секунду корабль выполнял уже его задание, а не мое. Ладно… Пусть развлекается. Не понравится – переделаю.

Теперь уже я прислушивался к ощущениям. Кажется, Вилли в самом деле растил катер, а не уничтожал его. Зачем? Чтобы выпустить меня в полет и еще раз выручить, наглядно показав мне, какой я все-таки еще придурок и как трудно научить меня уму-разуму?

Наверное.

Я не должен был делать того, что выходило за мои обязанности мусорщика. Я не должен был делать того, что выходило за пределы моего задания как агента земной разведки. Я просто должен был лежать на полу «гостиной» и ждать, когда корабль залечит мне ногу. Заботливый корабль, предоставленный мусорщику заботливыми сверхлюдьми, честно и безотказно делал свое дело. Плевать ему было на то, что готово свершиться на кружащейся под ним ничтожной планетке.

Почему-то я думал, что мы находимся на орбите. Но, превратив часть пола в обзорный экран, я с удивлением обнаружил: ничего подобного. Корабль завис на высоте нескольких километров над Эстели, я отчетливо видел внизу большой застроенный остров и рядом с ним остров поменьше – с космодромом. Я даже видел шаттл – он стоял вертикально на стартовом столе, устремив в горячее небо тупой нос. Стометрового размаха крылья казались несуразно короткими по сравнению с его длинной и толстой тушей. Со стороны они смахивали скорее на плавники, чем на крылья.

Не в моих силах будет остановить операцию, когда шаттл взлетит. Как мне преградить путь десяткам летающих платформ с добровольцами, согласившимися от безнадеги и тоски зеленой повоевать за свое кровное? Убеждением? Поздно. Да и не поверили бы они в то, что им отведена роль пушечного мяса в отвлекающей операции. Силой? Это при помощи одного-единственного катера?

А может быть, Вилли согласится задействовать и корабль – хотя бы сделать его видимым, чтобы внизу ошалели и забегали, а потом призадумались?