Читать книгу "Сингомэйкеры - Юрий Никитин"

— Вот и даешь им детей индиго, — сказал я.

Он хитро прищурился.

— Понравилось?

— Нехило, — признал я.

— Всего лишь?

— Здорово, — сказал я. — По крайней мереоригинально. Такое, что как раз для рерихнутых, облаватенных, закашпированных…Там дурь проходит, но пустоту заполнить чем-то надо.

— Вот-вот, — сказал он. — Умный ты мужик,Юджин.

— Я не мужик.

— А кто?

— Мужчина. Это у вас в Штатах одни мужики.

Он отмахнулся и сказал примирительно:

— Мужиков везде хватает. Некоторые еще и гордятся, чтоони мужики. Правда, правда! Сам таких идиотов видел.

Вульф спросил непонимающе:

— А можно мне узнать разницу? А то я вашрусско-американский менталитет усваиваю плохо.

Штейн посмотрел на меня.

— Можно я объясню этому европейцу?

— Валяй, — сказал я.

— Мужчина, — сказал Штейн, — это почти чтоджентльмен, только попроще. Более массового, так сказать, розлива.Осовремененный, адаптированный. Мужик — это из бывшего простонародья, чтодо сих пор выходит на улицу с расстегнутыми штанами. И слюни не вытирает. Аесли вытирает, то рукавом. И сморкается двумя пальцами…

— Иногда ухитряется одним, — уточнил я. —Попеременно зажимая ноздри большими пальцами. На асфальт.

Вульф поворачивал голову то к одному, то к другому, в глазахнепонимание, как такое возможно, а Штейн закончил злорадно:

— Еще сморкается в скатерть. Хоть русский мужик, хотьамериканский. Хоть европейский.

— У нас в Европе таких нет, — запротестовал Вульф.

— Мужики есть везде, — сказал Штейн веско. —Мужик неистребим! В каждом из нас есть мужик на разной глубине затоптанности. Яих раньше кормил дрянью попроще, но когда мужики получили высшее образование,то пришлось им впаривать нечто вроде бы духовное и высокое: рерихнутость ивсякое, а потом бермудский… Дети индиго, можно сказать, уже законченный проект!Я насытил его кровью и плотью, он уже разрабатывается на полном серьезе безвсякого участия моей команды! Я сам удивился, как легко он пошел, хотя я всехлюдей перебросил на другой проект…

— Какой?

Он погрозил пальцем.

— На какую разведку работаешь? Так я тебе и скажу, чтоу нас в части двадцать пулеметов, три тачанки и пароль «Гренада»!.. Ха-ха, этобудет бомба, Юджин, когда запущу в массмедиа!.. Дураков на свете много. А ещебольше тех, кому без чуда жизнь немила. Им хоть бермудский треугольник, хотьдети индиго — сразу счастье в глазках, жизнь обретает смысл…

Я перебил:

— Бермудский треугольник тоже ты?

Он вздохнул, развел руками.

— Я тогда еще здесь не работал… Идею подал сам нынепочивший… Он поиск Старших Братьев по Разуму поставил на широкую ногу, привлек…вернее, отвлек внимание общественности и посещения нашей планеты зеленымичеловечками придумал… Правда, про похищения это уже чисто моя придумка!

Вульф сказал, оживая после неподъемной информации озагадочной натуре мужика:

— Мои специалисты подсчитали, что только поискиинопланетян на Земле снизили уровень социальной напряженности на две десятыхпроцента!.. И не меньше пяти-шести сотен излишне активных, что могли бы длявластей стать источниками неприятностей, удалось спихнуть в эту безопаснуюдурь. Плюс несколько миллионов человек заняли свои мозги этой ерундой, а моглибы наткнуться на что-то нежелательное…

Я развел руками.

— Детей индиго обсуждают не так часто, как НЛО, но,признаю, вы сумели отвлечь от острых вопросов немало голов. Хорошая находка!

— Еще не то будет, — пообещал Штейн таинственнымшепотом. — Пока сказать не могу, но сам увидишь! Одну наводку дам —попадутся и самые грамотные.

— А вот не попадусь! — сказал я.

Он хохотнул.

— Ты же не просто грамотный. Ты еще и умный парень, аэто совсем другое. Грамотных у нас много…

Он хлопнул меня по плечу, захохотал громче и удалилсяпоходкой победителя. Я проводил его взглядом. Штейн мог бы придумать что-топопроще и охватить народу побольше, но он берет мишенью интеллектуальный слой.Учитывает, что демократия демократией, а правит меньшинство. Демократия —это припугивание толпой толпы в интересах толпы. Но припугиваем мы,меньшинство.

Все-таки любое общество строится по единому скелету. УМакгрегора периодически собираемся точно так же, как мы собирались у ГлебаМодестовича.

Сегодня он начал с того, что у каждого человека есть свойзапах, по нему его отличает от других не только собака, но жена, дети и дажесоседи. Но как бы человек ни был индивидуален, в толпе обретает общий для толпызапах агрессии, насилия, убийства, поджогов, перевернутых автомобилей, разбитыхвитрин, опрокинутых мусорных баков…

Зато публика, в отличие от толпы, запаха не имеет, потому снею не только легко иметь дело, но и приятно. Публике нужно всего лишь рanem etcircenses, а так делай что хочешь: хоть вводи диктатуру, хоть гомосексуальныебраки, можно продать или подарить Курилы — публике это по фигу. Потому мыдолжны постоянно следить, чтобы народы оставались публикой и ни в коем случаене становились толпой.

Штейн вставил ехидно:

— Толпой следует управлять в соответствии с еедуростью, а не по-умному. Умного толпа не только не поймет, но и не примет.

— Поэтому, — уточнил Вульф, — на предстоящихвыборах президента не стоит делать ставку на Миллигена. Слишком умен,образован… А то, что профессор, а не, скажем, актер или спортсмен, так вообщемоветон…

— Президент вообще-то должен быть даже глуповат, —согласился Макгрегор. — Вот у нас в Штатах один глупее другого, а каждогоследующего называют худшим президентом в истории Америки! Но здесь такая точнаясистема сдержек и противовесов, что ни один президент просто не в состояниинаделать больших глупостей. В смысле для страны. А то, что президента Германииили Франции путает с далай-ламой, — это его личные промахи.

— Ага, личные! — пробурчал Гадес.

Макгрегор взглянул на него строго.

— А что? Простому народу это даже нравится. Мол, такойже, как и они сами.

— Тогда он, может быть, прикидывается дураком?

— Может быть, все может… — согласилсяМакгрегор. — Но до чего докатились, а? Чтобы стать президентом, нужнодоказать, что ты такой же дурак, как и большинство избирателей.

Я слушал, помалкивал. Мир усложняется стремительно. Раньшетолько клинические идиоты не понимали, что в нем происходит, потом —простые дураки, затем — недалекие, а сейчас и люди в самом деле умные,развитые, начитанные… путаются в самых, казалось бы, простых понятиях.