Читать книгу "Дочь стеклодува - Петра Дурст-Беннинг"

Я тоже каждый день вспоминаю о нашей встрече, вот только мне не хватает слов, чтобы описать свои мысли так же красочно, как это получается у Вас.

Возможно, мне стоит сообщить Вам, что работа продвигается у нас очень хорошо. Мари каждый день с нетерпением ждет момента, когда можно будет приняться за Ваш заказ. Мне думается, что для нее это не столько труд, сколько удовольствие. Мы с Иоганной раскрашиваем шары и приводим их в окончательный вид, и нам это очень нравится. Совсем другое дело – работать на себя, а не на кого-то другого. Кроме того, гордиться чем-то подобным очень приятно. Особенно с учетом того, что мой муж всячески пытается унизить и обидеть меня. Почти каждую ночь он, пьяный, приходит к нашему дому и требует, чтобы я вышла на улицу. Один раз он подстерег меня по дороге в мелочную лавку и грубо схватил за руку. Пригрозил, что я еще получу по заслугам, так и сказал. Слава богу, мимо проходили односельчане! Честно говоря, мне уже страшновато. Что, если однажды он сделает Ванде что-то плохое, просто ради того, чтобы заставить меня страдать? Глядя в его глаза, я вижу в них одну только ярость. Безрассудную ярость. Совсем недавно он всерьез спросил меня, почему я ушла от него, – представляете? Мне кажется, он не оставит меня в покое, пока сам не поймет, что произошло. Но все, конец, надоело!

Не бойтесь, милый Стивен, я не буду снова плакать и жаловаться Вам! Мне до сих пор неловко при мысли о том, как я вела себя в тот вечер, и я до сих пор благодарна Вам за проявленную чуткость и понимание. Объяснить собственную откровенность я могу только тем, что с самого начала почувствовала: Вам можно целиком и полностью довериться. Если учесть, что мой опыт общения с мужчинами очень ограничен, то это поистине удивительно. Однако в глубине души я знаю, что Вы – человек совсем иного склада, и поэтому я уже с нетерпением жду встречи с Вами. Кстати, когда будете смотреть в окно, передавайте от меня привет океанскому пароходу. Должно быть, жить в центре огромного и бескрайнего мира очень приятно!

Сердечный привет из Стеклянного Рая шлет Вам

Рут

Гамбург, 15 сентября 1892 года

Милая Рут!

Твое письмо превратило меня в самого счастливого человека во всем Гамбурге!

Однако я вынужден решительно возразить тебе: у тебя отлично получается писать письма. В твоих строках есть та же живость, которой ты лучишься наяву. Пока я читал, мне все казалось, что я сижу вместе с вами в мастерской, а ты и твои сестры умелыми движениями создаете стеклянные шары. Как бы мне хотелось быть рядом с вами в Стеклянном Раю – кстати, какое красивое название! Вместо этого я едва не тону в кипах бумаг. К сожалению, чем больше зарубежных товаров появляется в магазинах мистера Вулворта, тем больше связанной с этим волокиты. Но я не хочу жаловаться. Как приятно каждый день замечать, что благодаря его продуманным действиям разрастается крупнейшая финансовая империя! Более того, я горжусь тем, что работаю на такого великого человека, как Франклин Уинфилд Вулворт. И все же бывают времена, вот как сейчас, когда мне хочется собрать чемодан и отправиться куда глаза глядят. Только это не так-то просто. Впрочем, когда я узнал о том, как сильно докучает тебе твой муж, милая Рут, мне захотелось сесть в первую же карету и высказать этому типу все, что я о нем думаю! Что это за жизнь, если тебе каждый день приходится дрожать от страха? Ты не заслуживаешь подобного обращения. Никто не заслуживает.

Теперь, когда ты читаешь эти строки, совсем немного осталось до нашей встречи. Поэтому вряд ли я могу рассчитывать на то, что успею получить от тебя еще одно письмо до отъезда. Я с нетерпением жду того дня, когда мы снова будем сидеть друг напротив друга и я буду ловить взгляд твоих бархатных карих глаз. Смею ли я надеяться, что ты иногда думаешь обо мне? Ты, принцесса из Стеклянного Рая?

С нетерпением жду нашей встречи и за сим остаюсь

искренне твой

Стивен Майлз

Лауша, 21 сентября

Милый Стивен!

Как ребенок считает дни до Рождества, так и я считаю дни до нашей встречи!

Твоя Рут

22

Прошло пять недель с тех пор, как Рут взяла заказ Вулворта, был вечер воскресенья. Как обычно, утром сестры Штайнманн сходили в церковь. Впервые Мари показалось, что взгляды, которые бросали на них соседи, были уже не такими враждебными. «Возможно, жители Лауши постепенно привыкают к тому, что среди них живет девушка-стеклодув», – ликовала она. Она запела хорал вместе со всеми остальными и почувствовала, что горло ее уже не сжимается, как раньше. На выходе их, как всегда, поджидал Томас. Он пытался увести Рут в сторону, но та лишь смерила его взглядом с головы до ног, и тот остался ни с чем. Видя, что их сопровождает Петер, да и других людей вокруг много, Томас не осмелился схватить Рут за руку, поэтому неловкий момент благополучно миновал.

Когда девушки вернулись домой, отдыхать им было некогда. Они ощущали некое напряжение, что в последнее время случалось часто: длинные рабочие дни и теснота – все это постепенно истощало их терпение и сказывалось на настроении сестер. И дня не проходило без мелких стычек, и то, что у Ванды именно сейчас начали резаться зубы, не слишком помогало разрядить ситуацию. А в то воскресенье все складывалось особенно скверно. Ванда плакала, ныла, а бывало, что и громко кричала, в то время как Рут с блаженной улыбкой на лице поила ее шалфеевым чаем. Казалось, она снова вознеслась выше всего происходящего.

Мари все чаще косилась на них обеих из-за своего рабочего стола. Она чувствовала, как ей постепенно сводит скулы. Покой! Ей всего лишь нужен покой!

Когда ни чай, ни добрые слова не сумели угомонить ребенка, Рут сказала:

– Может быть, ей не нравится запах раствора горькой соли.

Взгляд ее при этом был таким укоризненным, словно Мари придумала эту новую технику украшения исключительно для того, чтобы помучить Ванду. Некоторые елочные шары они обмакивали в смесь декстрина и горькой соли, а затем сушили в прохладном месте. Эффект получался поразительный: кристаллы, образовывавшиеся из соли, напоминали тонкий слой снега. Эти шары особенно понравились мистеру Вулворту.

– Так отставь ванночку в сторону! Тебя никто не заставляет сидеть вместе с Вандой рядом с раствором, – недовольно отозвалась Мари.

Когда Рут отнесла ребенка наверх на дневной сон, Мари и Иоганна с облегчением вздохнули.

– Долго я этого не вынесла бы. Как в таком шуме можно сосредоточиться на работе? – Мари взяла заготовку и принялась нагревать ее в пламени.

– Что поделаешь, с малышами всегда так. Только не думай, что ты сама меньше плакала. Тем не менее отец трудился не покладая рук, – рассудительно отозвалась Иоганна.

– Отец! Я – не отец!

Заготовка засветилась оранжевым, и Мари вынула ее из пламени. Она осторожно поднесла к губам холодный конец трубки и вдохнула в нее жизнь. Несмотря на то что к этому моменту она выдула уже сотни шаров, тот миг, когда заготовка начинала раздуваться и принимать форму, для нее всякий раз был очень волнующим. На миг девушка забыла о капризах Ванды и полностью сосредоточилась на своих действиях. И только когда шар стал такого же размера, как все остальные, которые теперь ждали, пока Иоганна посеребрит их, Мари отняла его от губ. Умелым движением она закрыла острие при помощи щипцов, оставив небольшой крючок, за который шар потом можно будет повесить на елку. Бросив на созданное изделие последний взгляд, девушка отставила его в сторону.