Читать книгу "Азазель - Юсуф Зейдан"

— Когда же, Гипа, ты напишешь истинную книгу?

Голос Азазеля, поднимающийся из самых мрачных глубин моей пустоты, застал меня врасплох. Сердце заколотилось так сильно, что казалось, его вот-вот расплющит о ребра. У меня было ощущение, что небеса обрушились на землю, а я оказался зажат между ними.

— Довольно уверток, хватит тешить свою боль! — говорил Азазель. — Достаточно рассуждать об умерших, словно покойник, скончавшийся лишь ради того, чтобы присоединиться к сонму мертвых! Расскажи правду, что спрятана в твоем сердце. Например: «О Марта, явись мне вновь, хотя бы на мгновение, зажги мое потухшее сердце и развей мое одиночество…»

— Помолчи ты, проклятый! Я пою хвалы только Христу живому… Поэзия — это подобранные одна к одной жемчужины. Иисус Христос говорил: «Не бросайте жемчуга вашего перед свиньями»{124}.

— Неужто Марта стала для тебя свиньей? Очнись, Гипа, страсть к ней иссушила тебя и разбила сердце… Иди к ней, забери ее и вместе уезжайте из этих краев. Будь счастлив с ней и сделай ее радостной, а потом можешь сколько угодно проклинать меня за то, что я сбил тебя с прямого пути. И тогда мы все трое утвердимся в себе и найдем свое «я».

Я убеждал себя не поддаваться соблазнам Азазеля, ибо он по природе своей соблазнитель и смутьян. «Я омою свое сердце влагой истинной веры и обороню свою веру от его обольщений, ереси и пристрастий к недолгим удовольствиям. Как бы ни прикипел я к Марте, это временное, как и все в этой бренной жизни. Я никогда не променяю жизнь вечную на преходящую и дорогое — на дешевое. Я буду вести жизнь во имя Иисуса живого».

— А он что, и вправду жив? Его что, римляне не убили?

— Он был мертв всего несколько дней, а затем воскрес в славе из мертвых.

— А как он вообще умер?.. Как можешь ты, Гипа, верить, что римский наместник Пилат, а он, заметь, человек, был способен убить Христа, который был Бог?

— Это был его единственный путь спасти человека.

— Нет, это был единственный способ очистить христианство от иудаизма.

Я не хотел больше слушать Азазеля, но он продолжал нашептывать мне в ухо, пока я спал, странные вещи. Он много чего болтал… Например, что иудеи принизили божественную идею, вынашиваемую людьми в течение долгого времени. Древние цивилизации вознесли Бога, а евреи в своей Торе низвели его до человека, так что настало время вновь вернуть его на небо… Когда появилось христианство, оно тоже утверждало существование Бога на земле рядом с человеком в лице Иисуса, а затем возвысило его при помощи древнеегипетских легенд, поставив на первое место в небесной иерархии, после того как он (Бог) принес себя в жертву, как они утверждают, ради спасения человечества от греха его прародителя Адама. Исчезли ли грехи после Иисуса? И так ли уж тяжело Богу простить человека, просто повелев, без этих надуманных страданий, унизительных крестов, бесславной смерти и славного воскресения…

* * *

Азазель скрылся во мне и умолк. На меня вдруг накатило какое-то отдохновение, я почувствовал, что меня окутывает пустота… И тогда я положил эту пустоту себе под голову и просто заснул.

Лист XXX

Закон веры

«Мы прославляем тебя, о Мать истинного света, и поем тебе славу, о Святая Дева Мария, Матерь Божья, о Теотокос, поелику ты родила Спасителя мира, и Он пришел и спас наши души. Слава тебе, о Господин наш и повелитель наш, Иисус, гордость пророков, венец мучеников, восхвалитель праведных, опора церквей, освободитель от грехов. Мы благословляем и провозглашаем Святую Троицу в единой божественной природе, ей мы поклоняемся и ее славим. О Господи, помилуй. О Господи, благослови… Аминь».

Это предисловие к канону веры, дошедшее к нам из Эфеса вместе с настоятельными рекомендациями его распространения среди всех народов и прочтения во всех церквях со всем подобающим почтением… Я имею в виду почтение к формулировке, я имею в виду текст закона, я имею в виду канон веры, я имею в виду веру в Бога. Бога, которого наша вера вторично вознесла на небеса.

Два дня я провел в библиотеке, беседуя с Азазелем, и наконец сумел убедить его кое в чем, и он смог убедить меня в том, в чем я колебался… То, в чем убедил меня он и что совпало с устремлением моей души — уединиться в своей келье на сорок дней, в течение которых записывать все, что я видел в своей жизни со времени бегства из отцовской деревни до сего дня. Завтра я уеду из этих мест, чтобы исполнить то, о чем мы с ним договорились.

И вот сорок дней уже истекли, и сегодня я завершаю свои записки. В них я поведал только то, что удержала моя память и что видел я сам в глубинах самого себя… Это последний лист. Он пока почти пуст. Я оставляю свободное место: быть может, после меня придет тот, кто захочет заполнить его. А теперь я немного посплю и, проснувшись на заре, сложу все листы в этот сундук и закопаю его в землю возле большого обломка скалы рядом с монастырскими воротами. Вместе с ним я похороню свой врожденный страх и все свои былые представления. А затем, с восходом солнца, уеду свободным…