Читать книгу "Лучшее, что может случиться с круассаном - Пабло Туссет"

– Ты что, думаешь, что кто-то мог вывезти всю землю на этом грузовичке?

– У них было время. Пошли, возможно, нам предстоит неблизкий путь.

Итак, Капитан Гром, не удовольствовавшись загадочными высказываниями, решил, что настало время отдавать приказы. В конце концов я в очередной раз предоставил ему право возглавлять наш кортеж, а сам поплелся в хвосте, позади Дюймовочки. Довольно долго мы шли по туннелю, держась стены без лампочек, почти в темноте, но не настолько, чтобы не видеть, куда ступаем. Мы словно шли на поиски Проклятого Храма, вот только приключение наше было малобюджетным – без боа-констрикторов и подземных водопадов. Чем дальше, тем больше нам приходилось ступать по лужам, скопившимся от стекавшей со стены воды, так что стало почти зябко и с тоской думалось о демисезонном пальто.

Вдруг, пройдя два или три подземных квартала, мы очутились в очередном участке туннеля, где он внезапно расширялся, нарушая монотонность маршрута. Сначала я не узнал места, и меня единственно удивил ряд приземистых арок, за которыми можно было различить аккуратную свалку человеческих отбросов. Банки из-под кока-колы (классика всех помоек), использованные презервативы, остовы зонтиков, журналы с выдранными страницами… Но когда я узнал на одной из вырванных страниц пару огромных титек, которые какая-то кубинка давала ласкать пареньку-мулату, то сообразил, где мы находимся. Это были развалины порнушной лавчонки, поверх которых в восьмидесятые годы разбили парк. Так что, вполне вероятно, мы находились под улицей Нумансия и, несомненно, на достаточной глубине.

Я сказал об этом The First. И хотя не думаю, чтобы мой Неподражаемый Брат когда-нибудь дрочил в старой порнушке, распаляя себя крадеными журналами, ему удалось определить место.

– Мы знаем, что в доме номер пятнадцать по улице Жауме Гильямет есть выход, а это в двух кварталах от того места, где мы находимся сейчас. Возможно, лучше будет свернуть в ближайший проход к зданиям и попытать счастья.

Но времени на то, чтобы обсудить такую возможность, нам не дали. Дюймовочка предупредила нас криком: «Там кто-то идет», – и, обернувшись к нам, указала в ту сторону, куда мы двигались. Тут я услышал, как кто-то издалека крикнул: «Стой!» The First заставил меня обнять себя за шею, чтобы мне было легче идти, и приказал Дюймовочке бежать, бежать как можно скорее и спрятаться в последнем выходе из туннеля, который мы уже давно прошли. Я немного отстранился от своего помощника, чтобы прыгать быстрее; Дюймовочка уже добралась до выхода и, высовываясь из-за угла, подбадривала нас. Мы тоже добрались до цели, прежде чем кто-либо из преследователей мог нас догнать, и оказались в подземном гараже такого же безумного вида, как и остальное, и я увидел, что Дюймовочка бежит к тому, что издали напоминало двери лифта, и отчаянно жмет на кнопку. The First высвободился из моих объятий и сказал, чтобы дальше я шел один. Когда я полуобернулся посмотреть, куда, черт возьми, он пошел, то увидел выбегавшего из туннеля охранника в синем комбинезоне, который приостановился, заметив, что один из беглецов изменил курс и направляется прямехонько к нему. Жестом метателя копья тип занес дубинку, собираясь обрушить ее на The First, но тут мой Неподражаемый Брат сделал нечто такое, что, к сожалению, я не мог записать на видео. Мгновенное движение, достойное фокусника, и охранник получил удар коленом в пах, после чего мой Неподражаемый Брат, целый и невредимый, перехватил у него дубинку левой рукой. Еще миг – и дубинка была уже в его правой, и он вполне мог раскроить череп своему противнику задолго до того, как бедняга протяжно выдохнул «у-у-у-у-х», тем самым выражая свое удивление от неожиданного удара. The First ограничился толчком, после которого тип, корчась, рухнул на пол, но тут на арену выбежал второй охранник. Этого и пальцем не пришлось тронуть: при виде судьбы, постигшей его напарника, и моего Неподражаемого Брата, вращавшего дубинку на манер жезла в руках предводителя праздничного шествия, он развернулся и исчез там, откуда возник.

Воспользовавшись передышкой, The First пружинистым шагом подбежал к лифту, где дожидались его мы с Дюймовочкой, готовые нажать на кнопку самого верхнего этажа.

– Извините, можно попросить у вас автограф? – спросил я, изображая комическое облегчение.

– Прекрати дурачиться. У второго была рация. Теперь проблем не оберешься.

Колымага на полной скорости несла нас вверх, на пульте одна за другой вспыхивали лампочки, продвигаясь к шестому этажу. Всего их было четырнадцать, но, начиная с шестого и выше, требовался ключ, чтобы снова включить подъемник. Похоже, мы попали в какое-то крутое здание.

– Не доставайте пистолеты. Если они увидят, что мы вооружены, то могут занервничать и изрешетить нас. Хосефина, спрячь пистолет в карман.

Изумленная Дюймовочка подчинилась. Тут вдруг раздалось нечто вроде сигнала тревоги на подводной лодке. Чертовски неприятная штука. Полуобезумев, мы добрались до шестого этажа. Дверцы разъехались автоматически, и на мгновение мы прижались к стенкам лифта. Тревога продолжалась. The First первым высунул башку, но я уже понял, что там кто-то есть: в глубине сквозь просвечивавшую застекленную дверь я увидел нечто, напоминавшее приемную изысканного кабинета, и девушку, которая встала со стула, пытаясь разглядеть, откуда такой переполох.

– Выходите из лифта! – скомандовал The First, обращаясь ко мне и к Дюймовочке.

Не успели мы выйти, как мой Неподражаемый Брат принялся рукоятью пистолета крушить пульт с кнопками. Он не успокоился, пока не показались разноцветные проводки, которые он вырвал один за другим. Потом оглянулся, ища непонятно что, пока не остановил свой выбор на безобидном горшке с гортензией. Вырвав растение с корнем, он грохнул горшок об пол и засунул один из осколков в дверцу другого лифта, стоявшего на том же этаже. Все это происходило в слишком быстром для меня темпе: любое решение, которое нельзя принять, одновременно потягивая пиво, кажется мне поспешным. Поэтому я предоставил The First, более привычному к стрессам, принять на себя сиюминутное командование, а сам сосредоточился на огромном окне, расположенном за стеклянными дверями, рядом с диваном и секретаршей и выходившем на задний фасад здания напротив. Смеркалось, и взрывы петард были ясно слышны сквозь сигналы боевой тревоги. Это только половина видимой и слышимой жизни, и мне хотелось лишь одного: выглянуть в это окно и убедиться, что мир по-прежнему таков, каким мы его оставили. Выведя из строя оба лифта, The First тоже подошел поближе. Девушка, придя в ужас при виде молодчика с лицом, разукрашенным, как альпийский луг, пятясь, пряталась за все, что попадалось ей на пути.

– Не бойся, мы не собираемся причинить тебе вред, – сказал ей The First, стараясь, впрочем безуспешно, убедить девицу отложить свой скрепкосшиватель. Гораздо более эффективным оказалось обращение Дюймовочки: «Да успокойся ты, мы друзья». Учитывая сложившиеся обстоятельства, фраза была нелепой, но уже одно то, что ее произнесла женщина, и само присутствие женщины в компании двух типчиков, выглядевших, как хотели бы выглядеть многие Ангелы Ада, внушало секретарше больше уверенности.

– Не беспокойся, – повторила Дюймовочка, – мы только хотим бежать. Нас преследуют.