Читать книгу "Горгулья - Эндрю Дэвидсон"

Никто не задавал лишних вопросов; для твоих товарищей Брандейс был простым разнорабочим без особых умений.

Довольно скоро мы решили, что ему нужна отдельная комната, потому что я просыпалась по ночам от судорог в ногах. Немножко уединения никому не помешает.

У нас было столько друзей, что жилье нашлось быстро и буквально за несколько улиц от еврейского квартала. Я настояла, что внесу залог из своих денег, а потом уж наконец-то можно было по-настоящему отпраздновать. Не то чтоб оба вы поверили до конца в успешность побега, но готовы были признать, что он казался успешным. Мы устроили пир на славу, и ты так радовался — наконец-то выплатил свой долг перед другом.

Я чувствовала себя хорошо и уже едва влезала в свою одежду — беременность развивалась как надо.

Однажды во время обеда малыш стал пинать меня изнутри, и ты даже настоял, чтобы Брандейс положил руку мне на живот. Он колебался, но я уверила его, что мне будет приятно, и он осторожно положил ладонь. Почувствовав толчок, отдернул руку и изумленно распахнул глаза.

— Это все из-за тебя, — объявил ты своему другу. — Такая жизнь возможна лишь благодаря тому, что ты меня спас.

И с этими словами мы сдвинули бокалы и выпили за то, что убежали от прежних наших жизней, от плохого к хорошему.

Никогда не следует делить шкуру неубитого медведя. Ровно на следующий день к нам в дом влетела одна бегинка. Я чувствовала: это плохой знак, ведь прежде монахинь по одиночке не видела. Она запыхалась и не сразу сумела выдавить новости: какие-то мужчины («настоящие грубияны!») расспрашивали по всему рынку о человеке, описание которого указывало на Брандейса.

Очевидно, Майнц оказался меньше, чем я думала. Как мы ни старались укрыть нашего гостя от чужих глаз, даже бегинки прознали о нем. К их чести надо сказать, что они сочли нецелесообразным раскрывать информацию незнакомцам. Впрочем, то был лишь вопрос времени. Вскоре кто-нибудь проговорится, даже не задумываясь о последствиях. Брандейс задал несколько вопросов о «грубиянах», и ответы бегинки рассеяли последние сомнения. То наверняка были охотники из кондотты. Я до сих пор не представляю, как им удалось найти беглеца, да это и не важно. Значение имело только одно: в Майнце стало опасно.

Брандейс надумал пуститься в бега и оставить след столь очевидный, что охотники невольно позабудут о нас.

— Им нужен только я. А у вас здесь хорошая жизнь, не надо…

Но ты даже не дал ему договорить. Был слишком благороден. Заявил, что охотники обнаружат наш дом в любом случае, а когда это случится (не если, а когда), кто-нибудь наверняка узнает и тебя. Какой триумф! В погоне за одним дезертиром изловили сразу двоих! Конраду то какое счастье, да и другим наука: даже тот, кто ускользнул на долгие годы, кого считали мертвым, все равно будет найден, рано или поздно!

Вы с Брандейсом оба утверждали, что мне нужно остаться, что срок беременности слишком большой, что из-за меня вам придется двигаться медленно, что это опасно для ребенка. Я же возразила: мне опаснее оставаться в Майнце. Преследователи меня здесь найдут и любыми средствами воспользуются, чтобы вытянуть информацию. Спор наш не имеет смысла, заявила я. Одна я не останусь — даже если вы меня не возьмете, я последую за вами. Да, я была беременна, но по-прежнему способна путешествовать и не меньше, чем ты, обязана своим счастьем Брандейсу. А главное, если мы с тобой потеряемся, как же снова встретимся?

О нашей жизни в Майнце прознали чужие, и мы уже не сможем сюда вернуться. Именно из-за беременности я и должна бежать с вами, уверяла я, иначе нам грозит вечная разлука.

Я отмела все ваши протесты. Времени на размышления не осталось. Мы собрали самые ценные вещи и приготовились уезжать как можно скорее.

Я взяла с собой «Ад» и молитвенник Паоло, а еще тайком сунула в сумку ангела Morgengabe. Ты не разрешил бы тащить мертвый груз, но для меня фигурка слишком много значила — я не могла бросить ее. Еще я уложила монашескую робу — она уже не раз служила мне хорошим прикрытием. Мы забрали все деньги, откладываемые на дом, который так и не купили, и вы с Брандейсом отправились за лошадьми. Я распродала свои книги и специи всем желающим, хотя из-за спешки почти ничего не выручила. Спустя несколько часов после того, как бегинка принесла дурные вести, мы уже направлялись прочь из Майнца. У меня была с собой сумка, а вы двое взяли только арбалеты и одежду, в которой вышли из дома. Жизнь, которую мы столько лет выстраивали, закончилась в один миг.

Я и в лучшие времена плохо держалась в седле, а беременная и подавно. Уже выезжая из города, ты опять попробовал уговорить меня свернуть в другую сторону. Три цепочки следов от копыт легче выследить, чем две, что идут в разных направлениях, уверял ты. Я и слушать не стала, и напомнила: надо спешить, каждая минута на счету.

Мы ехали, пока лошади не вымотались. Спина у меня болела, каждое движение лошади резко отдавалось в позвоночнике, низ живота сильно тянуло. Но я не хотела жаловаться, ведь я была с тобой.

Мы разыскали небольшой постоялый двор, и меня отправили договариваться с хозяином, так как вам с Брандейсом не следовало лишний раз светиться. В ту ночь, перед тем как лечь спать, я спросила, куда мы направляемся.

Брандейс ответил:

— Лучше ехать без цели. Если мы будем знать, куда едем, то и охотники догадаются.

Я ничего не поняла. Впрочем, я слишком устала, чтобы спорить.

Следующие несколько дней мы ехали столько, сколько я могла выдержать, а потом снимали комнату на постоялом дворе и сидели не высовываясь. Только я выходила разок за едой. Такая кочевая жизнь вскоре сказалась на моем самочувствии. Грудь у меня болела, судороги в ногах усилились, мышцы живота как будто растягивались и рвались. Я понимала, что всех задерживаю, это было очевидно и только распаляло твое недовольство. Ты твердил, что мои вечные остановки «на пописать» не только крадут время, но и сильно облегчают задачу преследователям. Ты даже грозился оставить меня на обочине, но не мог себя заставить так поступить.

Мы выбирали объездные тропинки, направляли лошадей в замерзшие ручьи. Им все это было не по нраву… а уж мне-то как! Лошади не могли сохранять нужный темп, не выдерживали скорости без отдыха. Когда они окончательно выбивались из сил, мы продавали их и покупали новых. Преследователям пришлось бы сделать так же или отстать.

Сколько я ни оборачивалась, никого не замечала. Мне хотелось верить, что охотники потеряли след. Честно говоря, я не понимала, как возможно было бы угнаться за нами, мы же изо всех сил старались запутать погоню. С другой стороны, нашли же они Брандейса в Майнце. Я понятия не имела, на что способны эти наемники, но вы двое долго жили среди подобных людей, и мне оставалось только доверять вашим страхам. Ты гнал нас вперед.

Я с каждым днем все больше волновалась за ребенка — что с ним станет от скачки, не случится ли выкидыш? Приходилось убеждать себя, час за часом, что избавление от преследователей стоит любого риска. В те редкие моменты, когда беспокойство за ребенка унималось, я вспоминала первый наш побег, из Энгельталя, когда ты купил нам места в телеге со свиньями. Такие воспоминания придавали мне сил и решимости. Я убеждала себя, что теперешняя ситуация — лишь очередное испытание в нашей жизни, которое нужно преодолеть, и что сейчас, по крайней мере, не воняет свиньями.