Читать книгу "Битва за страну: после Путина - Михаил Логинов"

Доброжелатель

«Муть какая-то, — подумал Столбов. — Права была Таня, когда напомнила: нет веры анонимкам. Кстати, кто же еще занимает место в моем сердце? И причем тут Степанов? Он ее, что ли, не охраняет? Муть!»

Глава 12

Государственная Дума уже вторую неделю напоминала муравейник, на который помочился юный шалун: обитатели бегают, суетятся, исполняют долг, как могут, и пытаются понять, что случилось. Антиалкогольный закон, столь неосмотрительно отвергнутый в день покушения, был принят при первой же регламентной возможности без всяких напоминаний, из чувства вины.

Потом появились новые поводы искупить вину. Автором поводов был новый думский полпред — Александр Костылев. В коридорах, в кабинетах слегка заикался, а на трибуне будто включился двойник: речь полилась гладкая, убедительная. Похвалил за сообразительность, напугал, припомнив недавнюю трагедию. Озвучил в микрофон то, о чем шептались: вы же его пригласили своим демаршем, так что, случись трагедия, — все на вашей совести. Давайте не повторяться.

Депутаты кивнули — понимаем. Причем не только фракция «Вера», даже единороссы и некоторые коммунисты. Поэтому последующие дни с регламентом обращались не очень вежливо. Пропускали через голосование в трех чтениях то, что требовалось голосовать в одном и отправлять на согласования. Так возник никому прежде не известный Оперативно-информационный отдел: структура для отслеживания олигархов, способных еще раз устроить покушение на президента. Полномочия нового органа были вполне сравнимы с полномочиями ВЧК 1918 года.

Когда депутаты оценили возможности нового органа, то не то, чтобы послышались протесты, но хотя бы шутки. «Зачем теперь нужен Следственный комитет при Генпрокуратуре? Видимо, чтобы работать курьером у Оперативного отдела. А сама Генпрокуратура? Видимо, секретаршей». Все равно проголосовали, как рекомендовал новый полпред Костылев. Точно так же быстро приняли закон о вице-президенте — назначать его должен был действующий лидер государства. Уже была прописана схема, как, не тратя времени, изменить Конституцию под новый государственный пост.

Из-за всех этих хлопот депутаты подтянулись, дисциплинировались. Посещали каждое заседание, не доверяя коллегам бегать по залу, тыкать кнопочки. Вне заседаний ходили по буфетам и курилкам, шушукались, ждали.

Сегодня шушуканье стало особенно активным. Было непонятно: поставят на голосование законопроект о вице-президенте, или сбудется слух, что его отменили, причем свыше. По думским креслам пока еще не разнесли проект закона, но и отмены не было.

Больше всего шумел секретариат. Именно на него выпала основная нагрузка: по первому сигналу множить изменившиеся законы и распространять среди думцев. Костылев появлялся в секретариате еще чаще, чем в зале. Целовал девчонок, шутил, раздавал шоколадки, изредка покрикивал. Носился, как щенок, спущенный с поводка, того и гляди, сам начнет печатать листы и убежит с ними в зал заседаний. «Не супермен, а супербой», — вспоминала старую песенку одна из ветеранш секретарской службы.

В этот день Костылев вообще всех удивил.

— Девочки, законопроект о вице-президенте распечатан? Хорошо. Нет, разносить не надо. Повестка? Да, меняется. Надо распечатать вот этот документ, чтобы был готов к раздаче. Но нести в зал лишь по моему сигналу. Ладненько?

Девочки вздохнули — опять суета. Без особого интереса распечатали первый экземпляр. Одна, помладше и новичок, взяла бумагу с принтера и охнула, прочтя содержание:

— «О приостановлении моратория на высшую меру наказания для лиц, причастных к покушению на первых должностных лиц государства и их близких». Это, что ли, нашли заказчиков, тех, кто Столбова убить хотел?

Секретарши, общей мудростью, пришли к выводу, что скорее всего так и есть.

* * *

Город Воляйск построил или гений, или везунчик. Сам город растекся на гребне невысокой горы, а рудоплавильный завод — внизу, у реки, чтобы вода крутила колеса. Когда работу воды взял на себя пар, и к небу потянулись заводские трубы, выяснилось: ветры из близких прииртышских степей гонят дым в сторону от города, по коридору с невидимыми стенами. Там, где дождик прибьет к земле заводской дым, родятся грибы-мутанты, а в самом городе — хоть санатории строй, среди многоэтажек.

Именно поэтому мэр города придумал ежегодный «Уральский марафон». Нынче для участия в нем приехал президент России.

Мэр, Николай Кольцов, по происхождению был горкомовским секретарем. Но, в отличие от большинства своих братьев по статусу, в 90-е принялся не грести под себя народное добро, а воплощать разные идеи и инициативы, которые прежде вызвали бы недоумение. К примеру, на пешеходной улице — реально пешеходной, сам себе не позволял по ней ездить и другим тоже, поставил небольшие памятники великим певцам: Шаляпину, Вертинскому, Высоцкому. После многочисленных просьб молодежи и обещаний не мусорить на «пешеходке» — Цою.

Памятники были дешевы, отливались на местном чугунном заводе, славного среди прочего, художественным литьем. Поэтому в городе появилось их много, простых, добрых и понятных. Памятник заводчанину на отдыхе — Субботний Гармонист. Пес, задравший ногу у первого электрического фонаря. Вагоноважатая, Вернувшийся Солдат — у его стоптанных чугунных сапог лежали цветы не только в дни официальной памяти. А старинное заводское управление в псевдоготическом стиле, в стороне от дымного коридора, мэр не отдал под торговый центр. Завел ежегодный театральный фестиваль, до которого иногда добирались даже европейские труппы: ради экзотики и очень красивых мест.

«Уральский марафон» был любимой затеей мэра. Кто хочет (правда, молодые чиновники и спортивная школа — обязаны) должны были пробежать дистанцию от километра до сорока по улицам города. Почему-то выходило так, что в этот день всегда светило солнце. И бегуны, а их было всегда не меньше двадцати тысяч, бежали по чистым весенним улицам, что кружились вокруг городского холма. Устал — взглянул вперед, как за поворотом показалось синее море леса — к северу и востоку. Или степные проплешины — на юг. Или холмы на западе. И от этого разнообразного пространства ноги несут еще быстрее.

Сегодня в пробеге участвовал Столбов. Бежал рядом с мэром Кольцовым. Они выбрали скромную дистанцию — десять километров. Мэру годы не позволяли большее, Столбов пробежал бы и двадцать, но время поджимало, а визитный марафон только начался. Опыт разговора на бегу у мэра был, поэтому общение можно было назвать «встречей в спортивных костюмах».

— Михаил Викторович, — говорил мэр, — если можно, давайте чуть быстрее. Меня одного, может быть, и перегнали бы, а вас — стесняются.

Столбов улыбался, увеличивал скорость и продолжал расспрашивать Кольцова о том, как тот управляет, как обходит те рифы и скалы, на которые натыкались иные мэры, старавшиеся не красть, а хоть что-то еще и делать.

…Прошлой осенью Кольцов, как верный член «Единой России», делал все, чтобы партия «Вера» взяла минимум голосов на подвластной ему муниципальной территории. Так старался, что председатель одного из ТИКов (территориальных комиссий) получила условный срок за фальсификации. После победы Столбова на Кольцова пошел вал доносов. Столбов, много слышавший о мэре и прежде, не позволил расправиться.