Читать книгу "Музыка под занавес - Иэн Рэнкин"

Шивон фыркнула:

— Дерек Старр никому не доверит эту ответственную функцию. Он единственный, кто знает, как разговаривать с репортерами.

— Мне он показался больше похожим на коммивояжера, чем на детектива, — признался Гудир.

— Это потому, что он и есть торговец, только продает Старр не что-то, а самого себя. Проблема в том, что он здорово поднаторел в этом деле.

— Вы, случаем, не завидуете? — поинтересовался Гудир совсем тихо, потому что их уже со всех сторон теснили и толкали другие детективы, каждый из которых торопился занять хотя бы клочок свободного пространства.

— Дерек Старр далеко пойдет, — ответила Шивон.

Распространяться на эту тему она не хотела. Гудир молча смотрел, как она собирает вещи и вешает на плечо сумку.

— Вы куда-то едете? — спросил он.

— Вы очень наблюдательны, как я погляжу.

— Я, случаем, ничем не смогу вам помочь?

— Вас ждут записи, Тодд. Много записей.

— А куда подевался инспектор Ребус?

— Работает «в поле», — нашлась Шивон, решив, что чем меньше людей будет знать об отстранении Ребуса от работы — тем лучше.

Тем более что, несмотря на свое «отстранение» (а если точнее, то благодаря ему) Ребус продолжал заниматься делом Федорова — Риордана достаточно плотно.

Нэнси Зиверайт не стала скрывать своего недовольства, когда Шивон позвонила ей по домофону, но все же согласилась спуститься, а спустившись — тотчас заявила, что хочет горячего шоколада.

— Здесь в начале улицы как раз есть неплохая кафешка…

В кафе они заказали две порции шоколада и сели друг напротив друга на ледериновые диванчики. Шивон еще раньше обратила внимание, что Нэнси выглядит усталой и слегка заторможенной, словно в последнее время она недосыпала. Как и в прошлый раз, на ней были коротенькая юбка с обмахрившимся подолом и тонкая джинсовая куртка, но под юбку Нэнси надела теплые шерстяные лосины, а на руки — вязаные перчатки без пальцев. В свой шоколад она попросила добавить взбитых сливок и маршмеллоу, и теперь, зажав чашку обеими руками, одновременно пила и жевала.

— Мистер Андерсон тебе больше не надоедал? — спросила Шивон.

В ответ Нэнси только покачала головой.

— Мы разговаривали с Солом Гудиром, — продолжила Шивон. — Оказывается, он живет на той же улице, где было найдено тело. Почему ты нам об этом не сказала?

— А должна была?

Шивон пожала плечами.

— Сол, похоже, не считает себя твоим дружком. Как ты это объяснишь?

— Просто он меня защищает! — с вызовом сказала Нэнси.

— От кого? Или от чего?.. — спросила Шивон, но отвечать на этот вопрос девушка, по-видимому, не собиралась.

В кафе играла громкая ритмичная музыка, одна из колонок находилась на потолке прямо над их головами, и Шивон чувствовала, как от басовых нот ударника у нее начинает болеть голова. Поднявшись, она подошла к стойке и попросила продавца сделать музыку потише. Тот подчинился с видимой неохотой, да и громкость он почти не убавил. Шивон, во всяком случае, казалось, что колонка у нее над головой грохочет с прежней силой.

— Вот из-за чего мне нравится это место, — сказала Зиверайт.

— Из-за грубых официантов? — спросила Шивон.

— Из-за музыки. — Девушка посмотрела на нее поверх чашки с шоколадом. — А что он вообще обо мне сказал? В смысле — Сол?..

— Он сказал, что ты никакая не его подружка. Впрочем, пока мы с ним беседовали, я подумала об одной вещи…

— О какой?

— О вечере, когда произошло нападение.

— Я знаю — в том баре произошла какая-то драка…

— Я имею в виду нападение на поэта, Федорова. Если ты шла к Солу, чтобы купить у него наркотики для своей подруги, ты могла наткнуться на тело либо по дороге туда, либо по дороге обратно…

— А какая разница?

Опустив голову, Нэнси беспокойно зашаркала ногами под столом, словно была не в силах сдержать эмоции.

— Очень большая разница, — сказала Шивон. — Помнишь тот день, когда я приезжала к тебе на квартиру в первый раз?

Нэнси кивнула.

— Ты кое-что сказала… — продолжала Шивон. — Причем дело было даже не в том, что ты сказала, а как сказала… Вчера, после разговора с Солом, я это вспомнила.

Нэнси попалась на удочку.

— Что?! Что вы вспомнили? — спросила она, стараясь ничем не выдать своей заинтересованности и в то же время подаваясь вперед.

— Тогда ты сказала, что ничего не видела. Большинство людей сделали бы ударение на слове «ничего», но ты почему-то выделила глагол. Вот я и решила, что, быть может, тебе не хотелось говорить правду, но и солгать ты побоялась, поэтому и выдала нам этакую полуправду.

— Что-то вы меня совсем запутали… — проговорила Нэнси, напуская на себя озадаченный вид, но ее колени так и ходили ходуном.

— Мне кажется, ты дошла до дома Сола, позвонила у двери и стала ждать — ведь он знал, что ты придешь. Быть может, ты проторчала там достаточно долго в надежде, что он куда-то отлучился и скоро вернется. Ты даже несколько раз позвонила ему на мобильный, но он не отвечал…

— Как он мог ответить, если его ранили?!

Шивон медленно кивнула:

— Итак, ты ждешь Сола у дверей его дома и вдруг слышишь какой-то шум в начале улицы. Думая, что это вернулся Сол, ты идешь на угол и видишь…

Нэнси решительно покачала головой.

— Ладно, — уступила Шивон, — ты ничего не видишь, но ведь что-то ты слышишь, правда, Нэнси? Что это было?

Девушка долго смотрела на нее, потом отвела глаза и отхлебнула шоколада. Когда она, наконец, заговорила, музыка полностью заглушила ее слова, и Шивон, извинившись, попросила ее повторить.

— Я сказала — да, слышала.

— Что же?

— Машину. Она подъехала и… — Некоторое время Нэнси смотрела в потолок, припоминая, потом снова повернулась к Шивон: — Нет, не так. Сначала я услышала стон… То есть не совсем стон, а… Звук был такой, словно какой-то пьянчуга собирался блевать. Я не разобрала ни слова, но, наверное, он просто сказал что-то по-русски. Ведь такое могло быть, правда?

Казалось, она ждет одобрения, и Шивон кивнула.

— А потом ты услышала звук мотора? — спросила она.

— Да. Подъехала легковая машина, открылась дверца, и… я услышала… как будто палкой стукнули по чему-то мягкому, и стоны сразу прекратились.

— Откуда ты знаешь, что это был именно легковой автомобиль?

— Ну, звук мотора был не как у грузовика или фургона…

— Но саму машину ты не видела?

— Нет. Когда я добралась до угла, она уже уехала. Осталось только… тело.