Читать книгу "Девонширский Дьявол - Дмитрий Безуглый"

Когда весь воздух вышел из аппарата, Валентайн ввел вторую иглу в вену Джиневры. И ему также удалось попасть в сосуд с первой попытки.

— Хорошо. Теперь мы ждем.

Кровь от матери переливалась Джиневре. Гилмор и Янг молча наблюдали за манипуляциями профессора.

— Пока идет трансфузия, дайте-ка мне жгут.

Тейт открыл свой саквояж, порылся в нем и достал кусок резинового жгута.

— Вы будете шить рану?

— Да.

— И вам удалось заделать разрез на вене? — спросил инспектор.

— Вы зашивали вену?! — воскликнул доктор Янг с удивлением.

— Джентльмены, прошу вас, — прервал их Аттвуд, и оба поняли, что не следует говорить об этом в присутствии Уитни Милтон.

Вдруг кончики пальцев Джиневры задергались, как и веки, закрывавшие глаза на белом, как мел, осунувшемся лице. Потом дрожь пробежала по ногам, а спустя секунду с неимоверной частотой затряслось все тело.

— Что с ней? — удивился Гален.

И тут же девушка мгновенно забилась в конвульсиях, ее голова тряслась так сильно, что инспектор подумал, как бы не сломалась тонкая шея.

— Держите ее! — закричал Валентайн.

— Джинни! Что с моей девочкой?! Она умирает?! — баронесса посмотрела на дочь, ее глаза стали влажными от слез.

— Леди, не двигайтесь! Лежите, как и лежали! Янг, Гилмор! Прижимайте руки и ноги к полу!

— Что с ней происходит?

— Я не знаю, черт подери! — выкрикнул Аттвуд. — Просто держите!

Джиневра содрогалась от конвульсий, настолько сильных и частых, что трое едва справлялись с ее телом, дабы не дать игле выпасть из вены и тем самым нарушить процесс переливания. Ее буквально трусило, но потом конвульсии так же внезапно закончились, как и начались. Баронесса не отводила взгляда, полного душевной боли и жалости, от дочери. Она, как и остальные, не понимала, что происходит, и ей казалось, что Джиневра умирает. В сердце закололо, но Уитни плотно сжала губы и продолжала лежать, словно прикованная к полу. Она помнила просьбу Гилмора довериться доктору Аттвуду, ее вера в чудо оказалась сильнее безнадеги, которая вот-вот готова была захлестнуть разум леди Милтон.

Валентайн проверил, дышит ли Джиневра, а затем нащупал пульс.

— Он стал сильнее, — вдруг улыбнулся доктор и тыльной стороной ладони вытер пот со лба…

Джиневра Милтон, вопреки уверенности Девонширского Дьявола, не умерла. Она была очень слаба, все еще без сознания, но жива. И это было самое важное для Уитни Милтон. Как и для доктора Аттвуда, сумевшего вытащить юную баронессу с того света. Тейт Янг не переставал выказывать свое восхищение коллеге из Лондона, задавая тому профессиональные вопросы.

— Отстаньте от него, мистер Янг, — незаметно для Валентайна шепнул тому на ухо Гилмор. — Разве вы не видите, что он утомлен?

— Да, да! Простите! — отвечал он, но спустя какое-то время вновь спрашивал о чем-то.

Леди Милтон заметно ослабла после переливания крови. Ей были необходимы постельный режим, еда и горячее питье. Вскоре после окончания хирургической операции на животе Джиневры к хижине прибыли констебли Браун и Ходжес, которых доставил инспектор Гилмор, а также все еще слабый после событий ночи казни Селби Нэша главный констебль Финч. Их ввели в курс дела (Гален сделал это по дороге к дому) и оставили охранять дом. Раненную баронессу нельзя было тревожить как минимум сутки, а то и двое до момента, пока состояние здоровья не позволит транспортировать ее в Уокерли. Далее была организована доставка провизии с помощью Сэма Бердса, которого привлечь к этому делу настоял Валентайн, и трех охотников, что некогда стерегли сбежавшего пациента лечебницы Саут-Хилл. А затем они же, соорудив носилки, донесли леди Милтон к двуколке, которая доставила ее домой.

— Будьте начеку, — инструктировал констеблей Гален. — Убийца, возможно, уже знает, что Джиневра жива. Он может попытаться убить ее, понимая, что она свидетель и могла видеть его лицо.

— Не беспокойтесь, сэр, — уверенно ответил Браун. — И мышь не прошмыгнет.

— Мои парни не подведут, — решил вставить свое веское слово Чарльз Финч, избитое лицо которого было мрачнее тучи.

Он чувствовал себя отвратительно, ему было не по себе от совершенных им ошибок и оттого, что преступником оказался не Селби Нэш. Его совесть находила успокоение только от мысли, что тот все же убил Ройла Фармера и потому виновен. А значит, умер, пусть даже так жестоко, искупая собственное преступление.

— Мы упустили его, Валентайн, — произнес Гален, возвращаясь к расследованию. Подумав немного, он задал беспокоивший его все это время вопрос: — Как он смог внезапно изменить рост?

— О, очень просто, мой друг, — Аттвуд хитро прищурился.

— Неужели? — Гилмор смотрел на доктора, чувствуя слабое раздражение внутри себя. Если ответ на этот вопрос знает Валентайн, тогда почему ему в голову ничего дельного не приходит?

— Скажу больше: я знаю, кто убийца.

На мгновение повисла гробовая тишина. Инспектор кашлянул и недоверчиво скривил губы:

— Я не сомневаюсь в ваших способностях, доктор. Но к чему тогда весь этот театр?

— О чем вы?

— Разве нам необходимо было сидеть в кустах, если вы уже знали, кто это чудовище?

— Вы ведь сами приверженец брать преступника на месте преступления, ведь так? Нам не нужно было бы доказывать, что он и есть убийца.

Гилмор нахмурил брови.

— А теперь, — продолжал Аттвуд, — нам следует хорошенько подумать, как сделать это сейчас. Когда он ушел из нашей ловушки.

— Устроить новую.

— Верно!

— Не верно, Валентайн, — возразил инспектор. — Я не желаю больше ждать, когда он похитит и убьет очередную жертву!

— А ждать не надо.

— То есть?

— Пока я штопал рану леди Милтон, мне в голову пришла кое-какая мысль.

Доктор Аттвуд по-свойски взял Галена под локоть и высказал тому свои соображения.

— Да вы хитрец! — воскликнул инспектор Гилмор, неожиданно улыбаясь.

— Считаете, сработает?

— Уверен! Вы ведь хорошо знаете, что там у каждого из нас, ведь так?

И Гален постучал указательным пальцем себя по голове.

В «Эддингтон Холле» собрались все приглашенные. Даже Уитни Милтон, которая была бледна, как мел, и чувствовала слабость во всем теле, не оправившись до конца от вынужденного переливания крови ради спасения дочери. Норберт был, как всегда, немногословен и хмур, однако просьбу инспектора Гилмора пригласить людей, чьи имена были им названы, выполнил беспрекословно. Пытался задать вопрос, однако Валентайн попросил немного терпения, — скоро все закончится. Главный констебль все время молчал и лишь изредка кивал головой, соглашаясь с Галеном. Это не ускользнуло от взгляда Норберта, понимавшего, что Финч из-за его ослиного упрямства вынужден был признать свою оплошность с Селби Нэшем. Хамиш, который сидел в кресле и с интересом наблюдал за всеми, казалось, был в предвкушении чего-то весьма интересного: его старческие рыбьи глаза блестели, а на морщинистом, словно сушеное яблоко, лице играла едва заметная саркастическая ухмылка. В просторной гостиной с высоким потолком присутствовали Розелин и Марисса Эддингтоны, Горден Дин, барон Олдос Милтон, преподобный Джейкоб Олдридж и доктор Тейт Янг. Кенрик еще не оправился от ушиба и скосившего его недуга, потому пребывал в своей спальне в постели. Однако чувствовал себя куда лучше и довольно быстро шел на поправку. Алисдэйр перед тем, как спуститься в гостиную, заглянул к брату. Тот крепко спал. Бетси Тернер из-за нападения и сильного удара по голове пребывала дома в постели, однако ее родители Эмили и Томас Тернер по настоятельному приглашению виконта все же смогли прибыть в «Эддингтон Холл», оставив дочь на попечение прислуги. Неподалеку от входа скромно стоял Майрон Фрипп, а с другой стороны находился деревенский констебль. К слову, его туда поставил инспектор Гилмор и велел никуда не уходить.