Читать книгу "Лепестки на ветру - Мэри Джо Патни"

— Кажется, лорд Стрэтмор прав на все сто.

— Насчет чего, ваша честь?

— Он сказал, что вы — самая красивая шпионка в Европе, — ответил герцог, и от улыбки в уголках его голубых глаз собрались лучистые морщинки.

Марго Эштон, спокойно смотревшая смерти в глаза, вдруг зарделась, как майская роза.

— Невозможно переоценить то, что сделали вы для Европы, — уже серьезно заговорил Веллингтон. — Кроме Кэстлри, Ришелье, меня, здесь собрались министры иностранных дел всех государств-союзников. Более того, — герцог взял на тон ниже, — тут были сам король Луи и его брат, граф де Артуа.

Присутствующие облегченно вздохнули. Действительно, при таком раскладе наступил бы хаос, в результате которого победителем мог стать Варенн, а проигравшей стороной — весь остальной мир.

— Никто из наших гостей не знает, что могло произойти, — продолжал Веллингтон. — Но, может, оно и к лучшему. Мы же не хотим, чтобы кто-то, пребывая в британском посольстве, не чувствовал себя в безопасности, не правда ли?

— О случившемся знают многие: и охрана, и служащие. Я сам объяснил происходящее, чтобы нам не чинили преград.

— Я поговорю с ними лично, — ответил Железный Герцог. — Надеюсь, сумею внушить им, что язык придется держать за зубами.

В способности Железного Герцога к внушению Рейф не сомневался.

— Кэстлри захочет увидеть вас, — сказал в заключение Веллингтон, обводя троицу взглядом. — Но не завтра, позднее. А пока отдыхайте. Судя по вашему виду, сейчас больше всего вы нуждаетесь в хорошем отдыхе.

Веллингтон уже повернулся, чтобы уходить, но, припомнив что-то, остановился.

— Я должен возвращаться на конференцию, но перед этим хотел бы прояснить еще кое-что. Кэстлри беспокоится об одном из сотрудников — Оливере Нортвуде. Ему кажется, что он как-то замешан в происшедших событиях. Это правда?

Рейф неуверенно посмотрел на товарищей. Роберт оставался безучастным, но Марго взглядом что-то хотела сказать. Тщательно подбирая слова, Рейф сообщил:

— Нортвуд заподозрил неладное и явился в Шантель на разведку. Он помог нам поспеть в посольство вовремя, и от его руки погиб Варенн. К сожалению, Нортвуд скончался от ран, убитый хозяином замка — главным заговорщиком.

Веллингтон прожег Рейфа взглядом.

— И это все? — с подозрением спросил он.

— Все, — твердо ответил Рейф. Кивнув, Веллингтон удалился.

— Поспать бы дней десять, — протянул Роберт.

— Дорогой, я не пущу тебя в ту дыру, которую ты называешь домом, — решительно заявила Мегги. — Пойдем ко мне, получишь и хороший уход, и заботу.

— Желание дамы для меня закон, — криво усмехнулся Роберт.

И вновь Рейфа пронзила боль от сознания того, как крепко были привязаны друг к другу эти двое. Еще одна подобная сцена — и он не выдержит.

Не слишком уверенно Мегги предложила воспользоваться ее домом и Рейфу, но тот отказался, сославшись на массу неотложных дел.

Как он себе и обещал, Рейф ни словом, ни случайным жестом не дал понять Роберту, что они с Марго были близки. Однажды он уже сломал ей жизнь. Второго раза не будет.

Марго взглянула ему в глаза, и в них Рейф прочел то, во что боялся поверить. Ну конечно же, это была не боль. Бережно поддерживая Роберта, Марго ушла. И самым горьким для Рейфа было видеть их, уходящих из его жизни.

По дороге в отель в тряском казенном экипаже Рейф пытался осмыслить происшедшее и не мог: мозг, тело словно одеревенели, и только сердце оставалось живым, кровоточащим, разрывающимся на куски от боли.

Судьбе было угодно, чтобы он отыскал Марго только затем, чтобы вновь потерять ее, но уже навсегда. И все же нечего гневить судьбу: сейчас, зная правду, он вернул своей любви уважение. И за это надо было быть благодарным.

В отеле Рейф не замечал никого, стремясь как можно быстрее попасть к себе в номер. Он даже не обратил внимания на высокого блондина, беседующего с консьержкой, пока знакомый голос не спросил:

— Рейф? Какого черта!

— Что ты делаешь в Париже? — в свою очередь спросил Рейф, тупо уставившись на Люсьена — Твои сообщения показались мне настолько тревожными, что я перепоручил свою работу другим, а сам примчался сюда.

Оглядев Кэндовера с головы до ног, лорд Стрэтмор с чувством произнес:

— Если ты и вправду падший ангел, то падал с очень большой высоты и здорово расшибся о нашу грешную землю.

Да, не стоило сетовать на судьбу. В самый тяжелый момент она послала Рейфу друга. Жестом пригласив Люсьена к себе, Рейф начал бесцветным голосом:

— Заговор раскрыт, заговорщики повержены. Наши выжили. А кроме того… Знаешь что, — предложил Рейф, когда они вошли в гостиную. — Не спрашивай меня сегодня ни о чем. Давай-ка лучше напьемся.

Люсьен проникновенно посмотрел другу в глаза, а потом, положив на плечо Рейфа руку, спросил:

— Говори, приятель, где ты держишь бренди?

Приехав домой, Мегги уложила Роберта в постель и пригласила к нему врача.

Не давая себе расслабиться, она отправилась в комнату к Синди, чтобы сообщить о смерти ее супруга. Мегги понимала, что, если в глазах остального общества Оливер Нортвуд в соответствии с выдвинутой Рейфом версией становился героем, его жена имела право знать правду.

Новоиспеченная вдова нервно теребила шаль.

— Мне не хотелось бы, чтобы все закончилось так, как закончилось, — тихо сказала она. — Я никогда бы к нему не вернулась, но я не желала ему смерти. Должно быть, вам трудно меня понять, — добавила Синди, подняв на Мегги полные слез глаза, — после того, как он со мной обошелся.

— Я понимаю, — сочувственно произнесла Мегги. — Он много лет был частью вашей жизни. Наверное, были и хорошие воспоминания.

Синди закрыла глаза, и спазм на мгновение исказил ее лицо.

— Да. Их было немного, по пальцам пересчитать, но они были. При всем том, что он сделал, Оливер все же не законченный негодяй, не правда ли?

Мегги подумала о клевете, холодной и расчетливой, перечеркнувшей всю ее жизнь, принесшей столько боли и ей, и Рейфу.

Из-за Нортвуда она потерял Рейфа, зато приобрела Роберта. Кто знает, была бы ее жизнь лучше или хуже без Оливера Нортвуда.

— Его вмешательство оказалось счастливым. Возможно, в конце концов он раскаялся в содеянном и решил взять реванш. Ваш муж заслужил прощения.

— Возможно, — печально согласилась Синди. — Вы и ваши друзья поступили очень благородно, не бросив на покойного тень подозрения в предательстве. Семье так легче будет примириться с утратой, в особенности отцу Оливера — честному и благородному человеку.

— Очернив Нортвуда, мы бы вряд ли принесли кому-то пользу, так же как, сохранив его репутацию, вряд ли нанесем кому-то вред.