Читать книгу "На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - Константин Деревянко"

Это был героический десант – здесь стяжали славу и моряки, и пехотинцы. Но это было и трагическое событие, и для флота, и для армии – мы здесь понесли большие потери, без заметного успеха и результата. Как вспомогательный десант он должен был оттянуть значительные силы с главного направления, где высаживался главный десант силами Азовской флотилии. Этого не удалось достигнуть, так как Эльтигенский десант не получил своего развития. Нас постигла неудача и под Озерейкой. Пытались достигнуть хорошие, правильные цели, но с негодными средствами и в неподходящих условиях. Как я уже говорил, у нас не было специальных десантных кораблей, вот таких, как у немцев – ДДБ (десантный корабль, с броней несильным артиллерийским вооружением). Высаживали десант на мотоботах и баркасах (это беспалубные катера, заливаемые мелкой волной), на рейдовых катерах и катерных тральщиках (прибрежные средства), и самое большее – это был катер-охотник за подводными лодками, хоть и мореходный, но никак для десантирования. И высадка пришлась на самый суровый погодный период года, так называемые осенние черноморские бури, когда беспрерывно свирепствуют жестокие штормы от норд-оста, с большим накатом на крымский берег. Все это я испытал на себе, именно здесь, командуя сторожевиком и плавая в этом районе. Комфлот Владимирский и Холостяков с тяжелым сердцем, под сильным нажимом командования фронтом, пошли на эту высадку; из-за шторма она откладывалась; и наконец в одну из пауз незначительного ослабления ветра решились послать этот «тюлькин флот» с перегруженными людьми посудинами, хотя специалисты предупредили, что ожидается новое усиление ветра – то есть шторм продолжался, и это кратковременное ослабление, не дающее никаких надежд на длительное затишье. А для операции требовалась неделя приличной погоды с ветром не более четырех баллов, чтобы перевести войска, их усиление и полное снабжение, и в дальнейшем наладить надежную морскую коммуникацию для непрерывного питания десантных войск длительное время; все были поглощены сиюминутными потребностями: проскочить к месту высадки основными силами десанта, отбиваясь от назойливой мысли, что через несколько часов задует снова и десант останется без усиления и снабжения.

Скажу, может, и остро, но справедливо.

Десант был послан с большим риском погибнуть кораблям и людям или потерпеть неудачу. Безусловно, товарищи Владимирский и Холостяков не проявили твердости перед начальством, не доказали, что таким «флотом» нельзя идти через бурную и широкую часть пролива в 15 километров.

Катера десанта уже на переходе занимались самоспасением, от усилившегося шторма их заливало водой и люди вычерпывали ее, нарушились походный порядок, строй в колоннах и управление, многих из них просто разбросало что щепки. А на подходе катера были встречены сильным вражеским огнем. Некоторые суда были штормом выброшены на берег. А потом пошло еще худшее. Начались бомбежки, ночью подошли корабли противника – БДБ и торпедные катера, они атаковали наши катера, пытавшиеся пополнять и снабжать десант. Он был блокирован и с суши, и с моря, коммуникации были нарушены. И Гладков с остатками десанта через месяц прорвется к Керчи и будет эвакуирован на кавказский берег, чтобы, пополнившись и приведя себя в порядок, продолжить борьбу в Крыму.

Героизм советских воинов – моряков и пехотинцев – в этом десанте был беспримерен, и Эльтигенский десант вошел в историю как проявление высоких моральных качеств советских людей.

Позже мне стало известно, что в этих боях мы потеряли много катерников и сразу двух комдивов: Героя Советского Союза Н.И. Сипягина и Д.А. Глухова, удостоенного посмертно звания Героя Советского Союза, а третий – комдив Гнатенко – чудом уцелел и ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Вообще, на катерах-охотниках потери были повышенные, так как им давали такие боевые задания, которые уже некому было поручить, их посылали в такие горячие точки и адовы места, куда уже некого было посылать. И я хочу помянуть погибших, только мне известных командиров катеров-охотников. А сколько за ними стоит имен погибших рядовых катерников?!

За первые два с половиной года войны в боях за Одессу, Севастополь, Кавказ, Крым отдали свои жизни П.А. Бакалов, П.М. Белошицкий, И.Т. Богданов, М.Ф. Ботвиновский, П.В. Верба, Ф.И. Вечный, М.К. Глазунов, С. Гладышев, Ф.И. Коренной, В.В. Кошелев, П.В. Красников, М.И. Малахов, Г.М. Морозов, И.Н. Павленко, П.В. Пакош, А.П. Скляр, Ф.И. Старченко, Г.А. Труненко, П.А. Тулупов, В.Н. Филиппов, Д.П. Харламов, В.М. Шпонько, В.П. Щербинин. И вот некоторые из них погибли в Эльтигенской операции.

В отличие от Эльтигенской, в северной части пролива, где досаживался главный десант силами Азовской флотилией, под командованием контр-адмирала С.Г. Горшкова, операция прошла хорошо. Сперва, по настоянию Горшкова, когда шторм усилился, высадку перенесли на два дня. А потом началась высадка на широким фронте, а вслед была организована перевозка войск, которые в последующем были доведены до трех корпусов. В этих боях отличился защитник Одессы, близкий мне человек, теперь командовавший бригадой бронекатеров, капитан 3-го ранга П.И.Державин – ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

С середины ноября, одновременно с перевозкой дивизий, потребовались усиленные перевозки через пролив грузов для питания войск – боеприпасов, вооружения, техники, продовольствия и маршевых частей. Требовалось подавать в сутки 1000 тонн грузов, а получалось немногим более половины. Флотилия не справлялась с перевозками. Не хватало специальных грузовых судов, да и поставленный для руководства перевозками человек не смог совладать с этим большим делом, не имея органа управления. А командование флотилией самоустранилось. И генерал Петров нервничал и выказывал неудовольствие.

В эти дни Северо-Кавказский фронт был преобразован в Отдельную Приморскую армию, с подчинением Ставке, которой продолжал командовать И.Е. Петров. В это время сюда прибыл представитель Ставки Маршал Советского Союза К. Ворошилов с начальником оперативного управления Генштаба генерал-полковником С. Штеменко, которые, одновременно с другими делами, занялись рассмотрением перевозок через пролив для армии, ставших препятствием для ее боевых действий.

В связи с этим и мне не дано было долго покомандовать Бердянской базой – всего три месяца. Меня ждали другие горячие дела.

Иллюстрации

Контр-адмирал Ф.С. Октябрьский

Г.И. Левченко

Начальник штаба Черноморского флота ИД. Елисеев