Читать книгу "Тени Шаттенбурга - Денис Луженский"

* * *

Бросаясь на засаду в лоб, Девенпорт от всей души надеялся, что там, на проклятом взгорке, среди осинок и тонких елочек попрятались с луками полные неумехи. Для непривычного бойца набегающий конь – страшное зрелище, зеленое ополчение от рыцарской лавы толпою бежит, подставляя спины под мечи, хотя всего-то и нужно – упереть копье в землю и на месте стоять. Конечно, три всадника, да еще без доспехов – не сотня шевалье, но и против них сейчас всего лишь мужичье с луками, а лошадь на скаку не всякая стрела сразу остановит. Он пригнулся в седле, прячась за широкой шеей кобылы.

До деревьев оставалось всего ничего, когда, сбивая листву, снова полетела оперенная смерть. Над ухом прошелестело, и Оливье едва не расхохотался. Геенна огненная! Криволапое дурачье с перепугу метит не в лошадей, а в седоков!

Шпоры заставили гнедую рвануться вперед, снося широкой грудью несколько тонких осинок. Она птицей взлетела на невысокий холм, и сквозь развевающуюся гриву Девенпорт увидел вдруг шапку: кто-то улепетывал прочь, прыгая через сухостой. Поздно спохватился, приятель!

Рукоять скимитара уже устроилась в руке – после боя в монастыре Оливье успел подобрать себе новый клинок взамен сломанного, но случай испытать обнову в деле представился лишь единожды – той проклятой ночью в переулке. Против чудища добрая сталь оказалась бессильна, авось с людьми не подведет. Наклонившись вправо, капитан рубанул драпающего лучника поперек хребта у основания шеи. Даже не охнув, человек с разбегу сунулся лицом в густой черничник.

«С почином, mon ami!»

Слева он увидел еще одного: рослый малый в короткой, плохо подогнанной кольчуге пятился, поднимая заряженный самострел. Коротким рывком повода Девенпорт заставил гнедую придержать бег и стремительно развернуться. Парень с арбалетом попятился от храпящей кобылы, запнулся о кочку, испуганно вскрикнул… Скимитар перечеркнул искаженное страхом лицо – так перо сборщика налогов вычеркивает из приходной книги расплатившегося должника.

Ну, кто на очереди? Оливье быстро огляделся и в десятке шагов от себя увидел Микаэля: тот выпрямлялся в седле, поднимая влажно поблескивающий меч, под копытами его жеребца недвижно распростерлось чье-то тело. Сутана задралась покойнику по самые ляжки, из-под грубой материи нелепо торчали голые ноги… Сутана? Merde! Это же проклятый монах!

Тут мимо Девенпорта пронесся конь без седока. Хольт? Где Хольт?! Он отыскал взглядом парня, и под сердцем похолодело: Хольт пытался подняться из смятого его падением куста дикой смородины; капитану совсем не понравилось, как неуверенно, неловко двигается обычно сноровистый здоровяк.

– Ну, держитесь, дерьмачи! – Оливье завертел головой, высматривая кого-нибудь, на ком можно сорвать вспыхнувшую злость.

Кобыла под ним вдруг поднялась на дыбы. Сквозь испуганный лошадиный храп и собственную брань Девенпорт услышал странный вибрирующий свист, от которого заныло в ушах: словно огромная гадюка пыталась реветь по-медвежьи. Матерь Божья, что еще за чер…

Показалось: в грудь гнедой саданули крепостным тараном – страшный удар бросил животное назад и опрокинул на спину. От неминуемой гибели Оливье спасло лишь то, что тем же самым ударом его вышибло из седла и унесло в густой рябинник, немного смягчивший падение. Все же земля приняла человека неласково, и от встречи с нею в глазах помутилось. Пока вставал и тряс головою, перед мысленным взором предстало как наяву: монастырский двор, седой старик в пестром халате, воздетые сухие руки… Уж не аббат ли Герман воскрес дьявольским повелением, чтобы снова заступить дорогу Оливье Девенпорту?! Или его чудовищную волшбу унаследовал другой еретик из Ротшлосса?!

– Клянусь своим пропуском в ад! – прорычал капитан, подбирая оброненную саблю. – Кто бы ты ни был, le betail,[82]я выпущу из твоего брюха все твои гнилые…

Дыхание перехватило, когда он увидел, кто лишил его лошади. Не колдун, да и не человек вовсе… Но зверь ли? Обликом тварь походила на медведя – огромная, косматая, с мощными покатыми плечами. Голова, правда, подкачала: она больше напоминала не медвежью, а обезьянью, с маленькой пастью и крупными, но тупыми зубами. Вот только откуда в этих краях взяться обезьяне, да еще ростом в полтора человека?!

– Хр-рс-с-с-с! – Перешагнув через кобылу, почти переломленную ударом напополам, чудище направилось прямиком к Девенпорту.

– Будь я прок…

Он едва уловил тот миг, когда огромная туша рванулась вперед, двигаясь с невероятной для своих размеров скоростью. От взмаха лапищи – совсем человеческой, пятипалой – Оливье увернулся лишь чудом, а второй выпад твари, чуть зацепив капитана, отбросил его на десяток фуссов.

«Эдак мне скоро конец настанет, – подумал наемник, вскакивая из переката на манер уличного трюкача. – Заденет вскользь раза три – и я уж не поднимусь».

Ребра в том месте, куда угодили пальцы «обезьянища», наливались ноющей болью. Монстр ничем не походил на ту ночную дрянь, Ворга, но был, пожалуй, столь же опасен. Как же его уложить половчее?

– Эй, ты, образина!

Тяжелый нож угодил чудищу в шею. Тварь взревела с присвистом, одним движением выдернула ранивший ее клинок и ловко отмахнулась от другого. Широко взмахнула ручищей, целя в Микаэля, – такому бы замаху, да косу побольше… Нюрнбержец не позволил себя достать, распластался над землей и выбросил вверх меч – прямо под страшный удар. С мрачным удовлетворением Девенпорт увидел отлетающие пальцы, каждый из которых длиной и толщиною походил на коровий рог.

От рева в ушах зазвенело. Больно гадине! Значит, добрая сталь ей не по душе!

Не давая себе ни мгновения на роздых, наемник рванулся к «обезьянищу». Микаэля вторым взмахом страшной руки все-таки отшвырнуло прочь, но Оливье уже оказался рядом и шанс свой не упустил. Скимитар вошел в мохнатый бок мало не до половины… да там и остался, вырвавшись из сжимавшей его ладони. Оказалось, тварь умеет бить не только руками: пнула капитана – только держись. Девенпорта приподняло, пронесло над землею и приложило обо что-то мягкое.

«Нужно встать, Оливье, нужно…»

– О-о-ох…

Сквозь мутную пелену боли он смотрел, как медленно, но неотвратимо поворачивается огромная туша. Микаэль был уже на ногах, и чудище как будто решало, на кого ему броситься первым. А потом… что-то черное заслонило монстра от наемника. Громадный конь – черный как смоль, пронесся между капитаном и его жутким противником. Фигурка на спине жеребца показалась совсем маленькой и хрупкой. Ребенок? Какого дьявола здесь делает ребенок?!

Удивительный всадник поднял руку, над головой у него сверкнула сталь. Да малец умом повредился! Медведеобезьяну только здоровым кулаком двинуть – и он коня в кровавый фарш сомнет, а седока и подавно!

Но случилось странное: чудище помедлило с ударом, а когда вороной жеребец ястребом пронесся мимо твари, тонкая фигурка стремительно и грациозно наклонилась в седле. Длинный клинок свистнул, точно плеть, высек из мохнатой шеи веер карминовых брызг. Несколько мучительно долгих мгновений страхолюдина еще стояла с отведенной в замах лапищей, затем ноги ее подломились, и могучее тело повалилось, сминая низкие елочки.