Читать книгу "Версаль. Мечта короля - Элизабет Мэсси"

Один из дворцовых салонов превратили в зал дегустации вин. Грузный виноторговец собственноручно расставлял на столах хрустальные графины с вином. Вдоль стены, на подставках, выстроились бочки. Виноторговец широко улыбался и внимательно следил за придворными, явившимися попробовать его вин. Быть может, сегодня исполнится его заветная мечта и он станет поставщиком вин для королевского стола. Роган и герцог Кассельский уже попробовали несколько сортов и теперь оживленно обсуждали их достоинства. Однако главное слово было за королем. Скрывая волнение все за той же улыбкой, виноторговец смотрел, как Людовик пригубил из бокала и теперь неторопливо оценивал букет вина.

Вошедшего Бонтана дегустация вин не занимала.

– Ваше величество, убийца схвачен, – шепотом доложил он, встав рядом с королем.

Король молча кивнул и проглотил вино.

– Господин Грюан! А вы настоящий волшебник! – сказал король, поворачиваясь к виноторговцу.

Грюан шумно выдохнул и еще шире заулыбался.

– Друзья, советую попробовать все сорта, что нам привез господин Грюан, – сказал король, обращаясь к придворным. – В меру крепкие, в меру выдержанные, его вина замечательно освежают.

Придворные сгрудились вокруг виноторговца, на время превратившегося в виночерпия. Роган поднял бокал, чокаясь с королем на расстоянии. Король повторил его жест.

Если бы не Людовик, появление Монкура заметили бы не сразу.

– Я хочу приветствовать моего доброго друга Монкура, – громко произнес король.

Принаряженный Монкур держался так, словно и не покидал дворца. Придворные, на время забыв про вино, удивленно смотрели на бывшего изгнанника.

– Несколько лет назад я вычеркнул этого человека из числа придворных, – продолжал Людовик. – Сегодня я с распростертыми объятиями принимаю его назад. Господин Монкур – впечатляющий пример того, что верность всегда бывает вознаграждена.

Людовик обнял Монкура. Роган первым начал аплодировать. Его поддержали остальные.

Монкур, стосковавшийся по хорошему вину, поспешил взять бокал и присоединиться к дегустации.

– Как тебе удалось выпросить прощение у короля? – спросил его удивленный герцог Кассельский.

Монкур поднял бокал:

– Я честно признался его величеству, что жизнь вдали от Версаля лишена для меня всякого смысла.

– А как насчет других наших дел? – сердито скривил губу герцог.

– Об этом мы поговорим наедине.

Монкур повернулся к улыбающимся придворным:

– С вашего позволения, я вас оставлю. Хочу поздороваться со старыми друзьями.

Маршаль стойко выдержал процедуру снятия с глаз повязки. Зная, что последствия отравления еще сказываются, Клодина с предельной осторожностью разматывала длинные лоскуты материи. Лоб Фабьена блестел от капелек пота. Покрасневшие губы во многих местах покрылись волдырями.

– Тот, кто пытался меня отравить, скорее всего, убил и вашего отца. Вы это допускаете? – спросил Фабьен.

Клодина кивнула и сразу вспомнила, что Маршаль пока еще не видит.

– Кем бы ни был отравитель, этот человек хорошо разбирается в ядах и умеет их применять. А вы… знаете, кто убил моего отца?

– Пока нет, но я близок к разгадке.

Сняв повязки, Клодина освободила глаза Фабьена от матерчатых подушечек с целебной мазью. Фабьен моргал. Свет серого дня показался ему слишком ярким. Клодина наклонилась, осматривая каждый глаз.

– Правый у вас вполне здоров. В левом еще остаются следы воздействия отравы. Что вы сейчас видите?

Маршаль моргал, привыкая к вернувшемуся зрению.

– Я вижу… правду, – ответил он, резко вставая с подстилки.

Маршаль потянулся к плащу, висевшему на спинке стула.

– Вы еще недостаточно окрепли! – возразила Клодина.

– Вы спасли мне жизнь, за что я всегда буду вам благодарен. А теперь мне пора, – сказал он, застегивая плащ.

Фабьен шагнул к двери, где сбоку, на коврике, стояли сапоги. Он нагнулся за ними.

– Господин Маршаль, это плащ моего отца, – осторожно сказала Клодина. – И сапоги тоже его.

Фабьен натянул сапоги:

– Говорят, нельзя носить обувь покойника. Я стану исключением.

Захваченного Мишеля привели в пыточную комнату, его приковали за ногу к стене. Его руки были крепко связаны за спиной. Бонтан, умевший говорить с королем, министрами и придворными, совершенно не умел допрашивать преступников. Мишель понял это сразу и лишь ухмылялся, скаля почерневшие зубы. Бонтан терпел неудачу за неудачей, что сильно злило его и забавляло пленного.

– По чьему приказу ты пытался убить ее высочество? – в который уже раз спросил Бонтан.

– Вы не поверите, но это я начисто забыл, – с нескрываемым презрением ответил Мишель.

– Кто? – не выдержал Бонтан, хватая пленного за горло.

Мишель громко расхохотался:

– Вы слишком стары, чтобы это знать. И у вас… слишком благородные манеры.

Бонтана душила ярость от собственного бессилия. Вокруг хватало орудий, с помощью которых Фабьен наверняка развязал бы язык этому негодяю. Но Бонтан не привык получать сведения, обрекая других на боль и страдания.

Неожиданно дверь открылась, и в пыточную комнату вошел… Маршаль. Он удивленно посмотрел на связанного Мишеля. Тот встретил его невозмутимым взглядом.

– Этот человек служит у меня в дорожной охране. Почему он здесь да еще и связан?

– Этот человек пытался убить ее высочество герцогиню Орлеанскую, – ответил Бонтан, вытирая вспотевший лоб.

Маршаль кивнул:

– Мне нужно срочно видеть короля.

Оставив гвардейцев стеречь Мишеля, Бонтан и Маршаль отправились в королевские покои. Людовика они нашли в королевской спальне. Король мирно спал в кресле, улыбаясь во сне. Наверное, ему снились счастливые времена.

– Ваше величество, – наклонился к нему Бонтан.

Король мгновенно проснулся.

– Я привел с собой господина Маршаля.

Людовик выпрямился, поворачиваясь к Фабьену. Недавняя безмятежность на королевском лице сменилась гневом.

– Господин Маршаль, с вашего позволения я расскажу вам о недавних событиях? – с издевкой заговорил король. – Недавно мы раскрыли заговор, имевший целью уничтожить меня и все, что я построил. Супругу моего брата чуть не убил головорез, служивший у вас в дорожной охране. Вильгельм Оранский настойчиво ищет способы покончить со мной. А вас… – Людовик шумно втянул воздух. – Вас! Главу моей полиции! Вас зачем-то понесло в Париж!

– Ваше величество. Я… не был в Париже.

– Мне так доложили, – сказал Людовик, сверкнув глазами на Бонтана.