Читать книгу "Погоня за "ястребиным глазом". Судьба генерала Мажорова - Михаил Болтунов"

В 1964 году Совет Министров принял специальное постановление о создании системы радиотехнического наблюдения. Задача ставилась весьма сложная: развернуть глобальное радиотехническое наблюдение, сбор информации, передачу ее заинтересованным организациям. Разумеется, с последующей ее обработкой.

Ракетно-космическую систему создавали в КБ «Южное». Разработку радиотехнической аппаратуры возложили на ЦНИРТИ — головной институт отрасли.

Комплекс радиотехнического наблюдения назвали «Целина-0». Главным конструктором назначили С. Ракитина. Для этого комплекса в институте создали новую аппаратуру «Куст-41». Она имела значительно более высокую чувствительность в сравнении со своими предшественниками. В конструкции использовались современные супергетеродинные приемники с перестраивающимися в широком диапазоне частот гетеродинами. Значительно снизился вес и габариты комплекса за счет использования плоских микромодулей (ПММ).

Комплекс «Целина-0» был успешно запущен в космос и вел радиотехническое наблюдение и разведку более полутора десятков лет, вплоть до середины 80-х годов.

Следующая система, разработанная специалистами института, носила наименование «Целина-Д». Она уже не просто наблюдала, но с высокой точностью определяла координаты источника излучения. Группой разработчиков руководил А. Рапопорт. Правда, для комплекса «Целина-Д» потребовался новый, более мощный космический аппарат. И он был создан.

Для приема информации из космоса на Земле развернули специальный комплекс «Целина-Н». Он состоял из двух принимающих центров и одного центра обработки информации, с использованием электронно-вычислительной техники, а также системы связи и передачи данных.

И наконец, система «Целина-2», с которой мы начали свой рассказ. Ее главным конструктором был М. Заславский. Она отличалась от своих предшественников тем, что наблюдение и разведку, которые вели прежде несколько космических аппаратов, теперь выполнял один корабль-разведчик. Он выводился на более высокую орбиту, а это, соответственно, увеличивало зону обзора. Бортовая аппаратура также работала намного эффективнее — расширился диапазон частот, стало более точным пеленгование, вырос срок функционирования на орбите.

Теперь доставка информации могла осуществляться не только напрямую в центр приема, но и при необходимости, через спутник ретранслятор.

Надежность «Целины» проверила сама жизнь. Разработанная специалистами института, она многие годы трудится во благо нашего Отечества.

За создание этой уникальной системы космической разведки коллектив разработчиков был удостоен Ленинской премии. В их числе и многолетний директор ЦНИРТИ генерал-майор Юрий Николаевич Мажоров.

ПОРА, БРАТ, ПОРА…

У Главкома ВВС Павла Кутахова была мечта: он хотел иметь на вооружении систему управления авиацией на поле боя. Откровенно говоря, от такой мечты захватывало дух. Любой высокий военачальник, которому Павел Степанович рассказывал о предполагаемой системе управления, терял дар речи. И в общем-то было от чего. Требования к разработке просто заоблачные, она должна была давать полную информацию о точном расположении всех радиолокационных средств противника на глубину в сотни километров от линии фронта и в ширину по фронту. Командиры, обладающие этой системой управления, имели бы возможность определять местоположение как своих самолетов, так и вражеских. Не забудем: речь идет об авиации, и поэтому все данные должны были поступать в динамике боя.

Казалось бы, требования достаточно высокие. Но главный маршал авиации пошел дальше. Он хотел, чтобы ученые-оборонщики «научили» систему передавать координаты своим самолетам и выводить их на цели в ходе боя, а наземным комплексам указывать вражеские объекты в глубине обороны противника. Все это должно было выполняться с высокой точностью и в реальном времени.

«От одного перечисления задач и требований Главкома ВВС, — вспоминал Юрий Мажоров, — могла закружиться голова. Аппетиты Павла Степановича подогревали периодически поступающие сообщения о якобы успешно создаваемой в США системе под названием «Пеллс». Говорилось, что она позволяет точно, до метров, определять координаты, как воздушных, так и наземных целей.

В общем, подобную задачу по созданию отечественной системы управления на поле боя главный маршал авиации Павел Кутахов выдвинул перед министром радиопромышленности СССР Петром Плешаковым».

Случилось это в 1980 году. Плешаков предложил заняться разработкой системы ленинградскому объединению «Ленинец», которым руководил Лев Зайков, будущий секретарь ЦК КПСС.

Полгода ушло у ленинградцев на осознание того, что решить такую задачу им не под силу. О чем они честно и признались.

Министр радиопромышленности поручил работу Вениамину Ефремову. Его коллектив занимался проблемами зенитно-ракетных комплексов. Родной «сто восьмой» институт Плешаков почему-то не спешил привлекать к этой тематике.

Однако, при всем уважении к своим коллегам из других институтов, объединений, директор ЦНИРТИ прекрасно понимал: в конечном итоге без них не обойдутся. И поэтому решил пойти на опережение: молодому, способному начальнику отдела Александру Лебедю предложил проработку вопросов создания такой системы.

«Однако неожиданно, — рассказывал Мажоров, — встретил оппозицию в лице Заславского и некоторых других руководителей тематических направлений. Они стали меня отговаривать. Откровенно говоря, я их понимал. Трудностей с разработкой этой сложнейшей системы предстояло преодолеть немало. У Лебедя людей не много. Значит, им придется делиться кадрами и принимать участие в работе. Здесь в общем, преобладали личные мотивы.

Вынес я этот вопрос и на заседание научно-технического совета, но и тут полной поддержки не получил. Слишком уж тяжела была ноша. Тем не менее, все-таки решил открыть научно-исследовательскую работу по проблеме».

Все вышло так, как и просчитал генерал Мажоров. Вскоре и Вениамин Ефремов заявил, что не в силах взять на себя главную роль по созданию системы. И тогда главный маршал авиации Павел Кутахов прямо указал на «сто восьмой» и начал упорно настаивать, чтобы институт стал головной организацией. Однако это не устраивало министра Плешакова. Стали искать выход во многом из парадоксальной ситуации. Нашли. Примерно такой же странный: ЦНИРТИ определялась как разработчик системы, а коллективу Ефремова отдавалась роль головной организации.

Что ж, так или иначе, но «сто восьмой» начал активную проработку аванпроекта системы. Определили возможные тактико-технические характеристики системы, подобрали смежников, которым предстояло создавать средства навигации, радиосвязи. Продумали вопросы управления и кооперации. Решили на борту какого отечественного самолета может быть установлена система. Просчитали, что для этой цели вполне подойдет Ан-72, но в оригинальном исполнении, когда двигатели установлены поверх крыльев. Это было связано с тем, чтобы значительно снизить заметность лайнера в ходе пеленгации наземных объектов.

Итогом всех этих расчетов стал проект совместного постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Иначе и быть не могло, ведь работа предстояла огромная как по объему научных исследований, так и по ее важности для обороны страны.