Читать книгу "Реки Лондона - Бен Ааронович"

— Привет, Брент, — сказал я. Ее кожа была светлее, чем у сестер, а светло-карие глаза какой-нибудь поэтичный лжец назвал бы ореховыми. Воинственное выражение ее личика очень кое-кого напоминало. На ней была крошечная копия стандартной ярко-красной формы футболиста национальной сборной — конечно же, с одиннадцатым номером на спине.

— Ты смешно пахнешь, — сказала Брент.

— Это потому, что он волшебник, — объяснила ей Ли.

Брент вывернулась из ее рук и ухватила мою ладонь.

— Пошли, — сказала она и потянула меня в коридор. Она оказалась неожиданно сильной, и я даже слегка напряг ноги, чтобы устоять на месте.

— Мне надо забрать ящик.

— Не бойтесь, я о нем позабочусь, — проговорила Ли.

И Брент повела меня по длинному коридору к двери квартиры Мамы Темзы. Сзади слышался голос Ли — она просила Дядюшку Бейлифа быть душкой и отнести ящик к Матушке.

По мнению доктора Полидори, «поведение genii locorum доказывает, что правила официальных церемоний для них важны не менее, чем для человека вода и мясо». Далее он утверждает, что они «неизменно обнаруживают потрясающую готовность к подобным мероприятиям и, соответственно, всегда имеют надлежащий вид. В случае же внезапной отмены мероприятия демонстрируют глубокое отчаяние».

Ну, я решил сделать скидку на то, что Полидори все-таки писал в конце восемнадцатого века.

Они ждали меня в тронной комнате. Теперь-то было ясно, что это именно тронная комната. Мангровое дерево в кадке поднималось до самого потолка, под его сенью находилось священное роскошное кресло из «Мира кожи». На нем восседала блистательная Мама Темза, в австрийских кружевах и с серебристо-голубыми стразами в высокой прическе. Позади помещалась ее свита — в шелковых одеяниях и с цветными шифоновыми платками на головах. А справа и слева стояли дочери, образуя живой коридор, по которому я должен был пройти. Слева я заметил Тайберн и Флит — с ними рядом были две совсем молоденькие девчонки с тонкими косичками и в кашемировых свитерах. Беверли стояла справа. В обтягивающих шортах и лиловой майке, она сильно выбивалась из общего стиля. Поймав мой взгляд, она возвела глаза к потолку.

Рядом с Беверли стояла очень высокая стройная женщина с остроносым лисьим лицом. Отдельные пряди ее волос были выкрашены в пепельный и ярко-голубой, а нарощенные ногти — в зеленый, золотистый и черный. Это, как я понял, была Эффра — еще одна подземная река и богиня-покровительница Брикстонского рынка по совместительству. Еще я обратил внимание, что богини рек северного Лондона стоят слева от трона, а южного — справа.

Брент, отпустив мою ладонь, сделала реверанс перед Мамой Темзой, а потом сразу же нарушила всю торжественность момента — бросилась к ней и вскарабкалась на колени. В торжественной церемонии возникла короткая заминка, пока девочка возилась, устраиваясь поудобнее.

Мама Темза наконец посмотрела на меня в упор, и сила ее взгляда, подобно приливной волне, властно потянула меня ближе, к самому трону. Я с трудом подавил мощнейший порыв броситься на колени и биться головой о пол, покрытый пушистым ковром.

— Констебль Питер, — проговорила она. — Очень приятно снова видеть вас.

— А мне очень приятно снова оказаться здесь. И в знак глубокого уважения я хочу преподнести вам подарок, — проговорил я, искренне надеясь, что этот подарок будет доставлен в тронную комнату до того, как я исчерпаю весь запас любезностей. Но вот из коридора позади меня раздалось позвякивание, и вошел Дядюшка Бейлиф с ящиком. Это был плотный белый мужчина, стриженный налысо. На шее у него была старая полустершаяся наколка — две эсэсовские молнии. Поставив ящик перед креслом Мамы Темзы, он почтительно поклонился ей и, бросив на меня сочувственный взгляд, безмолвно удалился.

Одна из подруг Мамы Темзы подошла к ящику и, достав одну бутылку, показала ее богине.

— Пиво «Стар», — сказала она.

Это пиво — ключевой продукт объединенной сети нигерийских пивоварен. В Великобритании его можно достать через любого нормального перекупщика, и даже оптом — в случае, если ваша мама знает кого-нибудь, чей знакомый перед кем-то в долгу.

— И много его там? — поинтересовалась Флит.

— Полный фургон, — сказала Ли.

— Большой фургон-то? — спросила Мама Темза, неотрывно глядя на меня.

— Большой, — пискнула Брент.

— Там только «Стар»? — спросила Мама Темза.

— Нет, я добавил «Галдера», — ответил я, — и «Ред Страйп» для разнообразия. Еще пару ящиков «Бакарди», немного «Эпплтона», «Куантро» и несколько бутылок «Бейлис».

Ради этого я начисто опустошил свой мини-бар — но, как говорит мама, если что-то досталось задаром, оно ничего и не стоит.

— Какой приятный подарок, — улыбнулась Мама Темза.

— Ты шутишь? — вопросила Тайберн.

— Не волнуйтесь, Тай, — сказал я, — я добавил пару бутылок «Перье» специально для вас.

Сзади кто-то хихикнул — наверное, Беверли.

— Что же я могу для вас сделать? — спросила Мама Темза.

— Сущий пустяк, — ответил я. — Одна из ваших дочерей считает, что имеет право вмешиваться в дела «Безумия». Я прошу только об одном: пусть она откажется от этого и позволит уполномоченным лицам выполнять свои обязанности.

— Уполномоченным лицам, надо же, — фыркнула Тайберн.

Мама Темза перевела взгляд на дочь. Та подошла ближе к креслу.

— Неужели ты действительно решила, что вправе им мешать? — спросила Мама.

— Мама, — проговорила Тайберн, — «Безумие» — это пережиток прошлого, ошметок викторианской эпохи, доставшийся нам сама знаешь от кого вместе с Черным Жезлом[62]и парадом в честь лорд-мэра.[63]Историческое наследие — это, конечно, прекрасно и очень выгодно для туристической индустрии, но современным городом по таким принципам управлять нельзя.

— Это не вам решать, — вмешался я.

— А кому? Уж не вам ли?

— Именно мне, — кивнул я. — У меня есть долг и обязательства — значит, и решение за мной.

— И вы просите, чтобы…

— Я не прошу, — отрезал я, отбросив всякую любезность. — Если хотите провести меня, Тайберн, то лучше вам знать, с кем имеете дело.

Отступив на шаг, Тайберн приняла свой обычный высокомерный вид.