Читать книгу "Третья Раса - Андрей Ливадный"

— Нет, конечно, — с легкой улыбкой ответил Кейн. — Он будет развиваться, расти, как и любой ребенок. Думаю, ему можно будет клонировать пару…

— Займетесь разведением третьей расы, святой отец? — ехидно поддел капитан.

— Боже упаси… — Кейн недовольно посмотрел на него. — Но нам ведь будут нужны посредники, когда мы найдем цивилизацию логриан, ведь так?

Николай, который за время данного разговора едва ли обронил пару фраз, стоял чуть в стороне, как бы утонув в багряном сумраке ходовой рубки.

Он смотрел на Кейна, на ксеноморфа и все еще не верил ни единому своему чувству.

Хоук, похоже, не до конца отдавал себе отчет в том, что сидит в кресле между машинным мозгом в облике человека и представителем совершенно чуждой людям расы…

Сидит и просто разговаривает…

А может быть, Алан… и Яна, которая только что потрепала логрианина по чешуйчатой змеиной шее, просто немного более человечны, чем он сам?

«Каждый имеет право на ошибки…» — вспомнилась ему недавняя фраза Кейна.

— Патрик, а о какой ошибке ты говорил? — спросил Николай, выступая из тени.

Кейн поднял голову, посмотрел на него, и усмешка на его лице потускнела, уступив место серьезному выражению…

— Я думал, что эти кристаллы враждебны нам, — серьезно произнес он. — Я готовился сам и готовил «Святого Петра» к схватке за Эллис, за человечество, за всех живущих…

Возможно, его слова прозвучали несколько «громко», но…

Николай внезапно подумал:

«А ведь он прав… Если исходить из преданий инсектов, то Логрис — это прежде всего смерть всего сущего. Стерилизация планет, во имя второго пришествия третьей расы…»

— И в чем ты ошибался? — внутренне содрогнувшись от своих мыслей, повторил Николай уже заданный вопрос.

— Я ошибался, прежде всего, в том, что приписывал этим воронкам качества Логриса, — ответил Кейн, оборачиваясь к экранам. — Но когда я увидел тело Дитриха, которое они тащили в глубь обломков «Спейсстоуна», то понял, что был не прав. Они не убивают, и им нет дела до живых. — Он немного помолчал, а потом добавил: — То, что они до сих пор пытаются поддерживать функции криогенной камеры Эллис, только лишний раз доказывает мою правоту.

На лицо Алана стоило посмотреть в эти секунды. Оно стало зеленоватым. Медленно обернувшись, он посмотрел на Кейна и потрясенно спросил:

— Патрик, ты хочешь сказать, что Дитрих… и все остальные… они не мертвы?!.

— Я не могу этого утверждать, — ответил Кейн. — Но стоит вспомнить, для чего создавались сами кристаллы? Они ведь не просто носители генетического кода отдельных живших когда-то существ. По замыслу логриан их планеты могли погибнуть, разорванные, пожранные Предтечами, и тогда в пространстве остались бы одни обломки прошлой жизни. — При этих словах Патрик кивком указал на экран обзора, где в хитросплетении кристаллических петель медленно плыли обломки трех человеческих судов.

— То есть они пытались помочь погибающей «Дансии»?!. — похолодев, уточнил Николай.

— Вероятнее всего, да, — ответил ему Патрик. — Но твой отец не мог даже предположить, что непонятное, чужое образование пытается откликнуться на агонию космического корабля. Я тоже не понимал этого, пока не увидел тела Дитриха… Я просто задал себе вопрос: зачем представителям древних машинных форм таскать человеческие тела? И тут же вспомнил слова Хргушта об истинном предназначении кристаллов… Помните, они могут соединяться между собой, образуя примитивные исполнительные машины? Чем больше кристаллов, тем мощнее, разностороннее созданная ими форма, но все они направлены лишь на одно…

— Борьба с последствиями катастрофы? — осторожно предположил Хоук.

— Да… вероятно, — ответил Патрик. — Две-три сотни кристаллов, собравшись воедино, образуют так называемые «формы выживания», направленные на то, чтобы собирать обломки вселенской катастрофы и консервировать их до появления Логриса, который уже должен решать, что подлежит реанимации или восстановлению, а что проще воссоздать заново.

— Невероятно. — Лицо Хоука выражало странную смесь отчаянной надежды и крайнего потрясения. — Это значит, что мы…

— Вытащив Эллис, мы сможем вернуться к обломкам «Спейсстоуна» и отыскать тела вашего экипажа, капитан Хоук. Есть вероятность, что, разгадав функции кристаллических соединений, мы сможем попытаться вернуть им жизнь… Тем или иным способом.

Эпилог

Борт «Святого Петра». Медицинский отсек. Двое суток спустя…

Прозрачная камера медленно вращалась внутри блестящего круга из хромистой стали.

Сложная гироскопическая подвеска, соединенная с компьютерным терминалом, поворачивала ее с заданной скоростью, чтобы жидкости, постепенно оттаивающие в человеческом теле, начали циркуляцию под действием центробежных сил.

Тело Эллис, заключенное внутри, выглядело ужасно.

Она еще не подавала никаких признаков жизни, да и температура внутри реанимационной камеры только-только поднялась чуть выше отметки ноля градусов по Цельсию.

Схватка со смертью обещала быть долгой.

Кейн, который сидел подле реанимационной установки, выглядел бледным, осунувшимся. На него оказали сильное воздействие события последних суток.

Он смотрел на синеватое тело Эллис, и невольные воспоминания роились в его голове.

Он снова и снова переживал собственные реинкарнации, всю свою долгую затянувшуюся на несколько столетий сознательную жизнь, перебирая в памяти взлеты и падения, ошибки и победы…

Могли он теперь вздохнуть свободно, считать себя человеком?

К сожалению, он сам не мог ответить на данный вопрос.

Ответ на него могли дать только люди и время…

…Тихо прошелестела открывающаяся дверь отсека.

Патрик обернулся.

На пороге стоял Николай. Рядом с ним на стерильном полу сидел ксеноморф.

Лоури подошел к Патрику, сел рядом.

— Как она? — Его взгляд упал на приборы.

— Пока что никак… — ответил Кейн. — Рано еще.

— А мозг?

— Необратимых изменений нет. Я подключил к аппаратуре «терновый венец». В худшем случае мы должны успеть записать ее личность.

Николай кивнул, искоса посмотрел на Патрика и произнес:

— Я хотел тебе сказать…

Он замолчал, оборвав фразу на полуслове.

Как словами выразить это!

Он слишком много думал за прошедшие сутки. Но мысли не шли ни в какое сравнение с тем, что на самом деле творилось в его душе.

Он привык к Патрику за то время, что они провели вместе. Он успел полюбить его, как мог бы, наверное, любить своего отца…