Читать книгу "Гладиатор. Книга 1. Тевтонский Лев - Андрей Посняков"

— Я видел, как упали двое наших, хотя в них не попало ни стрелы, ни копья. Это колдовство?

— Почти… Ладно, хватит болтать. — Беторикс осторожно выглянул. — Где ты, говоришь, пробирался? Вдоль той стены?

— Да. Там можно взобраться наверх, и все будет видно как на ладони.

— Отлично. Туда я и пойду. А ты… Тебе выпала опасная миссия, парень.

— Я понял. Отвлечь их? Ну так пошли. Сначала я… во-он к тому камню…

— Беги, петляя. И прячься.

— Понял, не дурак.

Карвек вылетел из туннеля, словно камень из пращи, побежал, петляя по-заячьи. А вокруг пули дробили скалы, и острые крошки летели в лицо.

Беторикс тем временем пробирался по стеночке, по узенькому карнизу, старясь не глядеть вниз. Вот снова очередь! Слава Господу, пока целились не в него, а в Карвека. Черт… парень, кажется, поскользнулся, упал… Все, что ли? Нет, вот вскочил, отпрыгнул, укрылся за валуном. Молодец, соображает! И не стоит больше на него отвлекаться — надо делать свое дело, без чего никто из этой пещеры не выберется!

Еще пара шагов… вот так… спиною по стеночке. А крутые тут горки! И еще чуть-чуть… а здесь у нас что? Выступ? Осторожно… Вот оно, пулеметное гнездо! Все как надо: по брустверу обложено камнями, а за ними тот самый МГ-34! Длинный ствол, ленты на полсотни патронов. И много лент! Двое хмырей — пулеметчик и заряжающий. Оба в браках и белых плащах, какие носили друиды. Темновато здесь, но с такого-то расстояния не промахнешься. Сначала — стрелок…

Виталий прицелился и стал плавно давить на пусковой крючок. Щелк!!! И весь результат. Черт, запасную-то обойму забыл вставить! С затворной задержки снял, а вот обойму… Тоже, отличник боевой и политической подготовки!

И тут Виталий похолодел — обоймы при нем не было! Выронил где-то…

А тем временем раздалась новая очередь. Надо было что-то решать. Но выбор небогатый: остается прыгать. Главное — мимо пулеметного гнезда не промахнуться. Прямо цирк!

Мысленно перекрестившись, Беторикс осторожно положил ненужный пока пистолет на карниз и, с силой оттолкнувшись от скальной стенки, спрыгнул к стрелкам.

Слава богам, траекторию рассчитал верно! Одного вырубил сразу — тот и охнуть не успел, второго, обернувшегося на шум пулеметчика, ударил кулаком в челюсть, да так, что враг не удержался и покатился по камням вниз, к озеру.

А там из-за мыса уже выплывали челны с воинами и друидами!

Хищно ухмыльнувшись, Виталий припал к пулемету, выцеливая первую лодку.

— Из-за о-о-острова на стреже-е-ень…

Вот вам!

Первая очередь прошила вражеский челн над самой ватерлинией, и Виталий взял прицел выше.

— На простор речной волны…

Вот теперь — в самый раз! Получите, гады!

— Выплыва-ают расписные-е-е…

Бах-бах-бах!!!

— Стеньки Ра-а-азина челны-ы-ы…

С друидами и их приспешниками было покончено в один миг. Кто-то бежал, кого-то настигли люди Камунорига. Алезия в клетке не подавала признаков жизни: не ругалась, не шевелилась. Беторикса прошиб холодный пот: уж не задел ли ее кто-нибудь случайной пулей?

Ну, все, что ли? Тогда нечего тут песни петь, будто соловей на ветке, надо идти вынимать из клетки дорогую возлюбленную.

Подхватив брошенную кем-то секиру, молодой человек со всей яростью рубанул по прутьям клетки и схватил девушку за руку.

— Алезия! Алезия, душа моя! Ты жива?

— Вовремя ты явился! — Пленница наконец пришла в себя. — Может, все-таки для начала меня отвяжешь?

Перерезав путы кинжалом, Беторикс подхватил девушку на руки и, спустившись с лодки в воду, перебрался на выступ. Улыбнулся.

— Вот видишь, даже ноги не замочила!

— Лучше поищи мне что-нибудь прикрыться.

— Не знаю, стоит ли такой красавице стесняться восхищенных взглядов?

— Ты дурак? — устало отозвалась Алезия. — Холодно здесь, я сейчас дуба дам!

— И правда, дурак, — покладисто согласился Беторикс и стащил плащ с валявшегося рядом трупа. — Это подойдет? Смотри только не заляпайся кровью, милая.

Хитро прищурившись, Алезия погрозила пальцем.

— Кровь врага — что может быть лучше? Иди обними меня, я хочу погреться.

Дыхание смерти висело в воздухе, испускаемое гроздьями мертвых голов. Кругом валялись тела, в нос било приторным запахом крови. А может, Алезии все это нравилось? Смерть врагов — что может быть лучше?

— Думаю, мы можем идти. — Беторикс помахал десятнику. — После небольшой разведки.

— Я уже отправил своих людей. — Подойдя ближе, Амбриконум благоговейно преклонил колени. — О моя госпожа, дева мандубиев, я вижу изображение священного журавля на твоем животе!

Но Алезия не спешила плотнее запахнуть плащ, задумавшись о чем-то, и выражение на ее лице было странное: некая просветленная печаль с оттенком радостного ожидания. Тевтонский Лев снова прижал подругу к себе.

— Ты что хмуришься, милая? Все уже закончилось, теперь все будет хорошо.

— Ты прав, любимый! — Алезия грустно тряхнула головой. — Для меня и в самом деле все кончилось. Вся земная жизнь.

— Ой-ой-ой! — Столь кислое настроение не вызвало одобрения бывшего гладиатора. — Ты что это мелешь, родная? А ну-ка, возьми себя в руки, выругайся как следует, можешь даже пнуть какой-нибудь труп…

— Видишь тот серп, что выпал из руки друида? — словно заколдованная, негромко произнесла дева. — Подними.

— Хорошо, сейчас.

Тевтонский Лев поспешно исполнил просьбу, больше похожую на приказ: уж больно повелительным тоном она была произнесена.

Серп оказался позолоченным, но с лезвием из настоящей закаленной стали. Уж точно не для колосьев предназначенный — это было орудие ритуальных убийств. Зачем он ей понадобился? Резать тут вроде больше некого…

— Пойдем! — Алезия поднялась на ноги, и воины попадали на колени рядом с десятником. — Серп возьми.

— Да что с тобой, милая?

— Я должна проследовать к богам.

— Что? — Виталию показалось, он ослышался.

— Боги ждут меня! — упрямо произнесла Алезия. — Сейчас мы подойдем к жертвеннику… и ты перережешь мне горло этим серпом.

— Ты, милая, совсем с ума сошла? Тебя чем-то опоили?

— Боги ждут. Я — последняя из рода великих вождей… Воля моя непреклонна, как и воля богов. И ты поможешь мне отправиться в последний путь. Живых родственников у меня, увы, не осталось, а ты… Ты самый дорогой для меня человек!

Беторикс на миг потерял дар речи. Наконец-то она это сказала, по сути, призналась в любви. Но все остальное, что она сейчас несет, не лезет ни в какие ворота.