Читать книгу "Шмяк! - Терри Пратчетт"

В нескольких шагах от Ваймса, у которого перед глазами покачивались и прыгали ягнята, стояли четверо гномов. Они уставились на это нежданное окровавленное, шатающееся видение, которое неуверенно держало в одной руке меч, а в другой секиру.

У них тоже были топоры. Но неведомое существо взглянуло на них и спросило:

— Где моя коровка?..

Они попятились.

— Где моя коровка? — требовательно спросило существо, нетвердо шагая вперед, и печально покачало головой. — Бе-е! Это же овечка…

Оно упало на колени, стиснуло зубы, обратило лицо кверху, а потом, словно под нестерпимой пыткой, словно умоляя всех богов на свете, возопило:

— Это! Не! Коровка!

По пещере раскатилось эхо, проникло сквозь сплошной камень, так огромна была стоявшая за ним сила, растопило горы, прокатилось на много миль. Юный Сэм в мрачной детской перестал плакать и огляделся, счастливый, хоть и озадаченный. К великому удивлению отчаявшейся матери, он вдруг сказал: «Па!»

Гномы попятились. Вурмы на потолке продолжали прибывать, окружая пришельца зеленовато-белым светом.

— Где моя коровка? Ты моя коровка? — продолжал незнакомец, наступая на гномов.

Во всех уголках пещеры работа прекратилась. Гномы медлили. Но, в конце концов, противник был лишь один, и в головы закралась очевидная мысль: что, мы так и будем стоять? Эта мысль еще не эволюционировала до «что, я так и буду стоять?». И потом, где его коровка? Разве здесь внизу водятся коровы?

— Иго-го! Это же лошадка! Это не коровка!

Гномы переглянулись. Лошадка? Кто-нибудь видел лошадку? Кто еще тут есть?

Четверо стражей отправились за советом. Глубинные гномы, сбившись кучкой, яростно шептались и наблюдали за приближающимся человеком…

Но Ваймс видел только пушистых крольчат и крякающих уточек.

Он снова упал на колени. Он смотрел в землю и плакал.

Вперед выступили с полдесятка темных стражей. Один из них нес стреляющую огнем трубку. Он осторожно приблизился к чужаку. Пламя, вырывавшееся из ствола, озаряло пещеру ярким светом.

Чужак поднял голову. Огонь отражался алым в его глазах.

Он прорычал:

— Где моя коровка?..

А потом швырнул секиру и попал в мешок с горючей жидкостью.

— Урр-ргх!

«Уг!» — сказал Юный Сэм. Мать обняла его, безмолвно глядя в стену.

Горящее масло брызнуло во все стороны. Несколько капель попали Ваймсу на руку, и он их смахнул. Было больно, очень больно, но он осознавал боль точно так же, как осознавал, что Луна существует. Боль была рядом, но в то же время где-то далеко и не имела к нему никакого отношения.

— Это не коровка! — провозгласил он, вставая.

Он шагал вперед, через лужи горящего масла, сквозь алый дым, мимо гномов, которые отчаянно катались по земле, сбивая пламя. Он как будто что-то искал.

К нему бросились еще двое стражей. Как будто не замечая их, Ваймс пригнулся и завертел мечом над головой. Перед его глазами качался маленький ягненок…

Какой-то гном, сохранивший, в отличие от остальных, способность здраво мыслить, схватил арбалет. Он уже прицелился, когда вокруг зашелестели летучие мыши, и ему пришлось отвлечься, чтобы отогнать их. Он снова поднял арбалет — и услышал звук, похожий на шлепок туши о колоду. Обнаженная женщина подхватила его и швырнула через всю пещеру. Как только перепуганный гном схватился за топор, женщина с улыбкой растворилась в облаке летучих мышей.

Вокруг орали, но Ваймс не обращал на крики никакого внимания. В дыму бегали гномы, он просто отбрасывал их. Наконец он нашел то, что искал…

— Где моя коровка?! Му-у!

Подобрав упавший топор, Ваймс перешел на бег.

— Вот моя коровка!

Граги сгрудились в кольце стражей, в ужасе сбившись кучкой, но глаза Ваймса пылали, и языки пламени срывались со шлема. Гном, державший в руках огнемет, бросил оружие и удрал.

— Ура, ура, чудесный день, вот моя коровка!

Потом говорили, что, наверное, в этом-то и было дело. От берсерка нет защиты, он дерется насмерть, он безумен… но не настолько. Четверо стражников, не успевших спохватиться, пали от меча и топора, остальные разбежались.

Ваймс остановился перед испуганными старыми грагами, занес оружие над головой…

…и замер, как статуя.

Ночь. Вечная. Во мраке — город, укрытый тенями, лишь отчасти реальный. Существо притаилось в аллее, где клубится туман.

Этого не могло случиться!

И все-таки случилось. Улицы вдруг наполнились животными и птицами. Они меняли форму. Кричали и пищали. А над ними — выше крыш — в небе размашистыми замедленными движениями туда-сюда покачивался ягненок, грохоча по мостовой…

А потом упала железная решетка, преградив путь, и существо отлетело назад.

А оно уже подобралось так близко, уже проникло внутрь, начало обретать власть… и вдруг…

В темноте, сквозь шум непрекращающегося дождя послышался звук шагов. Ближе и ближе.

В тумане появилась тень.

Она приближалась.

С металлического шлема и промасленного кожаного плаща стекала вода. Фигура остановилась, невозмутимо заслонила лицо ладонью и закурила сигару. Спичка зашипела, упав на булыжники. Фигура спросила:

— Кто ты?

Существо заизвивалось, как рыба в глубоком пруду. Оно слишком устало, чтобы бежать.

— Я — Призывающая Тьма.

На самом деле оно не умело говорить — но если бы умело, это прозвучало бы как шипение.

— А ты кто такой?

— Я — Стражник.

— Они хотели убить твою семью.

Темнота набросилась — и получила отпор.

— Подумай, скольких они убили! Откуда ты взялся и почему мешаешь мне?

— Он меня создал. Quis custodiet ipsos custodes? «Кто сторожит стражей?» Я. Я сторожу его. Всегда. И ты не заставишь его убивать по твоему желанию.

— Кем нужно быть, чтобы держать в голове собственного Стражника?

— Человеком, который страшится Тьмы.

— Правильно страшится, — с удовлетворением заметило существо.

— О да. Но ты, кажется, неправильно поняло. Я нужен не для того, чтобы не впускать тьму внутрь. Я нужен, чтобы не выпускать ее наружу.

Лязгнул металл, когда сумрачный стражник поднял фонарь и открыл маленькую заслонку. Темноту прорезал оранжевый свет.

— Зови меня… Стерегущей Тьмой. Представляешь, какова моя сила?