Читать книгу "Две свадьбы и одни похороны - Дмитрий Старицкий"

Ее взгляд отливал антрацитом и полным осознанием своего права на кусок моей плоти.

В зеркале отражалась стоящая за мной Наташа. Она насупилась. Пальцы, сжимающие брелок-грушу с ключом, побелели. В синих глазах образовалась обида на весь свет. Еще чуть-чуть — и слезы брызнут на полметра от такой несправедливости к ней.

Вилы.

Кого-то из них я сегодня просто обязан обидеть.

И я в этом не виноват — так звезды сошлись.

Говорили мы по-русски, но судя по тому, как оттопырила ухо из-за буклей девушка в зеленой ливрее, русский она понимала, а потому — никаких разборок в этом гнезде княжеской контрразведки.

Попал я в то положение, в которое не хотят попадать девяносто девять процентов мужчин, да еще публично. А что делать? Хотя если так ставится вопрос, по гамбургскому счету, то, естественно, я выбираю Наташу. Просто потому, что я хочу с ней не просто прокатиться до Одессы, а жить с ней и дальше. Крестить с ней общих детей. Поэтому обижать будем Дюлекан, хотя самому этого и не хотелось.

Вилы!

— Игры кончились, Дюлекан, — сказал я, как только на это решился. — Все игры. В том числе и игра в гарем. Дальше будет только жизнь, в которой я хочу состариться рядом с Наташей. Извини.

ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Новая Земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Южная дорога между Нью-Портсмутом и Виго.

22 год, 35 число 5 месяца, воскресенье, 13:05.

С раннего утра, практически с рассветом, уж точно вместе с солнышком, привычно уже разобрав на Западных воротах свое оружие из распечатанных сумок, зевая, зарегистрировали айдишками свой выход «в пампасы» и выкатились мы всем автобусом из ворот доброжелательного, но негостеприимного Нью-Портсмута.

И покатили.

Что характерно — в полном составе. Никто в Портсмуте не остался. А я и не допытывался почему. Пусть каждый хранит свои «скелеты в шкафу» сам.

Город больше за нас ответственности не нес, да и не хотел. Князь тоже. Мало того — выпихнул за периметр, не дав даже нормально отдохнуть. Я не говорю уже про хорошую оттяжку после боевых действий.

Но все равно накатила приятная такая эйфория от того, что преследователи наши были также выпихнуты из города, но в противоположном направлении, и нет у них уже никакой возможности нас догонять. Переправа через Мунви тут всего одна, и через нее их не пустят. А дальнейшая дорога, как говорят, спокойная до самой местной Америки. И часто патрулируемая.

Девчата были задумчивыми, на удивление тихими и развлекали меня негромким хоровым пением типа: «Парней тут много холостых, а я люблю женатого…» С намеком, значит. На что я только улыбался, сидя позади всех и обнимая счастливую Наташку. А автобус вела Антоненкова.

Пулемет на всякий случай я опять выставил в окно, хотя гадский капрал так и продинамил меня с наставлением по стрелковому делу к нему. Сам себе он злобный Буратино — теперь календарь будет покупать за деньги. А я наставление, скорее всего, в ближайшем оружейном магазине куплю.

Южная дорога, после Портсмута больше напоминающая хорошую грунтовку, просто радовала.

Как и погода.

Вёдро.

Боковой ветер слабый.

Чего еще желать?

Тишина вокруг.

Встречного транспорта вовсе не было.

Никто нас не обгоняет, не требует потесниться.

Даже скучновато как-то стало.

Поначалу от трассы шли частые ответвления второстепенных дорог, как в сторону побережья, так и в направлении горных долин, где располагались распаханные квадратики полей и деревеньки валлийцев, которые, в отличие от окружающих их народов Евросоюза, не особо любили отдельные семейные фермы. Несколько раз видели прибрежные поселки, домов так с полста максимум, ярко контрастирующие белеными стенами с бледно-зеленым морем и густо-зеленым берегом. С обязательной приземистой длинной пресвитерианской церквушкой, которую часто отличал от обычных домов только крест на крыше. Лодками на берегу и парусами в море. То, что у этих деревень не было никакой отрады, настраивало позитивно на спокойную дорогу. Шалили бы тут бандиты, давно бы не только огородились, но и ощетинились пулеметами. По всему видать, и страшных хищников тут тоже нет, раз так спокойно живут.

Но с удалением от города такие поселения стали попадаться все реже.

Широкая полоса побережья, по которой стелилась дорога, плавно переходила в отроги невысоких старых гор и имела свой особый микроклимат, удерживающий влагу с Залива, что давало растениям больший комфорт. В горах стали видны довольно густые леса, прочеркнутые редкими просеками лесоразработок. Трава приобрела изумрудный оттенок, кое-где взрываясь буйством ярких цветов, над которым кружило не менее красочное шоу бабочек. Большие стрекозы, по крайней мере, очень похожие на тех, что я ловил сачком в детстве, но крупнее раз в десять, пытались сопровождать автобус. Все это напоминало влажные субтропики, типа Пицунды. Особенно стало походить, когда лиственные деревья сменились хвойными с длинными редкими иголками, очень похожими на пинии.

Прибрежная сторона была практически безлесной. Редко-редко попадались одинокие деревья, но очень могучие. И я совсем бы не удивился, встретив под таким великаном валлийского шамана — друида. В длинном зеленом балахоне и золотым серпом в руках.

Несколько раз по дороге с прибрежной стороны встречались группы ковбоев верхом на привычных для земного взора лошадях с длинными винтовками в руках, пасших звенящее колокольчиками вполне себе староземельное стадо рыжих коров с большими широко расставленными рогами. Ковбои нам вслед радостно махали широкими соломенными шляпами, этакой смесью мексиканского сомбреро с малороссийским брылем.

В ответ им Антоненкова нажимала на наш веселый клаксон, громко выдувавший неприличную мелодию.

Через три часа пути встретились с войсковой группой, состоящей из трехосного броневика с тонкой длинной пушкой и двух «хамви» со спарками крупнокалиберных пулеметов с автоматическими гранатометами на турелях. На капотах у них были намалеваны гербы Валлийского княжества.

Шедший спереди броневик повернул башню, перекрывая нам пушкой дорогу. Как шлагбаумом.

— Козе понятно — это стоп-приказ нам показали, — оскалилась Антоненкова. — Жора, что прикажешь? Идем на таран?

— Галя, прекращай играть в Талалихина, — откликнулся я, отрываясь от Наташкиных губ. — Остановись прямо перед пушкой, чтобы он не мог ее повернуть к нам.

— Понято, — удовлетворенно откликнулась Галина, хулигански, с выключенным двигателем, притираясь к броневику.

Автобус остановился, пшикнув тормозами. Антоненкова нажала на клаксон.

Из броневика тут же вылезли трое, и из каждого «хамвика» по четверо. Нормальные такие крепкие мужики. Вполне вальяжно вылезали, даже у пулеметов на машинах никого не осталось. Все в полевой камуфлированной униформе Валлийского принципата. В изумрудно-зеленых беретах с маленькими белыми султанчиками, торчащими из кокарды.