Читать книгу "Ночной молочник - Андрей Курков"

Он потом так и сказал: «Я устал!» И отказался от ужина, который Вероника была готова сделать.

Ей все-таки удалось его немного разговорить, спросив, где бы он хотел отдохнуть летом. Вопрос казался уместным, ведь весна с каждым днем становилась все заметнее.

– А где ты хочешь? – спросил он ее и выразил лицом готовность исполнить любое разумное желание жены.

Вероника улыбнулась.

– Может, поищем какой-нибудь уголок под Одессой? – спросила.

– Хорошо, я узнаю, что там есть хорошего для отдыха! – пообещал он.

Потом он вдруг стал что-то искать и забыл о Веронике. Как оказалось, он искал старый мобильник. Нашел его в шкафу в кармане пиджака от серого костюма, который уже год, как не надевал. Вставил в мобильник новую сим-карту и поставил его на зарядку. А потом, ни слова не говоря Веронике, разделся и лег спать. И что удивительно – сразу заснул.

И тут Вероника вспомнила о бумажнике. Она вышла в коридор и провела ладонью по подкладке кожаной куртки. Сразу наткнулась на объемную книжицу бумажника. Вытащила и зашла на кухню. Долго смотрела на это неэлегантное творение иностранной, наверно, турецкой, кожгалантереи. Раскрыла его, но никаких фотографий в специальных окошечках не увидела. Стала опустошать карманчики бумажника, вытаскивая все содержимое на столешницу. И вдруг остановилась. Из согнутой вдвое бумажки выпала фотография какой-то блондинки средних лет. Вероника взяла фотографию в руки. Ее удивило, что женщина не позировала, а смотрела куда-то в сторону, словно и не замечала, что ее в этот момент фотографируют. На обороте никакой надписи.

Вероника развернула документ, из которого выпала фотография. Слово «справка» вверху настроило ее на медицинский лад. Но то, что было написано в этой справке, ее просто подняло на ноги. И табуретка ударилась своей сидушкой о дверцу духового шкафа кухонной плиты.

– «Не несет ответственности за свои поступки», – прочитала она вслух. – Как это «не несет?»

Она внимательно изучила жирную фиолетовую печать врача-психиатра. Потом обратила внимание на визитку, прикрепленную степлером к левому верхнему углу справки.

– Липцын Петр Исаевич, врач-психиатр, – прочитала она вслух и перевела взгляд на указанный адрес кабинета.

Веронике очень захотелось позвонить Дарье Ивановне, а еще лучше побежать к ней с этой справкой и с фотографией блондинки. Но время было позднее, да и понимала Вероника, что уже достаточно нагрузила подругу своими проблемами с самого утра. А ведь у Дарьи Ивановны были еще нерешенные проблемы касательно некачественной пластилизации ее покойного мужа.

И поэтому решила Вероника перенести разгадывание этого неожиданного ребуса на утро. Бумажник со справкой, с фотографией и с другими бумажками и деньгами положила на подоконник, чтобы Семен мог его легко найти, а заодно понять, что Веронике кое-что уже известно из его внесемейной жизни и она готова послушать объяснения мужа.

Чтобы приглушить свои размышления и переживания, Вероника выпила рюмочку коньяка, после чего как ни в чем не бывало вернулась в спальню и легла в постель, сбросив махровый халат на спинку кресла.

81

Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10

Ночью Семен тихонько поднялся с кровати. Несколько минут стоял и смотрел, не моргая, на спящую жену. Потом оделся. В коридоре снял с вешалки кожаную куртку, молнию замка подтянул почти до подбородка. Шнурки на высоких ботинках завязал двойным узлом.

Володька, дремавший в своей «ниве», не сразу обратил внимание на вышедшего из парадного Семена. То ли входная дверь, громко захлопнувшись за шефом, заставила его все-таки раскрыть глаза и посмотреть в окошко дверцы, то ли просто интуиция. Однако увидев Семена, Володька ожил. Быстро налил себе в пластиковый стаканчик горького кофе из термоса, выпил одним глотком и, подождав, пока Семен дойдет до угла Ярославова Вала, выбрался из машины. Пошел следом за шефом.

Семен по пустынной улице двигался в сторону Золотых ворот. Вдруг он остановился и вытащил из кармана куртки мобильник. Мелодия звонка внезапно стала громче и тут же оборвалась. Володька спрятался за деревом возле почты. До Семена было метров восемьдесят. Ночная тишина раздражала. Володьке показалось странным, что не долетало до его ушей ни одного слова, ни одного звука, хотя он отчетливо видел «разговор» Семена по телефону. Вообще ничего не было слышно. Словно кто-то отключил звук по всему городу. От внезапного прилива злости Володька с силой топнул ногой по луже и, к своей радости, услышал всплеск. И тут же заметил, как Семен оглянулся по сторонам, все еще прижимая мобильник к щеке. Володька притаился. Сунул руку в правый карман куртки, нащупал маленький цифровой фотоаппарат.

«Куда он теперь пойдет?» – задумался.

А Семен, спрятав телефон в карман, снова тронулся в путь. Пересек Владимирскую и по Прорезной спустился на Крещатик. Володька шел за ним, ускоряя шаг. Но оттого, что Володька шел теперь быстрее, расстояние между ними не уменьшалось. Семен явно куда-то спешил.

А город по-прежнему молчал, хранил тишину. И только все светофоры дружно мигали желтым.

Под гостиницей «Днепр» стояло такси с включенными фарами. Внутри, положив голову на руль, спал водитель.

Семен пересек Европейскую площадь по самой середине, пройдя по краю клумбы, на которой еще сохранился черный, грязный снег.

Володька остался на четной стороне Крещатика. Замедлил шаг на углу возле Украинского дома.

Семен, пройдя мимо филармонии в сторону Подола, свернул направо и стал спускаться по каменной лестнице вниз, к Александровской колонне, к Днепру.

Сохраняя дистанцию около ста метров, Володька следовал за приятелем. Увидел, как, не дойдя до колонны, Семен снова свернул направо. Там начиналась дорожка к пешеходному мосту на Труханов остров.

Володька, озадаченный сегодняшним маршрутом друга-лунатика, снова ускорил шаг. Свернул на дорожку, но Семена впереди не увидел. Побежал вперед. Под ногами захлюпала вода. Вот уже и мост, но Семена нигде не видно. Перепуганный Володька прошел до конца площадки перед мостом и наконец заметил своего шефа. Тот спортивной ходьбой удалялся вдоль парапета Днепровской набережной в сторону моста Метро.

«Перебежать? – подумал Володька с сомнением. – Ведь на набережной не спрячешься – деревья тонкие. Пойду-ка я по этой стороне, вдоль трамвайной линии», – решил он, и, перепрыгивая через ступеньки, спустился к рельсам.

По Набережному шоссе, к удивлению Володьки, то и дело проносилась мимо какая-нибудь машина. Черный «мерседес» с кабминовским номером обрызгал его грязью, словно специально для этого съехав на ближнюю к рельсам полосу.

Володька нервно посмотрел на другую сторону шоссе, на одинокую фигуру Семена, твердым и быстрым шагом идущего неизвестно куда. Хотя это лишь для него, для Володьки, цель ночной прогулки Семена оставалась загадкой. Сам Семен наверняка знал, куда идет. Но что было удивительно – впервые за несколько дружеских слежек Володьки его шеф так далеко ушел ночью от дома. Именно это не давало покоя. Он боялся, что именно здесь, на шоссе, может что-то случиться. Может остановиться какая-нибудь машина, из которой или выстрелят в его друга, или скрутят его и бросят в багажник и уедут с ним неизвестно куда. И тогда «неизвестно куда» может стать многоточием в судьбе Семена. Неизвестной датой смерти.