Читать книгу "Канцелярская крыса - Константин Сергеевич Соловьев"

бездумной смелости посторонние мысли выпорхнули из головы, оставив одну и самую важную.

— Стоять. Не пикни. Один звук, и я нафарширую тебя свинцом быстрее, чем иудеи фаршируют форель перцем.

Щука замер, сжимая в руках тряпку, которой убирал рыбный рассол. Герти не сомневался в том, что эту мутную жижу после них подадут другим посетителям.

— Да ты, видать, живоглот, а?

— Только дёрнись. Попробуй.

Щука не хотел дёргаться. В отличие от рыбы, которая долго бьётся, вынутая из воды, он мгновенно обмяк. Даже блеск металлических зубов сделался как будто более тусклым. Герти держал его на мушке, касаясь гладкого плавничка спускового крючка указательным пальцем. Щука отложил мокрую, пропитанную коричневой жижей, тряпку.

— Одно слово… — прошептал он беззвучно углом рта, — и вас порвут на мякиш.

— Только я успею раньше. Пуля-то побыстрее слова будет.

— Это очень глупо. Глупее, чем схватить голый крючок без наживки. Это место Бойла.

— Рюс Сандерс? Бойл? На твоём месте я бы сейчас не думал о хозяине. Думай лучше об этом, — Герти нажал стволом на солнечное сплетение Щуки. Получилось на удивление естественно, а бармен лишь хрюкнул от боли.

— Если дело… уффф… в деньгах.

— Стиверс. Ты отведёшь нас к нему.

Щука выпучил глаза.

— Стиверс! Да вы рехнулись! Стиверс нырнул!

— А сейчас нырнёшь и ты.

Охранник у двери беспокойно повёл стволом лупары. Он был глуп, но, как и прочие примитивные хищники, отличался повышенной чувствительностью к крови. Возможно, даже к той, что ещё не успела пролиться.

— Лучше бы тебе успокоить приятеля, — зловещим шёпотом сказал Герти, шевельнув стволом, — В твоих же интересах.

— Рэдди, роупапа[98]! — крикнул Щука с наигранным смешком, — Ты ведь не спишь там, а? Мы с ребятами сейчас спустимся в погреб. Проведать старого друга. Минутное дело.

Охранник кивнул и отвернулся.

— Вперёд, — приказал Герти.

Щука покорно отпер скрипучий тяжёлый засов и распахнул дверь. Из дверного проёма пахнуло сыростью. Неприятной сыростью, не морской. Скорее, сыростью застоявшегося пруда. Подземной. И Герти не удивился, обнаружив узкие ступени, ведущие вниз.

— Бойл вывернет вас наизнанку, — сказал Щука, когда Муан стальной рукой направил его первым, — Не знаю, что вы затеяли, да только вам это вылезет боком. Как крючок через горло.

— Шагай.

Они спускались долго, не меньше минуты. Герти ожидал от Щуки подвоха и пытался скрыть дрожь в руке. Проклятый револьвер, будто обладая собственной жизнью, норовил вертеться в разные стороны. Ступени, хоть и сложенные из булыжника, казались осклизлыми и скользкими. И чем ниже они спускались, чем бледнее был отсвет дверного проёма за стеной, тем большее беспокойство он испытывал.

Представь, что ты полковник Уизерс. Полковник Уизерс бы не струсил. Он полез бы в бездну ада, пожаловался бы, что там оказалось слишком сыро, да ещё и вытребовал бы обратно задаток за билет. Герти цеплялся за полковника Уизерса, как ящерица цепляется когтями за холодные каменные черты истукана с островов Пасхи.

— Вобблер[99] вам в глотку, — ругался приглушённо Щука, то и дело поскальзываясь, — Неужели вы настолько дураки… Когда за вас возьмётся Бойл…

— Иди вперёд.

Герти даже не заметил, как они спустились. Ощутил лишь, что лестница закончилась, а влажность, растворённая в воздухе, стала ещё сильнее. Влажность. Ему хотелось поёжиться. Он думал, что привык к естественной влажности Нового Бангора, но здесь она была иная. Тягучая, давящая. Словно они очутились в подземной цистерне, доверху наполненной несвежей цветущей водой. А ещё он слышал плеск. Отдалённый, но явственный.

— Веди! Где Стиверс?

— Стиверс… — Щука сплюнул, и плевок его влажным шлепком впечатался в сырой камень, — Да тут он. Куда он денется? Сейчас, лампу зажгу.

Он чиркнул химической спичкой, давшей сухой оранжевый язык, и зажёг керосиновую лампу, висевшую на стенной скобе.

— Вот он, ваш Стиверс.

— Где?

Помещение, озарённое жёлтым керосиновым огнём, было небольшим, едва ли с квадратный перч[100]. В нём не было ни столов, ни иной мебели. А проще говоря, не было ничего. Долгое время подвал служил кладовкой, складом ненужных вещей. Здесь громоздились обломки мебели, истлевшие матрасы, груды никчёмного хлама и кипы старых газет. И больше ничего. Ни единого живого существа.

Только услышав негромкий плеск воды, Герти сообразил, что он видел ещё не всю обстановку. И верно, повернув лампу к противоположной стене, он обнаружил нечто новое. И в то же время нечто странное.

В полу были выдолблены углубления довольно значительного размера, каждое с приличных размеров корыто. Они были заполнены водой, несвежей, мутной, зловонной, по поверхности которой медленно дрейфовали обрывки водорослей. В чахлом свете керосиновой лампы вода казалась чёрной, как нефть.

Глупость какая-то, пронеслось в голове у Герти. За каким чёртом им вздумалось нарочно разводить в подвале сырость? Удивительно ещё, как не прогнило насквозь перекрытие, да и вонь отчаянная…

Ловушка?

Герти мгновенно вспотел. Может, Щука намеренно завёл их в этот глухой подвал, а его приятель в этот момент готовится захлопнуть дверь, ведущую в притон?..

— Где Стиверс? — резко спросил Герти, — Учти, попробуешь выкинуть трюк, и обратно не поднимешься!

— Да вот же. Вот Стиверс.

Герти присмотрелся.

Ёмкости с водой не были пусты. По игре мелких волн на поверхности он понял, что внутри каждого из них что-то находилось. И не мелкие аквариумные вуалехвосты или гуппи. Там ворочалось что-то большое, образуя миниатюрные водовороты и стремнины. Что-то очень большое. Быть может, размером с доброго сома.

— Мне плевать на рыбу! Стиверс! Мне нужен Стиверс!

Щука улыбнулся. В свете керосиновой лампы его зубы сверкнули фальшивым серебром. Первый его страх почти прошёл и здесь, в окружении знакомых стен, он явно ощущал себя более уверенно. Видимо, уже сообразил, что это не налёт конкурирующих бандитов, промышляющих тем же делом, не сведение счетов и не ограбление.

— Да тут Стиверс, внизу. Берёте? Или мне посветить?

Герти, сдерживая дыхание, наклонился над аквариумом.

И увидел мистера Стиверса.

Он больше не был мистером Стиверсом. Он был чем-то, что когда-то состояло с мистером Стиверсом в биологическом родстве. На дне аквариума, сопя, фыркая и пуская пузыри, лежала огромная рыбина.

Которая не была рыбой.

В ней ещё угадывались контуры человеческого тела. Слишком широкая для рыбы морда, слишком узко посаженные глаза. Чешуя, покрывавшая её тело, выглядела странно — слишком прозрачная, слишком тонкая. Сквозь неё виднелись кости. Не рыбьи кости. В рыхлой мякоти рыбьего тела отчётливо просматривались лучевые кости человеческого скелета, тающие по краям. Жабры, треугольные, непривычной формы, жадно хлебали воду вперемешку с воздухом. Хвост. Герти, мертвея, увидел, что хвост образуют сросшиеся под странным углом берцовые кости. А плавники, которыми рыбина упорно работала, не были плавниками. Скорее, это были человеческие кисти, между пальцами которых возникли серые чешуйчатые перепонки. Они даже двигались по-человечески, сохраняя подвижность в распадающихся суставах. На покатой голове рыбы торчали клочья человеческих волос, развевающихся в воде подобно водорослям. А в пасти её Герти увидел зубы. Жёлтые от табака крупные зубы, стучащие друг от