Читать книгу "Мойры сплели свои нити - Татьяна Юрьевна Степанова"

так и не нашла. – Гектор указал на ржавую кочергу.

Но Катя не ответила. Горячая, удушливая волна… она не схлынула, гул ее почти оглушал, словно прибой в ее ночных кошмарах.

– Тромбонист… Женя Зарецкий был на месте убийства сестер. А нам он лгал. – Гектор провел рукой по лицу. – Ну, братан… кавказский пленник… А я-то его считал своим… А он тоже, как и все они, лжец… И не только лжец, Катя, он же… Ну, что ты молчишь?

– Гек, ты говорил, что Зарецкий в силу своих физических увечий и малого возраста никогда бы не смог справиться один с двумя девушками намного старше его. Правильно, так оно и есть, – медленно произнесла Катя. – Существует лишь один способ для калеки… Если ему кто-то помогал и у него имелся сообщник. Однако мальчишка в тринадцать лет не мог играть главную роль в убийстве. Нет, Гек… не у него имелся сообщник, это он являлся чьим-то сообщником в ту роковую ночь. Их было двое.

– С кем же был Женя? – спросил Гектор. Изменчивый голос его дрогнул.

Глава 32

Келены

– Я бы могла сразу назвать фамилию. Но давай действовать методом исключения, Гек, – ответила Катя, когда они сели в «Гелендваген» и отъехали от колодца, спустились с холма, оставив фермеров ждать подмогу – компаньонов-сыроваров и грузовик для коз. – Встречи Зарецкого с Веригиным и ночью во время грозы, и в ординаторской прошли на наших глазах. Ночью Зарецкий был неадекватен, а в ординаторской он на Веригина никак не отреагировал. И было то не притворство – он его даже не мог вспомнить, узнать. Если не Веригин, то, значит, и не Гарифа, потому что они в тот вечер находились вместе далеко от Пузановки. Я с трудом представляю себе, как Лариса Филатова могла заполучить тринадцатилетнего Женю в сообщники. Они ведь даже не общались. У нас остается только…

– Родион Пяткин. – Гектор кивнул. – Вот теперь на нем все сходится в одну точку. Несостоявшийся приемный отец. Не забывай – они хоть и дальние, но кровные родственники. А кровь дело великое. Какие на самом деле между ними были отношения пятнадцать лет назад, нам еще предстоит выяснить – у них самих. Но… сначала кого-то из сообщников надо поймать с поличным.

– И еще, Гек, очень важное. – Катя подбирала слова. – В отличие от всех прочих фигурантов, тринадцатилетний мальчик Женя не имел никаких самостоятельных мотивов для убийства сестер Крайновых. У всех остальных мотивы были, у него – нет. Он находился под влиянием взрослого расчетливого сообщника, у которого имелся веский мотив.

– Видеозаписи девчонок. Шантаж Полины. Участие во всем Аглаи… Любовница-шантажистка и ее сестра – сообщница, свидетель. Если убивать, то, конечно, их обеих. – Гектор смотрел на мобильный, укрепленный в держателе, на алый датчик-маяк на карте. – И бутылки шампанского вписались. Шофер-охранник Урбанов помогал грузить шампань Воскресенскому, мог и себе прихватить тогда бутылки, забрал в караоке-клуб. Пяткин их тайком позаимствовал, а мог подготовить все специально с пальчиками Воскресенского. Мальчишка был ему нужен для прикрытия, чтобы сестры не заподозрили худого. Аглая же тогда на концерт собиралась вечером. Пяткин мог и Полину пригласить на Змеиный луг, и приехали они с пацаном… Кто заподозрит приемного отца и сына-мальчишку? Только не глупые самонадеянные юные барышни. А Гарифа видела Пяткина с Полиной между пятью и шестью вечера – он договаривался с ней насчет посиделок с выпивкой вдали от посторонних глаз. Пикник на старой даче перед музыкальной ночью… Девчонки клюнули, повелись. Пяткин при встрече с нами сделал свой ход конем – отвлек наше внимание на Урбанова, хотя, в общем-то, рисковал, если учитывать, что Урбанов знал про видеозаписи и даже писал доносы. Пяткин с Полиной в клубе забавлялся, охранник мог подглядеть и Аглаю заметить, снимавшую тайком… Но Пяткину надо было срочно увести нас из Чурилова, потому что его тревожила Гарифа. Если она видела его с Полиной в городе, то и он мог заметить ее. Пяткин садист… скрытый истязатель, как раз и это вписывается в чудовищную сцену обезглавливания…

– Он все еще в доме отдыха? – спросила Катя.

Гектор кивнул, указал глазами на маяк – алая точка не двигалась с места.

– Торчит как пришитый. Он ждет ночи, чтобы добраться до Люберец к тромбонисту без помех, – объявил Гектор. – Лариса ошиблась, Пяткину не нужно подкупать персонал больницы, адрес сообщника для него не секрет. Я думаю, он все годы с той ночи не упускал его из вида. Но он Зарецкого не трогал. Потому что это сразу бы поставило его самого под удар, все бы всплыло и полиция нашла бы связь… возможно, не сразу, но докопалась бы… Понимаешь, в ту ночь никто не мог предположить, что старый колодец рухнет, Женя провалится в сруб и получит временную контузию, ставшую причиной амнезии. Однако насколько полная амнезия? Что он действительно забыл? Этот вопрос не давал Пяткину покоя с самого начала – помнишь, Лариса сказала, что он днем, когда мальчишку достали из колодца, сразу примчался в фельдшерский пункт? Узнавать… Возможно, ночью он счел Женю погибшим в колодце, его самого спугнул Иван Мосин… После удара молнии, когда тромбонист получил вторичную контузию, он проговорился в беспамятстве о вещах, о которых либо забыл, либо… – Гектор замолчал. – Про ведро-то в колодце он помнит, и он нам солгал. И про кочергу тоже. Он ведь побежал к колодцу не за водой, чтобы пожар тушить. Пяткин ему приказал избавиться от улики – от кочерги. Таким образом он его убирал из горящего дома, берег, ему не нужен был третий труп там… труп своего приемыша, потому что тогда он снова первым бы оказался на подозрении у полиции. Кочергой Пяткин убил Аглаю, а Полину зарубил, и топор застрял в ее черепе, поэтому он его не смог вытащить сразу… А может, все там полыхало из-за разлитого керосина, и он надеялся на пожар, который скроет следы. Но пламя помешало ему все тщательно обыскать, Полина ему могла признаться, назвала место – он же ее бил, связанную, пытался узнать… Но появился Мосин, а затем приехали пожарные. Пяткин срочно убрался. А днем узнал, что мальчишка-сообщник в фельдшерском пункте и с ним беседуют полицейские. Он не мог уже его убить. Так бы он подписал себе самому смертный приговор. Он отослал контуженого Женю, с его амнезией, подальше от Чурилова. Именно поэтому и не состоялось усыновление, несмотря на то, что Пяткин знал: подобный поступок способен поставить крест на его депутатских амбициях.

Катя