Читать книгу "Дочь леса - Элеонора Девильпуа"

– Ее отец – гиперборейский маг, – проговорил он наконец.

– Как ее зовут?

Снова пауза.

– Ее зовут Арка.

Широн склонила голову к младенцу, глядя, как тот дрыгает ногами.

– А вы? Кто вы?

Ответом ей стал порыв ветра. Арка повернула голову к Сираму, и одновременно с ней это сделала Широн: рядом с амазонкой никого не было.

Прощай, дочь моя.

Я был рад познакомиться с тобой.

Алькандр

Алькандру казалось, что он проходит по туннелю в обратную сторону, только на этот раз его разум снова складывается в одно целое, а тело восстанавливается. У него перед глазами, которые он не закрывал, пока находился в трансе, вновь появился внутренний двор. Только что увиденные образы из воспоминания словно отпечатались у него в мозгу. Рептилия исчезла, оставив на снегу извилистый след. Арка все еще лежала на снегу, ее глаза наполнились слезами. Рядом с ней застыла опустившаяся на одно колено Пентесилея, вперив неподвижный взгляд в землю.

Алькандру стоило огромных усилий не поддаться бушующей у него в душе буре. Всю свою жизнь он думал, что мать казнили амазонки сразу после того, как она его бросила, – ведь так сказал ему отец. Это оказалось ложью. Долгие годы Алькандр ненавидел воительниц за убийство, которое они не совершали. Движимый этим убеждением, он поджег их лес, испытывая при этом мстительную радость, и жертвой пожара стала одна-единственная старая амазонка, показавшаяся ему в тот момент незначительной… его родная мать.

Он никак не мог успокоиться: его снедало чувство вины. Конечно, не его вина, что он не узнал мать в тот день, он же не видел ее двадцать шесть лет. Разве он мог заметить сходство между молодой воительницей, которую помнил с детства, и морщинистой женщиной, вставшей между ним и живой лазурью? И почему она ни разу его не навестила? Она же знала, что он живет с отцом, она могла бы к нему приехать. Почему она ни разу ему не написала?

Алькандр стал расхаживать из стороны в сторону, оттягивая ворот куртки. Навалившийся на него шквал чувств не давал ему дышать, из горла вырывался сдавленный хрип. Краем глаза он заметил, что Арка пошевелилась. Алькандра вдруг переполнил гнев; он левитировал лежавшее на земле громовое копье, так что оно прыгнуло ему в руку, и приблизился к дочери предавшего его лемура.

– Еще раз попытаешься сбежать, и я отрежу тебе ноги! – прорычал он, приставляя оружие к горлу девочки.

Никогда еще он не говорил с ней так свирепо.

– Господин, вас вызывают генералы.

Алькандр обернулся. Во внутренний двор только что вошел юный паж – Фретон, ученик Филона. Мальчик остановился в нескольких шагах от повелителя лемуров, натянутый как струна. Он в упор смотрел на Арку с таким видом, словно ее появление здесь его потрясло.

– Скажи им, что это может подождать, – глухо проговорил Алькандр.

– Олигархи решили провести собрание в последний час вечера, чтобы побеседовать с вами, – ответил Фретон осторожным тоном. – В дворцовом Зале базилик. Это связано с происшествием в Экстрактрисе.

Мгновение Алькандр боролся с желанием прибить мальчишку на месте. Очевидно, Фретон почувствовал ярость повелителя лемуров и отступил на шаг. Алькандр заставил себя сделать глубокий вдох. Следовало немедленно взять себя в руки, а заодно и вернуть контроль над ситуацией. По всей видимости, Филон собирается вменить ему в вину диверсию в Экстрактрисе: он же не идиот и постарается использовать эту возможность, чтобы избавиться от Алькандра.

– В таком случае я явлюсь в Зал базилик и предстану перед олигархами, новым василевсом и моим отцом, – заявил повелитель лемуров. – Посмотрим, как они станут обвинять меня на глазах у своего истинного вождя.

Фретон открыл уже рот, но потом благоразумно оставил все возможные возражения при себе. Он ударил себя кулаком в грудь и, развернувшись, зашагал в сторону дворцовой галереи, через которую можно было покинуть внутренний двор. Алькандр подождал, пока паж скроется из виду, потом посмотрел на Арку – та округлившимися глазами таращилась вслед мальчику. Без всякого предупреждения Алькандр ткнул ее активированным громовым копьем. Тело девочки выгнулось дугой, сотрясаемое электрическим разрядом, и несколько секунд мелко подергивалось. Убедившись, что она потеряла сознание, повелитель лемуров убрал громовое копье и позвал:

– Пентесилея.

Царевна не двигалась, очевидно, еще не пришла в себя после транса, в который ее погрузил змееныш. Алькандру следовало все с ней обсудить, но на это не оставалось времени.

– Я могу на тебя рассчитывать?

Похоже, резкий тон повелителя лемуров вывел Пентесилею из ступора.

– Да, – сказала она, вставая. – Всегда, мастер.

– В таком случае следи за Аркой и убедись, что она не придет в сознание до моего возвращения. Я займусь ею позже, после того как улажу вопрос с олигархами.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он ушел через зверинец, полный деревьев и мертвых животных. Аллея вывела его к павильону, окруженному зарослями пожухлого от мороза древовидного папоротника; в центре, на вымощенном плиткой возвышении, стояла статуя девочки с печальным взглядом – дочь василевса, одна из его тринадцати детей, убитых амазонками. Длинные каменные волосы статуи покрывал снег. Повинуясь внезапному порыву, Алькандр подошел к пьедесталу и смахнул иней с мраморной таблички: появилась выгравированная надпись.

Арка.

Сирам назвал дочь в честь своей младшей сестры, погибшей более ста лет тому назад. Алькандр увидел в этом новую измену. Его лемур не только начал испытывать привязанность к определенным людям, но и сохранил воспоминания о своей прошлой жизни, а его хозяин ни о чем не знал.

Алькандр зашагал дальше через парк, прошел между колоннами галереи, обрамляющей внутренний двор, поднялся по лестнице и вошел в покои прежнего василевса. В дверях ему встретился адъютант с подносом в руках, направлявшийся на кухню, и сообщил, что его отец сейчас в комнате.

– Он неважно себя чувствует, – добавил мальчишка. – Недавнее падение плохо на него повлияло. Мне кажется…

– Убирайся, – перебил его Алькандр.

Адъютант явно сообразил, что для его же блага лучше будет немедленно подчиниться, и поспешно удалился. Алькандр прошел по галерее, ведущей в спальню прежнего василевса, открыл дверь и посмотрел на отца, вытянувшегося на кровати под балдахином. Действительно, после вынужденных акробатических упражнений, через которые его заставила пройти Арка, Ликург выглядел ослабшим. Голова старика утопала в огромных подушках, лицо стало желтоватым, как воск; казалось, он борется за каждый вдох, чтобы не уснуть вечным сном. Алькандр разрывался между желанием защитить этого уязвимого старого человека и злобой за то, что отец обманул его, заставив думать, что мать умерла.

Он уселся в кресло рядом со старым спящим полемархом. Подхлестывающий его гнев уступил место холодной решимости.