Читать книгу "Жажда - Джеррод Шустерман"

Это водохранилище.

Спасение по ту сторону ада.

Они называют это преисподней. Я готова принять преисподнюю, если за ней открываются небеса.

Жаки…

Боль, терзающая меня, почти невыносима, но я продолжаю бег. Жар режет и сушит глаза, а потому я закрываю их и лицом к лицу сталкиваюсь с пустотой. Я несусь через белое пламя и абсолютную черноту по кромке, разделяющей жизнь и смерть. Пустота начинает проникать в мое тело, и я понимаю, что последует дальше. Она захочет завладеть моей душой. Но я не отдам ее без борьбы.

Я мчусь, не останавливаясь. Я не принимаю боли. Через пылающую пустоту я прорываюсь к водам рая.

54) Алисса

Огонь следует за нами по пятам, на вершину холма. Каждый раз, оглядываясь, я вижу – как бы высоко мы ни забрались, пожар не отстает. Но и не приближается, словно примеривая свои шаги к нашим. А это значит, что нам нельзя медлить – если притормозим, огонь нас настигнет.

Дует ветер, но теперь он дует нам в лицо, с вершины.

«Это огонь притягивает воздух, – думаю я. – Всасывает его, питается им».

Это как морской прибой. Бьющиеся о берег волны формируют обратное течение, унося воду от берега. Мы попали в это обратное течение, а сзади на нас наваливается могучая волна прибоя. И видение это оказывается столь мощным, а мозг мой так ослаб, что я попадаю в ловушку. Булькающий звук кипящего древесного сока и гортанное дыхание пламени слились в моем сознании в подобие рева, который издает штормовое море, и на мгновение я воочию вижу себя на берегу – вижу, как бегу, спасаясь от смертоносного цунами. И только когда я замечаю своего брата, который на два шага впереди меня карабкается по склону холма, я понимаю, где мы и что с нами происходит. И все-таки я предпочла бы, чтобы нас преследовала вода. Пусть даже соленая. Если бы мы действительно оказались на берегу, я бы напилась морской воды – пила и пила, пока она меня бы не убила. Так, наверное, и ведут себя водяные зомби.

Когда мы начали подъем, то шли бок о бок, но теперь Гарретт, который пил совсем недавно, вырывается на несколько ярдов вперед, а Келтон отстает.

– Когда мы… когда мы… – сипит Келтон, борясь с хрипотой и кашлем, – мы будем наверху… повернем налево и… налево… к…

Он не может вспомнить слова.

– Водохранилищу, – заканчиваю я за него.

– Быстрее! – кричит Гарретт. Он успевает убежать еще дальше и теперь нервничает оттого, что мы не поспеваем за ним. – Мы почти пришли.

Но мне кажется, что до вершины холма еще несколько миль. Оглянувшись, я вижу, что Келтон отстает еще больше. Остановившись, он прислоняется к высокому пню и пытается восстановить дыхание, а горящие угольки пожара падают вокруг него как пламенеющие конфетти.

– Келтон! – кричу я.

– Я… сейчас…

Я возвращаюсь к нему, вдвое сокращая расстояние между собой и огнем.

– Секунду, только…

Невыносимо жарко. Кажется, еще мгновение, и моя одежда вспыхнет, а кожа лопнет.

– Немного отдохнуть… – шепчет Келтон. – Немно…

– Нет! – ору я. Само слово «отдохнуть» едва не заставляет мои колени согнуться. Какое замечательное слово! Шум волн. Отдых. Пятки упираются в холодный влажный песок…

– Нет!

Я хватаю Келтона и отдираю его от пня.

– Я должен… должен… – бормочет он.

– Ты должен БЕЖАТЬ!

Отрываю Келтона от земли. Он не имеет права умереть после того, что прошел и что пережил. После того, что случилось с его семьей.

Странно, но, сконцентрировав свои усилия на Келтоне, я сама смогла преодолеть желание остановиться и упасть. Мы продолжаем движение наверх, и я осознаю, что ведет меня к цели мой предсмертный прилив энергии. Последний, после которого мне будет уже нечего отдавать.

Надеюсь, Келтон оценит, что я трачу эту энергию именно на него.

Я не вижу Гарретта. Он гораздо выше, чем мы с Келтоном, и он зовет меня. Я пытаюсь сосредоточиться на голосе брата, и в этот момент ноги вновь подводят Келтона. Он ничком падает на землю, уже неспособный подняться.

– Убежище, – бормочет он. – Всем в убежище…

У него помутнение рассудка, и здесь мне уже ничем не помочь. Жажда начинает отключать его мозг. Остается последнее, что я могу сделать, чтобы его безжизненные ноги заработали вновь.

– Я не позволю тебе остаться здесь! – хрипло кричу я. – И если ты не затащишь свою задницу на вершину холма, я умру вместе с тобой. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я откинула коньки по твоей милости?

Его слезящийся взгляд встречается с моим. Уголек падает рядом с его головой, поджигая сухую траву. Келтон поднимается на четвереньки. Ползет вперед. Сработало! Вбив в его башку мысль о себе, я активизировала в Келтоне всю остающуюся в нем силу – так же, как, сконцентрировавшись на нем, несколькими минутами назад я вызвала и в самой себе прилив энергии. И я понимаю – это суть человеческой природы: когда мы уже неспособны спасти самих себя, мы – каким-то невероятном способом – находим силы спасти друг друга.

Наконец мы поднимаемся на вершину. С трудом верится, что я еще не умерла. Живой я себя не чувствую. Мне кажется, смерть настигла меня в сотне ярдов ниже по склону холма, и теперь душа моя навечно осталась там, в ловушке жажды и огня.

Гарретт стоит на плоском валуне, с трудом переводя дыхание, и смотрит на запад. Я присоединяюсь к нему. Отсюда, с высоты мы видим водохранилище. До него с четверть мили. Келтон был прав! Прав!

Но огонь коварно разрушает наши планы, врываясь на узкую полоску леса, отделяющую нас от воды. Водохранилище так близко – а мы не можем к нему пробиться!

– На север! – хриплю я. – В обход!

Слова с трудом выбираются из моего пересохшего рта. Язык мой – словно кусок кожи, голосовые связки – хрупкая бумага. Но мы успеем обогнуть огонь с севера! Карабкаться вверх было невыносимо трудно, но теперь предстоит спуск, что гораздо проще, правда? Сделаем петлю вокруг огня и вернемся к водохранилищу.

Но потом я смотрю на Келтона, – он лежит, уткнувшись лицом в землю.

– Нет!

Я бросаюсь к нему, переворачиваю на спину. Рев приближающегося пламени мешает мне вслушаться в его дыхание. Тогда пальцами я открываю его глаза – как будто, если открыть глаза, он обязательно меня увидит.

– Келтон! Проснись! – прошу я.

Наконец он начинает издавать звуки, это не слова – какие-то гортанные всхлипы и хрипы. Глаза его закатываются, и я понимаю, что жить ему остается всего несколько минут. И спасти его я не могу, и унести подальше от приближающегося огня – тоже. Даже вместе с Гарреттом. Как бы мы ни старались.

– Алисса!

Я поворачиваюсь к брату, который уже успел на несколько шагов спуститься по противоположному откосу холма. Там, чуть дальше на север, нас ждет спасение. Ждет жизнь. Но я вглядываюсь в то, что видит Гарретт, и мне все становится ясно – до воды нам не добраться.