Читать книгу "Опасное увлечение - Керриган Берн"

— Ну вот, видишь? Твоя мама… она…

Милли затаила дыхание, и даже ее сердце, кажется, замерло в ожидании его следующего слова.

— Мистер Арджент? — спросил Якоб.

Милли поморщилась, недовольная тем, что ее сын не мог еще немного помолчать, чтобы она услышала, что хотел сказать Кристофер.

— Что делала ваша мама, когда вы не хотели спать?

Ее сердце забилось снова.

— А что делает твоя? — лаконично осведомился Кристофер.

— Я не знаю. Я всегда сплю.

Прошла вечность.

— Она… она пела. — Голос Кристофера дрогнул. — Мы пели.

— Пели что?

— Песни, конечно.

— Какие песни? — нетерпеливо спросил Якоб.

— Да я уже не помню.

— Ни одной?

Скрипнул матрас.

— Может, одну.

— Споете мне?

— Нет.

— Пожалуйста?

— Нет.

— Тогда я не засну, — заканючил Якоб.

— Ну и ладно. Тогда ты так сильно устанешь, что долго не сможешь ни бегать, ни играть.

— Как она хоть называется? Может, я ее слышал?

Якоб, кажется, успокоился, и Милли была страшно благодарна.

— Хорошо, — согласился Кристофер. — Это старинная кельтская колыбельная.

— А, я ее знаю! — закричал Якоб. — Старая миссис Макмастерс пела ее мне, когда мама была на сцене. А вы что, шотландец, мистер Арджент?

— Кто знает. Возможно.

И высокий тонкий щемящий сердце нежностью голос Якоба зазвучал в ночи:

Украдкой придите ко мне, Сладкие грезы о смехе, Свободе, покое весны…

— Я… дальше не помню, — вздохнул Якоб.

Прильнув к Милли, Фара невольно прижала руку к сердцу, когда, изумив их обеих, Кристофер чуть слышно подхватил:

Играй же, улыбка, на милых устах! Спи! Отгоню я и ужас, и страх…

Будь ее глаза бесслезны, будь ее сердце свободно, все изменил бы этот миг. Однако Милли поняла о своем неудавшемся убийце, ставшим ее любовником по договору, то, что, может быть, не узнала бы никогда.

У Кристофера Арджента был ангельский голос.

Дориан предложил старшему инспектору Карлтону Морли присесть, чтобы тот не упал. Он был бледен как зимняя луна, глядевшая в окно. Так или иначе, инспектор снова был здесь, в гостиной Фары. Вместе с эмоционально неуравновешенным убийцей, в которого стрелял всего несколько часов назад.

Дориан подумал, что у Морли куда больше храбрости, чем он раньше считал.

Фара занималась с мисс Ли Кер, а без ее сдерживающего влияния Дориан отнюдь не был уверен, что все не закончится кровопролитием.

Так или иначе, это обещало быть интересным.

— Чем обязаны счастью видеть вас? — насмешливо, однако не менее светским, чем у жены, тоном спросил Дориан.

Левый рукав серого шерстяного пальто инспектора был аккуратно заправлен в карман, а рука висела на перевязи. Он тяжело опустился в кресло и вздрогнул.

— Я пришел, как только смог.

— Да, — откликнулся Блэквелл, опускаясь на диван. — Но вы опоздали на вечеринку.

Арджент остался стоять, глядя на старшего инспектора со своей обычной холодностью.

— Я рад был услышать, что мисс Ли Кер спасена. — Морли поднял взгляд на Арджента. — А Доршоу мертв.

— Отнюдь не благодаря вам, — с каменным лицом проговорил Арджент.

Волнение вернуло краски щекам Морли.

— Будь я заранее проинформирован о ситуации, я бы… — Инспектор наклонился, опершись на здоровую руку.

— Что бы вы? Упали в обморок? — фыркнул Арджент. — Не смешите!

Дориан не мог припомнить, когда в последний раз видел Кристофера Арджента улыбающимся, не то что смеющимся.

— Я видел много крови, — признался Морли. — Но не своей. И прежде я никогда не падал в обморок.

— По-моему, подобное оправдание вам следует засунуть себе под подушку, — усмехнулся Блэквелл.

Морли помрачнел, вены на его шее вздулись, но он остался холоден и невозмутим, как и Арджент. Блэквелл не мог не отдать инспектору должное — его было непросто вывести из себя.

— Если бы с ней что-нибудь случилось, я бы вас прикончил, — пригрозил Арджент. — Все, произошедшее сегодня, целиком и полностью на вашей совести. Ваши идиоты упустили Доршоу из-под стражи. А если бы не помешали вы, я бы его сразу прикончил.

Дориан не мог не почувствовать страсти, с какой говорил Арджент, и она его удивила. Подо льдом, из которого он считал сделанным этого человека, у него все-таки теплился огонек.

И разожгла его отважная мисс Ли Кер.

— Я знаю, — скрипя зубами, произнес Морли.

— Давайте говорить начистоту, инспектор. — Дориан откинулся в кресле, потер рукой подбородок и с нескрываемым любопытством уставился на Морли. — Зачем вы пришли? Не для того же нелегкая подняла вас с больничной койки, чтобы вы обличали тут недостатки своего ведомства?

Сжав челюсти, побледнев как полотно, с выступившими от боли бисеринками пота, Морли на мгновение закрыл глаза, словно собираясь с духом.

— Блэквелл, я тону. Тону в крови. Она заливает улицы.

— Как всегда.

— Да, но времена изменились. Машины, ружья, люди навроде нас, живущие на таких аристократических улицах, как эта. Выскочки, в которых нет ни капли благородной крови. Люди, сделавшие состояние в колониальных войнах, безжалостным угнетением и бессовестным торгашеством.

Дориан усмехнулся.

— Люди навроде вас, возможно. Я — граф, вы разве не знаете?

— Исключительно благодаря жене, — возразил Морли.

— Я незаконнорожденный сын маркиза. В моем мизинце больше благородной крови, чем во всем вашем теле.

Морли и Арджент уставились на него так, будто у него выросли рога.

Разумеется, Арджент об этом знал, но никто не осмеливался произносить это вслух более десятка лет.

Пока он не стал Дорианом Блэквеллом.

— Маркиз? — скривился Морли. — Какого черта…

— Древний шотландский титул. — Дориан пристально посмотрел на инспектора, ожидая, пока до того дойдет. — Тот, что носил Маккензи, как мне кажется.

— Рейвенкрофт, — выдохнул Морли, — мне следовало бы догадаться. Вы очень с ним похожи. Но это же невозможно, ведь ему чуть за сорок или около того.

— Его отец изнасиловал мою мать.