Читать книгу "Пустой мир. Кровь и честь - Кирилл Тимченко"

– Адрил… – прохрипел Эдвард, попытавшись поднять руку, но она была крепко закреплена в боксе, так что мог лишь едва шевелить пальцами, – что с Изабеллой? Где она?

– Господин… – первым сказал корсар, отодвинув Де Адрила, сразу же замолчавшего и не знавшего, что сказать. От этого молчания у барона сразу сердце забилось чаще, но он старался не допускать в свою голову даже подобной мысли, не желая признавать такую возможность. И все же, интонация Севереда была далека от радостной, уже хотелось закричать на него, велеть замолчать и не открывать рта, но, все же, должен знать правду, какой бы горькой ни была.

– Эдвард… – голос Рокфора дрожал, старый барон сам едва сдерживал слезы. Произнесенный тристанским бароном вслух вопрос одним легким касанием разбил вдребезги его внешнее спокойствие, и теперь вынужден был даже присесть на стоявший рядом стул, чтобы успокоиться. – Изабелла… Она…

– Что с ней? – Эдвард попытался схватить Севереда за рукав, опять забыв, что руки прочно закреплены, смог только дернуть плечом, из-за чего трубки с жидкостями заходили из стороны в сторону, – пожалуйста, скажите, что с ней! Она в соседней палате? Она будет жить?

– Господин, – самым спокойным выглядел корсар, во всяком случае, он мог говорить без того, чтобы голос не срывался на плач. – нас предупреждали, но я не могу позволить себе скрывать от вас правду, – остановившись, чтобы собраться с духом, но, положив руку на плечо старому Карийскому барону, смог произнести вслух, – Изабелла мертва.

– Что?! – Эдвард почувствовал, как внутри все оборвалось, рухнув в бесконечную тьму, оставив лишь пустую оболочку, разъедавшую болью разорванной на части души. – Нет! Капитан! Этого не может быть! – кажется, по щекам потекли слезы, но он даже не пытался их сдерживать. – Нет! Пожалуйста… капитан, вы же друг мне, не говорите подобного. Нет, этого просто не может быть… – отчаяние заволакивало сознание, смешивая мысли и оставляя лишь только просьбу, обращенную в никуда, которой не суждено исполнится. Примерно так же утопающий хватается за тонкую соломинку, понимая, что все равно не сможет удержаться, но не желая отказываться от того бесконечно малого шанса, на какой еще продолжает надеяться.

– Мне очень жаль, барон… – корсар положил в его ладонь свою ладонь, крепко сжав пальцы. Эдвард вцепился в них как в последнюю надежду, не способный в одиночку справится с этой болью от осознания потери. Корсар, понимая, что он может чувствовать. – В нее попало восемь пуль. Наверное, она даже ничего не успела понять.

– Как? Как это произошло? – каждое слово отдавалось болью, соскребая с его души еще один слой, разрывающей сознание на части, но молодой барон чувствовал, что должен знать, что произошло в тот самый счастливый момент, когда думал, что только что-то начало исправляться.

– Респир. На аэромобиле службы новостей, – добавил Де Андрил, – наши люди нашли эту машину брошенной примерно в ста километрах от храма. Всю изрешеченную, но вы должны понимать, с каким расчетом их делают. Он сам позвонил на новостной канал, сказав, что у него есть очень интересная информация, какая может развалить ваш брак. Естественно, эти писаки купились. Тело журналиста нашли в комнатах этого ублюдка, в одной из гостиниц столицы…

– Когда он начал стрелять, все бросились в разные стороны, – сказал Северед. – оружия ни у кого не было, только церемониальные шпаги. Никто и представить не мог, что кто-то осмелиться пролить кровь на святой земле. Гвардейцы сначала стреляли в него холостыми патронами, но Респир на это не обращал ни малейшего внимания. Райсор бросился к вам первым, но тот его срезал короткой очередью… Сейчас в соседней палате, тоже дырявый, как решето, но жить будет.

– Вы своей жизнью обязаны корсару, – улыбнулся Де Адрил, дополнив опущенный Севередом момент, – у него одного был заряженный пистолет, хотя до сих пор никто не знает, зачем он притащил боевое оружие на святую землю, – корсар только пожал плечами, упомянув о какой-то привычке, – когда вы упали, наш корсар выстрелил в Респира и продолжал стрелять, пока не опустела обойма. Наверное, только это и помешало вас добить, – вассал похлопал капитана по плечу, – Респир получил пулю в плечо и свалился обратно в салон, после этого аэромобиль поднялся в воздух. Гвардейцы к этому моменту все-таки нашли несколько автоматов и открыли огонь, но не смогли его спустить обратно на землю.

– Все было заранее подготовлено, – все же нашел в себе силы заговорить Рокфор. – Наемники этого ублюдка напали сразу на несколько верфей. И у них там были свои люди, без сомнения. Увели несколько кораблей, а свидетели видели, как он поднимается на борт одного из них. Сбежал с острова, теперь его ищут, но вряд ли будут этим заниматься долго. У короля хватает и других забот, чтобы искать единственного… убийцу, – он больше не мог сдерживаться, и, извинившись, вышел, едва сдерживая слезы.

– Четырнадцать кораблей, – подтвердил Северед, – восемь у Гористаров, три с Камских верфей, одно торговое судно и еще один ваш фрегат, из тех, что стояли в охране «Сакрала». Напали даже на сам «Сакрал», но здесь мы смогли отбить наемников, боевые качества у них невысокие. Я боялся чего-нибудь подобного, но не мог представить, что решиться напасть на саму свадьбу. Это идет против всех законов, божеских и человеческих, – корсар покачал головой, все еще пребывая в шоке от увиденного собственными глазами, – такое невозможно простить ни по одним законам, ни в одном месте, куда когда-либо заносила меня судьба.

– Никогда себе не прощу, что тогда отказался от вашего предложения, – прохрипел Эдвард, вспомнив идею корсара напасть еще в день его помолвки, – но теперь я знаю, что должен делать. Как только встану на ноги, – его лицо перекосила гримаса злобы, единственная эмоция, что еще пробивалась из-под сплошного покрова боли и отчаяния, – призову старика Гористара к ответу.

– Не получится, – покачал головой Де Адрил. – Старый граф мертв. Респир выстрелил ему в лицо, это было первым актом всей этой постановки. Наверное, он пытался контролировать этого психа, удержать от подобного безумия, но только подписал себе смертный приговор. Дом Гористаров уже объявил цену за его голову, но вряд ли у них что-то выйдет. Он переиграл его точно так же, как и всех нас. А сейчас, наверное, сидит в каком-нибудь кабаке и смеется над всеми.

– Недолго ему смеяться, – от мысли об этом человеке в Эдварде проснулась такая ненависть, что даже боль отступила. Холодное чувство, словно выкованное из стали, пробивалось сквозь истощенное отчаянием сознание, возвращая к жизни и заставляя мозг начинать логически мыслить. – Я убью его. За все то, что он сделал, такое не должно остаться прощенным… – он понял, что все еще держит руку Севереда, сжав с такой силой, что даже побелели костяшки пальцев. Отпустив его, добавил. – Куда бы он ни сбежал, как бы далеко не прятался, все равной найду его и заставлю ответить за все, что он сделал. Со мной… с ней…

– Не самая хорошая идея, – попытался его остановить Северед. – Вы барон, у вас множество дел как на Рейнсвальде, так и за его пределами, не стоит губить свою жизнь лишь ради того, чтобы выследить одного безумца.

– Жизнь?! – выдохнул Эдвард. – О какой жизни вы говорите, капитан? О какой жизни вообще может идти речь? Моя жизнь закончилась у ступенек храма, когда этот выродок расстрелял мою жену, которая только начинала жить! И меня вместе с ней. Я умер еще там, там осталась моя душа, сгорев без остатка! И не понимаю, почему вы меня спасли, почему не дали умереть рядом с ней! – он снова сорвался на крик, выплескивая из себя эмоции, как из пробитого бака, так что в палату даже вошла медсестра, но Де Адрил остановил ее жестом. Эдварду необходимо было выговориться, иначе мысли в его голове убьют барона вернее любого клинка.