Читать книгу "О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев"

И вот Правительство наконец представляет в Думу отчет об исполнении бюджета за 1995 год. Счетная палата анализирует отчет и делает вывод не о каких-то отдельных ошибках, а о ... прямой фальсификации отчетности. И что же? Ничего.

За массовые прямые и грубейшие нарушения закона при исполнении федерального бюджета следующего 1996 года, выявленные Счетной палатой, также никто не понес абсолютно никакой ответственности.

Об исполнении бюджета 1997 года нашим «лучшим министром финансов», получившим за это где-то даже какую-то премию, мы уже частично говорили выше. Понятно, что в любой западной стране такого министра финансов не только не могли бы назвать «лучшим», но все были бы очень удивлены, если бы спустя даже многие годы после этого увидели его на свободе. Но Генеральная прокуратура, которая должна была решительно встать на страже закона, это сделать постеснялась. Может быть потому, что она сама была профинансирована на сто сорок шесть процентов от плана? Причем, небезынтересно: пик финансирования прокуратуры пришелся на четвертый квартал — момент разгара скандала, связанного с делом «союза писателей» (помните: четверо деятелей получили по сто тысяч долларов за некую книгу об истории приватизации в России, которую, к тому же, никак не могли тогда предъявить...), одним из ключевых фигурантов которого был «незаменимый» министр финансов...

И получается, что закон о бюджете в нашей стране, в условиях полнейшей безнаказанности высших должностных лиц государства, оказывается не более чем фиговым листком, прикрывающим их право на произвол.

Столкнувшись с совершенно произвольным расходованием Правительством государственных средств, а также с фальсификацией Правительством платежной и отчетной документации по исполнению федерального бюджета, мы в 1998-м году попытались ввести режим ежедневного отчета Правительства (Казначейства) о всех осуществленных операциях по расходованию средств федерального бюджета со счета Казначейства. Естественно, Правительство этому энергично воспротивилось. И министр финансов (в то время это был М.Задорнов) с трибуны Государственной Думы утверждал, что подобное даже и технически невозможно. Хотя что невозможно, если Счетная палата настаивала на получении в ежесуточном режиме даже не копий всех платежных поручений, а только лишь их полного реестра. Но именно последнее — полный реестр платежных документов, да еще и с обязательной сплошной нумерацией — это то, что вызывало наибольшее сопротивление Правительства. Готовы были даже платежные документы направлять, но только не реестр. Но Счетной палате нужен именно этот полный реестр — чтобы точно знать, что никаких иных платежных поручений не было. В результате затяжной борьбы удалось добиться получения соответствующего реестра, но только в режиме не ежесуточном, а ... ежемесячном. Но даже и это было уже большим продвижением вперед.

Кстати, к вопросу о наших успехах в построении рыночной экономики и цивилизованного государства, сравните: Казначейство США готовит отчетность с полной информацией о всех осуществленных платежных операциях каждые сутки. И никто не считает при этом, что Главное счетное управление США (аналог нашей Счетной палаты), Конгресс и общество получают излишнюю информацию, а также что это мешает Правительству нормально работать...

НАШ СУД — САМЫЙ НЕЗАВИСИМЫЙ В МИРЕ...

Есть бюджетополучатели, зависимость которых от Правительства естественна, например, — правительственные министерства и ведомства. Но есть бюджетополучатели, какая-либо зависимость которых от Правительства категорически недопустима. Это, прежде всего, те, кто должен Правительство контролировать, те, кому Правительство подотчетно, те, кто рассматривает споры, одной из сторон в которых может выступать Правительство: Счетная палата. Уполномоченный по правам человека. Генеральная прокуратура, палаты Парламента, суды. Что же на деле?

На деле, естественно, бюджет — один из механизмов давления со стороны исполнительной власти на иные, независимые от Правительства органы государственной власти.

Наиболее известный пример — суды. Попробуйте по какому-нибудь хозяйственному вопросу посудиться со своей региональной администрацией. В значительном количестве случаев, если не в большинстве, очень быстро вы столкнетесь с, мягко говоря, странной позицией судей — готовностью одновременно выступать практически в роли адвокатов администраций. И удивляться не стоит: региональные суды — крайне бедны, и региональные администрации, как правило, «помогают» судам, а заодно — и судьям. А какая рыночная экономика и какая свобода конкуренции без независимого и объективного суда?

На федеральном уровне все это принимает еще большие масштабы и носит более изощренный характер.

Так, в течение первых трех лет работы Счетной палаты Правительство финансировало этот орган не более чем на треть от установленного законом. И тогда Парламент пошел на беспрецедентный шаг — дал Счетной палате право самостоятельно списывать со счетов Казначейства средства на свою деятельность — чтобы Счетная палата никоим образом не зависела от главного подконтрольного. Мы предлагали дать такое же право и иным независимым от Правительства важнейшим государственным органам, упомянутым выше, а также субъектам Федерации — в части средств, положенных им по закону. Но Дума, к сожалению, на это не пошла. И несколько лет это положение вновь и вновь включалось в закон о федеральном бюджете, но только применительно к Счетной палате.

Кстати, подобным же образом, естественно, всегда использовался не только бюджет, но самые разнообразные иные возможности исполнительной власти.

Так, по Конституции Президент «В установленном Конституцией Российской Федерации порядке ... обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти» (ст.80 п.2). Но если вы думаете, что эта формулировка означает, что он является гарантом невмешательства с чьей бы то ни было стороны в выполнение ими своих полномочий — глубокое заблуждение. Это трактуется совершенно иначе: в руках у Президента материальное обеспечение. А это — реальные рычаги воздействия. Для чего, в том числе, собственно и было создано выше упоминавшееся Управление делами Президента.

И здесь снова уместно вспомнить вышеупомянутый сюжет с проталкиванием Кириенко в премьеры с помощью Управления делами. Это то, что видела вся страна: на наших глазах дали указание подкупить наших представителей. И ничего, мы такое публичное оскорбление — съели и не поперхнулись. Но ведь то, что мы видели — это даже не верхушка айсберга, а лишь круги на воде от него. А что на деле? Приведу лишь несколько примеров.

Пример первый. Когда Конституционный Суд создавался, многие кандидатуры, предлагавшиеся Президентом, Совет Федерации отказывался назначать. И поэтому Конституционный Суд долго не удавалось сформировать. Наконец, компромиссы были найдены, и Конституционный Суд, в составе которого были и могли быть по нашей Конституции только те, кого предложил Президент, приступил к работе, в том числе к рассмотрению жалоб на действия Президента.

Когда наш Конституционный Суд принимал решения по вопросам, одной из сторон в которых выступал Президент, например, о конституционности действий Президента в начале первой чеченской войны, многим, как и мне, начинало казаться, что у кого-то, скажем мягко, что-то не то с логикой: либо мы чего-то не понимаем, либо Конституционный Суд у нас и его решения уж очень странные — настолько, что это не объяснить даже нашим механизмом назначения его судей.