Читать книгу "Два меча - Роберт Энтони Сальваторе"

— Пауков натравил не я, — покачал головой Дзирт. — Но смешно надеяться на честный бой, упаковавшись в заколдованные доспехи, которые не проткнуть обычным мечом.

Этот язвительный ответ, казалось, охладил гнев орка. Он даже кивнул, признавая правоту Дзирта, приглашающее раскинул руки:

— Что ж, теперь на мне ничего нет.

Его меч снова вспыхнул огнем.

Дзирт разогнулся, стараясь не обращать внимания на жжение в боку, и бросился в атаку.

В следующие несколько минут те, кто наблюдал за боем, не вопили, не гикали и не охали. Они стояли, все как один, завороженные яростью схватки, лязгом мечей. Каждый удар противников казался неотвратимым и смертельным.

Эта битва привела Дзирта в замешательство. Ему вдруг показалось, что он сражается с Артемисом Энтрери, столь плавны, быстры и неуловимы были движения Обальда. А в следующий миг вибрирующая боль захлестнула его тело.

И он выбросил из головы все мысли и воспоминания. Он стал Охотником, позволив чистой ярости вести его к победе.

Или гибели.

* * *

Каэрлик поняла, что последние остатки ее чар исчезли, когда Цинка Шринрил подскочила к жрице и заорала на нее.

— Ты не можешь повергнуть его! Предательство не поможет сокрушить Обальда! — визжала она. — Ты предала бога, и теперь ты поймешь все безрассудство своего поступка!

Эта кретинка всерьез разозлила Каэрлик. Рука женщины-дроу взлетела вместе с последними сорвавшимися с губ словами заклятия. Воздух затрещал, и маленькая шаровая молния отшвырнула Цинку на несколько футов в сторону.

— Убей ее, — велела Каэрлик Тос'уну, и тот немедленно отправился выполнять приятное поручение.

— Погоди, — остановила его Каэрлик. — Пусть поживет еще немного. Пусть увидит смерть своего бога.

— Надо убираться отсюда, — сказал Тос'ун, явно нервничающий при виде Обальда, отражающего удар за ударом и атакующего с прежней яростью.

Каэрлик метнула на него предупреждающий взгляд, затем повернулась и снова сосредоточилась на схватке. Ее зрачки расширились, отчего красные глаза стали непроглядно черными, и с губ сорвались ритуальные слова воззвания к богине Ллос. Сам воздух, казалось, сгустился вокруг Каэрлик, когда она начала сплетать заклинание. Волосы жрицы шевелились, хотя ветра не было. Она хватала что-то вытянутой рукой в воздухе, подтягивала к себе и тянулась другой рукой, растопырив пятерню. Движения эти повторялись опять и опять, словно она подтягивала к себе всю магию, которую могла собрать в этом месте.

Земля под ногами задрожала. Каэрлик глухо зарычала, произнося слова заклинания все настойчивее и громче, — и вот жрица-дроу простерла обе руки к Дзирту и Обальду.

Зарокотал гром. Орки закричали и побежали врассыпную. Земля затряслась. Сначала было несколько коротких толчков, а потом каменистая земля заходила ходуном, начала трескаться и сжиматься в складки, превращая в щебень огромные валуны. У ног Каэрлик появилась трещина и побежала, расширяясь, к двум бойцам, сошедшимся в смертельном поединке.

И столовая гора лопнула, повинуясь землетрясению, вызванному Каэрлик. И Обальд упал, протестующее рыча.

И Дзирт последовал за ним.

Глава 31БЫТЬ ЭЛЬФОМ

Ее лицо представляло собой кровавую маску. Заклинание Каэрлик раздробило скулы, нос, выбило почти все зубы. Очнувшись, Цинка Шринрил обрадовалась только тому, что темные эльфы исчезли. Впрочем, поблизости вообще никого не было — орки разбежались, едва почуяв землетрясение.

Потребовалось довольно много времени, чтобы Цинка Шринрил смогла сесть. Орчиха уставилась на расколотую надвое скалу, все еще окутанную клубами пыли. Что сделала Каэрлик? Почему богиня Ллос пошла против Того, Кто Сам Груумш? Бедная шаманка не видела в этом смысла.

Кое-как поднявшись, Цинка похромала к разбитой скале. Она шла той же дорогой, которой часом ранее прошел ее король, ее бог. Она старалась разглядеть отпечатки его следов на снегу сквозь запекшуюся кровь и слезы, катившиеся из ее глаз. Хлюпая разбитым носом, Цинка шла, спотыкаясь и падая, и оплакивала своего бога.

— Как ты мог позволить такому случиться?

Она вдруг споткнулась о что-то живое, почти погребенное в снегу и щебне. Цинка отпрыгнула, а потом со злостью пнула маленького дворфа. Тот застонал, она ударила его еще раз и побрела дальше. Еле-еле взобралась она на остатки горы, чья плоская вершина служила недавно полем битвы.

Цинка утерла рукой лицо и заставила себя заглянуть в образовавшуюся расщелину, засыпанную камнями.

И почти сразу она увидела здорово помятого, но вполне живого темного эльфа.

— Ты! — взвила она и плюнула в него.

Дзирт посмотрел на нее снизу. Весь в синяках и ссадинах, с серьезной раной в боку, он при падении смог зацепиться за маленький уступ, обрывающийся в пропасть.

— И куда ты побежишь теперь? — крикнула ему Цинка.

Она огляделась, подобрала два подходящих камня в швырнула их один за другим в дроу. В первый раз она промахнулась, затем прицелилась получше, и второй камень угодил ему в плечо.

— Твоей летающей лошади нигде нет, дроу! — провозгласила Цинка и отползла от края с намерением набрать побольше камней.

Она швыряла их в Дзирта, а он мог лишь прикрывать рукой голову. Пространства для маневра на этом уступчике не было никакого, и любое неосторожное движение могло привести к падению.

Каждый раз, швыряя камень, Цинка озирала небо — она не желала, чтобы пегас застал ее врасплох. Дроу погубил Того, Кто Был Груумшем, поэтому дроу должен умереть.

* * *

Выбора не оставалось. Дзирт был совершенно беспомощен на этой скале. При нем по-прежнему оставались его мечи и арбалет Айвена, но колчан с дротиками был приторочен к седлу Зари, а коня действительно нигде не было видно. Съежившись на своем крошечном уступе, Дзирт лишь надеялся, что пегас отыщет его раньше, чем разъяренная орчиха забросает его камнями.

Но надежды таяли.

Растратив все собранные камни, шаманка отошла от края в поисках новых боеприпасов, и Дзирт в отчаянии оглянулся. Выхода нет.

— Ну, по крайней мере, Обальда тоже больше нет, — прошептал эльф разбитыми губами. — Бренор победил.

Но радость от осознания этого факта быстро померкла, когда, взглянув вверх, Дзирт увидел орчиху, обеими руками удерживающую над головой огромный камень. Это определенно конец.

Орчиха зарычала, изготовившись к броску.

И вдруг ее рык перешел в какое-то странное хрюканье. Она шатнулась в сторону, не сумев удержать равновесие на краю обрыва, и полетела вниз. Камень и череп разбились о горный склон с одинаковым звуком. А над краем скалы показалось заросшее бородой лицо.