Читать книгу "Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев"

— Нет, — сразу ответил Даете, — пока будем только следить.Судя по всему, Уэйвелл не тот человек, который может быть полезен в решающиймомент совершения террористического акта. Значит, он нас интересует только каксвязной. Поэтому наша задача — следить за ним и организовать особенно плотноенаблюдение седьмого и одиннадцатого числа.

— Может, поменять ему девочку? — предложил полицейскийофицер. — У нас есть кандидатура.

— Мы можем не успеть, — возразил Даете, — а появление навилле постороннего лица может спугнуть настоящих террористов. Нет. Пусть всеидет как есть. Но у меня есть очень неприятная новость. — Он не стал делатьэффектной театральной паузы, а просто продолжал говорить:

— В последнюю минуту Иран подал заявку на участие их страныв Каннском фестивале. Заявленный фильм Аббаса Кияростами будет представлен вовремя конкурсной программы. А это значит, что завтра приедет более двухдесятков гостей из Ирана.

Пока он говорил эти слова, Райский, Гурвич и еще двоеизраильских офицеров демонстративно повернулись к Дронго, словно спрашивая его,как именно он может расценить подобное известие.

— Значит, иранцы все-таки приедут на фестиваль? — уточнилРайский.

— Приедут, — подтвердил генерал Даете.

— В таком случае вы можете арестовать их завтра прямо ваэропорту.

Половина из прибывших будут профессиональными террористами,гневно заявил Райский, — с самого начала это была грязная игра иранскихспецслужб.

— Нет, — громко возразил Дронго, решив, что пора вмешаться,— нет, — убежденно сказал он. — Я целый месяц охочусь на Мула. Ему не помогаютиранцы, я в этом убежден.

— Оставьте свои убеждения при себе, — разозлился Райский, —как могли узнать террористы о вашем пребывании в «Шератоне», если вы заранее незаказывали себе место в отеле?! Как об этом узнал Мул?

— Иранцы ничего не знали, — возразил Дронго, — я намереннопозвонил только вам, в Москву и в Баку.

— Надеюсь, вы не считаете, что мы помогаем террористам? — сиронией спросил Светлицкий.

— Господа, господа, — заволновался генерал Даете, — мынесколько отвлеклись от темы. Конечно, приезд иранцев для нас нескольконеприятная неожиданность, но мы были к ней готовы. Вся иранская делегация будетвзята под жесткий контроль наших сотрудников. Ни один из гостей не будет иметьсвободы действия. Я думаю, мы можем гарантировать себя с этой стороны. — Онпомолчал немного, затем сказал:

— У нас появились некоторые проблемы только с гостями изРоссии.

— Что вы хотите сказать? — спросил Светлицкий. — Наши людиразмещены в Антибе и в Ницце.

— Я говорю не про ваших сотрудников, — возразил Даете, — яговорю о ваших миллионерах. Несколько человек приехали в Канны и попыталисьустроиться на виллах и в апартаментах, зарезервированных для наших именитыхгостей.

Естественно, им отказали. Вы знаете, что они делают? Онираздают пачками деньги, подкупая сотрудников, и те просто вынуждены ломатьзаранее утвержденные графики, отдавая лучшие апартаменты приехавшим русскимнуворишам. Один из таких типов даже занял апартаменты, предназначенные дляМадонны. Меня уверяли, что он заплатил при этом фантастическую взятку в десятьтысяч долларов.

Дронго и сидевшие в зале российские офицеры не моглисдержать улыбки.

Многие израильтяне тоже улыбались. Они понимали серьезностьпроблемы. Но Даете не понимал подобных методов.

— Мы начали строгую проверку, — бесцветным голосом продолжалон, — и если найдем таких миллионеров, то будем их беспощадно выселять. Системаохраны города разработана с учетом пожеланий наших гостей, и нельзя ломать ниодно звено без учета нашего мнения. Иначе на балконе, где должны находитьсятелохранители Майкла Джексона, будут разгуливать бандиты из русской мафии.

— Там не все бандиты, — вставил генерал Светлицкий.

— Тем лучше, — сказал Даете, — значит, они нас поймут. Япрошу вас, господа, учитывать важность момента. Сейчас к нашему фестивалюприкованы взоры людей всего мира. Все желают удачи и хотят, чтобы он прошел какможно спокойнее. Если мы будем координировать наши действия, то, думаю, мысумеем вместе противостоять любым возможным угрозам террористов. Спасибо,господа.

Все зашевелились, задвигались. К Дронго подошел Гурвич.

— Ох, уж эти «новые русские»! — сказал он со смехом. —Французы еще не подозревают, какого джинна впустили в свою страну. Это похужеголливудских ковбоев и иранских гостей.

Париж. 6 мая 1997 года

Когда послышался звонок в дверь, он даже не пошевелился.«Опять Кэтрин пришла так рано», — подумал, взглянув на часы. Арман Эррера былчрезвычайно чистоплотным человеком, почти до сумасшествия, через день приходилаженщина, чтобы навести порядок в его холостяцком жилище. Впрочем, слово«холостяцкое» не совсем подходило обитателю этого дома, так как он никогда нескрывал своей особой сексуальной ориентации, предпочитая молодых мальчиковлюбой женщине.

Правда, мальчиков он предпочитал сам, а раньше его выбиралипресыщенные старики, которые платили за удовольствие неплохие деньги.

Когда раздался второй звонок, он взглянул на часы играциозной походкой двинулся к дверям. Почему ему не дают отдохнуть даже всубботу? Вообще нужно уволить эту старую дуру и нанять вместо нее молодогомальчика, который будет убирать квартиру и с которым можно будет веселопроводить время… От предвкушения удовольствия он зажмурился. Потом подошел кдвери и, не глядя в глазок, открыл.

От сильного толчка он полетел на пол. Еще ничего не понимая,он уже испугался. В комнату вошел дурно пахнущий человек с пистолетом в руке.Сперва Эррера видел только его ноги и грязные туфли, потом уже пистолет сглушителем и, подняв глаза еще выше, испуганно замер. Перед ним стоял садистСалех Фахри — Красавчик.

— Здравствуй, — сказал тот, — не ждал меня?

— Н-нет, не ждал. — Он хотел встать, но почему-то ногиотказывались его слушать.

Страшный гость захлопнул ногой дверь и присел рядом с ним накорточки.

— Ты рассказал, где должен быть наш друг. — Он не спрашивал— он утверждал.

— Нет, — пронзительно выкрикнул Эррера, — нет, конечно, нет!Я ничего не говорил! Я никому и ничего не говорил!

— Молчи, — взмахнул пистолетом гость, — ты всегда былпредателем.

— Нет! — взмолился Эррера. — Не надо! Я ничего не говорил. Явсе объясню. Все расскажу. Гость прислонил пистолет к его сердцу.

— Не надо, — плакал Эррера. — Я все объясню. Убийца нажалкурок, и тело несчастного выгнулось. Убийца выпрямился, чтобы не испачкаться, иеще дважды выстрелил. Потом, подумав немного, сделал выстрел между ног жертвы,словно намекая на его мужскую несостоятельность. И вышел из квартиры, захлопнувза собой дверь.