Читать книгу "Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945 - Петер Гостони"

Я полагаю, что тем самым окажу наилучшую услугу немецкому народу и его будущему, ибо для грядущих тяжелых времен примеры еще важнее, чем личности. Личности, которые укажут нации путь к свободе, всегда найдутся. Но формирование заново нашей народно-национальной жизни было бы невозможно, если бы оно не развивалось на основе ясных, каждому понятных образцов.

По этой причине я вместе со своей женой и от имени моих детей, которые слишком юны, чтобы высказываться самим, но, достигнув достаточно зрелого для этого возраста, безоговорочно присоединились бы к этому решению, заявляю о своем непоколебимом намерении не покидать имперскую столицу даже в случае ее падения и готов закончить жизнь рядом с фюрером, ибо жизнь не имеет больше для меня лично никакой ценности, если я не смогу употребить ее, служа фюреру и оставаясь подле него».

В ночь с 28 на 29 апреля генералу Бургдорфу поручено организовать вывоз этих документов из Берлина. Майор Вилли Йоханнмайер, личный адъютант Гитлера от армии, должен передать политическое завещание Гитлера генерал-фельдмаршалу Шёрнеру, новому Верховному главнокомандующему вооруженными силами. Штандартенфюрер СС Вильгельм Цандер, личный советник Бормана, и Гейнц Лоренц, работающий в министерстве пропаганды сотрудник германского информационного бюро, должны проинформировать гроссадмирала Дёница. В коротком сопроводительном письме Дёницу Борман пишет:

«Дорогой гроссадмирал!

Так как из-за неприбытия на помощь осажденному Берлину ни одной дивизии наше положение кажется безнадежным, прошлой ночью фюрер продиктовал свое политическое завещание, которое прилагается.

Хайль Гитлер!

Ваш Борман».

Тем временем шла подготовка к бракосочетанию Гитлера с Евой Браун. Турецкий журналист Нерин Е. Ган, который после многолетних изысканий и бесед с ближайшими родственниками Евы Браун, а также с секретаршами Гитлера написал книгу о жене фюрера, так описывает свадьбу в бункере рейхсканцелярии:

«В то время как в маленькой комнатке рядом с кабинетом Геббельса Траудль Юнге печатала на машинке завещание Гитлера, доктор Геббельс распорядился вызвать к нему человека в коричневой партийной форме с повязкой фольксштурма на рукаве, руководителя муниципального управления Вальтера Вагнера. Он должен был провести церемонию бракосочетания, но в бункере не нашлось необходимых для этого формуляров. Тогда Вагнера отправили на разведывательном бронеавтомобиле за этими формулярами.

Когда он вернулся, в комнате Гитлера уже собрались приглашенные на свадьбу гости: Борман, Геббельс и его жена, генерал Бургдорф, генерал Кребс, руководитель гитлерюгенда Аксман, личный секретарь фюрера Герда Кристиан и Констанция Манциарли, его диетолог и повар.

Гитлер был в своем обычном сером френче, в то время как Ева надела одно из любимых платьев фюрера, длинное, закрытое платье из черной шелковой тафты. К нему она надела золотой браслет с турмалинами, часики, украшенные бриллиантами, цепочку с кулоном из топаза и заколола волосы заколкой с бриллиантами.

Было без нескольких минут 12 ночи 28 апреля 1945 года. Все формальности были быстро улажены. Ева ошиблась при подписании свидетельства о браке и сначала хотела написать свою девичью фамилию Браун. Она зачеркнула большое «Б» и затем написала в первый и в последний раз в своей жизни: Ева Гитлер. Геббельс и Борман подписались в качестве свидетелей.

В свидетельстве о браке указана дата 29 апреля 1945 года. Вальтер Вагнер сложил оба листка вместе до того, как чернила успели полностью высохнуть. Поэтому внесенная первоначально дата, 28 апреля 1945 года, расплылась.

Когда некоторое время спустя Вагнер заметил, что дата не читается, он исправил цифры. Однако тем временем на часах уже было 35 минут первого ночи, то есть уже наступило 29 апреля 1945 года.

Гитлер подал Еве руку и проводил ее в свой кабинет, где супружеская пара и гости отпраздновали свадьбу. Потом Гитлер и его жена вышли в коридор, чтобы принять поздравления от ближайших сотрудников и служащих. Не скрывая своей радости, Ева сияла, в то время как Гитлер вскоре поспешил уйти в комнатку, где Траудль Юнге уже давно сидела за пишущей машинкой. Ева попросила принести ее бокал с шампанским и бутерброд. В 4 часа утра Траудль Юнге закончила свою работу. Гитлер внимательно прочел оба завещания и подписал их. Все еще оживленно беседуя о политике, он затем вместе с Геббельсом и Борманом вернулся к гостям».

Только в 5.30 утра Гитлер вместе с женой покинул гостей и отправился в свои покои. Не все обитатели бункера узнали о событиях этой ночи. Личный пилот Гитлера, командир правительственной эскадрильи Ганс Баур, пишет: «Я узнал об этой свадьбе только тогда, когда Гитлер прощался со мной».

И ротмистр Больдт свидетельствует: «На другое утро в 6 часов меня разбудил Бернд [майор Бернд фон Фрайтаг-Лорингхофен]. Я так крепко спал, что не смог сразу открыть глаза. Едкий запах серы и удушливая известковая пыль наполняли комнату. Теперь вентиляторы тоже работали с перебоями. Наверху царил настоящий ад. Снаряд за снарядом попадали в здание рейхсканцелярии и с грохотом взрывались. Каждый раз бункер сотрясался, как при землетрясении. Только минут через 15 огонь стал ослабевать и, судя по грохоту, перемещался в направлении Потсдамерплац. Как раз в тот момент, когда я одевался, Бернд, сидевший за письменным столом, взглянул на меня и самым обыденным тоном сказал: «Знаешь, сегодня ночью наш фюрер женился». Наверное, в этот момент у меня был такой дурацкий вид, что мы оба громко расхохотались. Тогда из-за занавески раздался внушительный голос моего начальника [генерала Ганса Кребса]: «С ума вы сошли, что ли, что так непочтительно смеетесь над верховным главой государства!»

На рассвете 29 апреля в саду министерства иностранных дел был приведен в исполнение смертный приговор. Пули расстрельной команды предназначались группен-фюреру СС (генерал-лейтенанту) Герману Фегеляйну, который был постоянным офицером связи Гиммлера в штаб-квартире фюрера. Фегеляйн, ставший несколько часов тому назад свояком Гитлера (он был женат на сестре Евы Браун), самовольно покинул ближайшее окружение фюрера, когда в бункере рейхсканцелярии стало известно о «предательстве» Гиммлера. Отряд СС особого назначения арестовал Фегеляйна в его собственной квартире на Курфюр-стендамм. Баур свидетельствует:

«Около 24 часов [28 апреля] в моей комнате появился Фегеляйн. Я сразу спросил его, почему в течение двенадцати часов он заставил себя разыскивать по всему городу. Я также не оставил его в неведении относительно того, что из-за его поведения в последние часы подозрения [в дезертирстве] определенно не уменьшились. В ответ Фегеляйн лишь сказал: «Если тебе нечего больше сказать – тогда застрели меня на месте!» Гитлеру сообщили обо всем, но он не захотел видеть свояка. Он приказал немедленно возбудить дело о дезертирстве. Вскоре появились лица, которым было поручено провести расследование, и я добровольно покинул комнату.

Гитлер приказал генералу Монке, командиру боевой группы, оборонявшей правительственный квартал, лишить Фегеляйна всех орденов и знаков различия. Монке выполнил этот приказ по разжалованию Фегеляйна. <…>