Читать книгу "Обмани меня дважды - Мередит Дьюран"

Раньше Оливия не позволяла себе думать о них. Но в конторе адвокатов, когда барристер вытащил справочник «Дебретта», чтобы поразмышлять над задетыми в деле сторонами, Оливия опустила глаза на три имени, напечатанные крохотными буквами под именем Бертрама, и почувствовала, что в ней что-то надломилось. И в это мгновение холодная ярость покинула ее. Оливия едва могла говорить.

Она не знала, как объяснить, что с нею произошло. Она попросила Аластера отвезти ее в холостяцкую квартиру на Брук-стрит, чтобы она могла там отдохнуть. Вместо этого она все утро пролежала без сна – первое утро нового года, – повторяя про себя три имени: Питер, Джеймс, Шарлотта…

В дверях особняка снова появилась няня, которая стала спокойно спускаться по ступеням. Следом за ней шла маленькая девочка лет четырех-пяти с рыжими, как у Оливии, волосами. С трудом одолев первую ступеньку, девочка обернулась к двери.

– Мама, на ручки!

Оливия вцепилась пальцами в кору. Маленькая девочка была одной с нею крови. Ее сводная сестра.

Под затянутое облаками дневное небо вышла элегантная брюнетка. Она на ходу поправляла шляпку – вещицу из кружев и перьев, хулигански заломленную набок, которая венчала ее прическу из каштановых волос. Она очень легко несла на себе восемнадцать лет брака. Если взглянуть на нее с определенного угла, ей можно было дать не больше тридцати.

Удовлетворившись наконец тем, как сидит шляпка, брюнетка наклонилась к дочери так, что ее лицо оказалось на одном уровне с лицом девчушки. Они о чем-то тихо поговорили. Девочка кивнула, а затем обхватила мать за шею и засмеялась, когда та подняла ее.

Леди Бертрам с дочкой на руках спустилась к экипажу.

Оливия выдохнула. Гнев и разочарование образовали у нее в желудке ядовитую смесь. Ей надо было послушаться Аластера: не выходить из квартиры без него. Если бы она послушалась, то они сегодня же навестили бы этот красивый каменный дом вместе. Никакие дети не вышли бы им навстречу. Потому что, судя по багажу, привязанному к крыше кареты, им предстояло долгое путешествие. И Оливия никогда не увидела бы лица сводных братьев и сестры, которые теперь будут отвечать за преступление отца.

Лакей, привязав багаж, спрыгнул на землю, отчего экипаж слегка закачался на рессорах. Из кареты раздались приглушенные возгласы – мальчик с нетерпением ждал начала приключения.

Леди Бертрам вышла из кареты и следом за лакеем вернулась в дом.

Оливия заставила себя отвернуться. Перед нею вилась дорожка, по которой она прошла к деревьям. Путь до квартиры занимает всего десять минут. Оливия может вернуться туда, дождаться Марвика. И никогда не говорить о том, что ходила сюда.

Но как она сможет забыть маленькую девочку? Девчушка так похожа на нее, у них могла бы быть и общая мать, а не только отец. А мальчики, такие невинные…

В горле зародился какой-то разочарованный звук – резкий и сильный, – от которого она чуть не подавилась. «Не-ет!» Но Оливия не могла ни издать, ни проглотить его. Она ждала, снова глядя на темную дверь, как будто из-за нее мог появиться ответ на ее вопросы и уничтожить все одолевавшие ее сомнения.

Оливии было известно, какое будущее ждет эту девочку. Оно обретало форму теперь, когда барристер завел дело, и они строили планы о том, как исправить давнюю несправедливость. В конторе на Чансери-лейн девочка постепенно превращалась в незаконнорожденного ребенка. И никто лучше Оливии не знал, каким станет будущее Шарлотты. Гнусные замечания, косые взгляды, насмешливые сплетни лицемеров – что может быть хуже для девочки, отец которой – член кабинета министров и правая рука премьер-министра? Разоблачение Бертрама привлечет внимание всей нации. Маленькая девочка не сможет скрыться от дурной славы, просто сев на поезд. Она будет преследовать ее повсюду, о ней будут писать в газетах от Корнуолла до Шотландии.

И это будет виной Бертрама! Не Оливии! Ее ярость настаивала на том, чтобы она возложила вину на виноватого.

Да, Оливия станет инструментом этого скандала. Она станет актрисой, которая добьется того, чтобы эти дети до конца своих дней встречали на себе понимающие взгляды, когда они будут представляться незнакомцам. И тогда уже она будет причиной того, что за этим последует. А последовать могло только одно: у них будут сжиматься все внутренности, пока они будут ждать, как отнесутся к ним люди – презрительно, с жалостью или вообще предпочтут обойтись без их компании.

Сама Оливия без боли несла на себе несмываемое клеймо позора незаконнорожденного ребенка. Но смогут ли и они поступить так же? Будет ли эта маленькая девочка знать, как поднимать подбородок, расправлять плечи и сбрасывать с них вес мира?

Если Оливия промолчит, то сделает для них больше, чем когда-либо делал для них отец. Но тогда она не добьется справедливости и, более того, своей безопасности.

Прижав кулак к губам, Оливия вцепилась зубами в костяшки пальцев. Она совершенно забыла первоначальную цель! Аластер отвлек ее. Он невольно наполнил ее голову пустыми мечтаниями. Он не предложил ей ничего постоянного, – лишь мимолетное забытье, дарованное наслаждением. Но она каким-то образом не настроила воздушных замков. Она все еще не в безопасности. И герцог не будет с нею вечно.

«Однако вовсе нет необходимости», – внезапно подумала она, – «предавать эту тайну огласке». Для того чтобы обеспечить себе безопасность, ей нужно лишь убедиться в том, что Бертрам никогда не сможет причинить ей зла – если, конечно, ему захочется, чтобы о его браке с ее матерью так никто и не узнал. Правда может храниться в подвале у адвоката. И если с Оливией что-то случится, о его бесчестье сразу же станет известно всем. Но только тогда. Вот что нужно знать Бертраму.

Баронесса вышла из дома с видом хозяйки, которая поспешно раздает последние поручения. Она была из тех женщин, которые любят своих детей, – это очевидно. И она наверняка захочет узнать, что их счастье зависит от хорошего поведения ее мужа. Ее уверенная походка, высокомерный крен ее шляпки убедили Оливию, что у жены Бертрама достанет самообладания и смекалки для того, чтобы убедить мужа не делать глупостей. Пока это касается ее детей, она наверняка удержит его от плохих поступков.

Оливия прямо сейчас может положить всему этому конец, без опасности для себя – с помощью баронессы.

Набрав полную грудь воздуха, она вышла на траву.

– Миледи! – крикнула Оливия, когда баронесса дошла до кареты. – Я должна поговорить с вами.

Баронесса удивилась, а затем взглянула на нее, как на какое-то насекомое.

– Должны? В самое деле?

Вероятно, она приняла Оливию за нищенку, потому что ее платье было испачкано после поездки в деревню.

– Вы не знаете, кто я, но, уверяю вас, я…

– О, я отлично знаю, кто вы. – Баронесса тихо постучала в дверь кареты, и та широко распахнулась. Заглянув в нее, она приказала: – Мистер Мур! Разберитесь с этим, пожалуйста!

* * *

Аластер рывком открыл дверь.