Читать книгу "Больше чем скандал - Сари Робинс"

– Ни за какие блага мира! – ответил Гиллис Дагвуду. Оглядев Дики с головы до ног, он с достоинством сообщил: – Я намерен проследить, чтобы вас повесили, Каддихорн. Более того, я лично удостоверюсь, что вы висите достаточно высоко! – Скривив губы, словно вид Каддихорнов вызывал у него тошноту, он подошел к Дагвуду. – Вы организовали убийство Урии Дана…

– Это сделал он! – Крюгер указал на Дики. Если уж ему и суждено сгореть в адском пламени, то он утащит за собой и всех Каддихорнов. – Он встречался с Конрадом Ферксом…

– Не слушайте его, Дагвуд! Вы же видите, он совсем свихнулся! Он не понимает, что несет!

– …в кабачке «Роза и корона».

Руки Дики, сжатые в кулаки, дрожали, но он пытался сохранять невозмутимый вид.

– Отец моей жены, граф Ингем, предупреждал меня, что Крюгер склонен к временным помешательствам. Однако я сжалился над беднягой…

– Он заплатил Ферксу триста гиней! У меня есть расписки!

– Ты сохранил расписки! – взвизгнул Дики.

– Да, на случай своего помешательства, – ухмыльнулся Крюгер, но тут же, заметив свирепый взгляд Дики, спрятался за спину Дагвуда в поисках защиты.

– Я вырву твое черное сердце! – Дики ринулся к Крюгеру.

Гиллис подставил свою крепкую ногу, и Дики, взмахнув руками и ногами, пролетел через комнату и врезался в буфет. Чайник, стоящий на буфете, задребезжал и упал, разбившись о макушку Дики. Белый крошащийся фарфор запорошил темную шевелюру мужчины, а осколки увенчали его голову, будто корона.

Из горла Крюгера вырвался хриплый смех, и растрепанный, похожий на обезумевшую сову Дики прорычал:

– Я… убью тебя!

– И кто же теперь остался в дураках, Дики? – кричал Крюгер, все еще заливаясь хохотом.

В это время леди Фредерика очнулась и тут же зашлась в крике.

– Я ослепла! Ослепла! – вопила она. Ее чалма сползла и закрыла ей глаза.

Крюгер едва не задыхался от смеха, он схватился за живот, фыркая и ухая. Зрелище было столь забавным, что он почти забыл о грозящей ему петле.

– Самое удивительное – никто из слуг даже и не думает поинтересоваться причиной такого шума, – заметил Дагвуд Гиллису. – А где, интересно, Ким и Келли?

В этот момент, размахивая жезлами и призывая к порядку, в комнате появились оба пристава.

Кому-то явно грозили серьезные неприятности.

Глава 38

Сидя на кровати Маркуса в домике для гостей, Кэтрин смотрела на белоснежные жемчужины, перекатывающиеся на ее ладони. Ожерелье ее мамы. Прекрасное и нежное, словно цепочка переливающихся слезинок.

Кэтрин обуревали сложные чувства. Она нуждалась в Маркусе и хотела, чтобы он помогей разобраться с непривычными ощущениями, которые возникли столь неожиданно и спутали все ее мысли.

«Где же Маркус?» В окно уже проникал холодный вечерний ветерок, принося с собой запах сосен. Приближалась ночь, и тьма вот-вот должна была поглотить дневной свет и притушить огни.

Вездесущий Тимми сообщил ей, что Маркус уехал вместе со своим давним знакомым, исполняющим обязанности королевского дознавателя, джентльменом по имени Дагвуд. Когда они садились в экипаж, то Дагвуд, как услышал Тимми, объяснил своим людям, что Маркус будет ему помогать. Последнее обстоятельство произвело на Кэтрин большое впечатление, но в то же время повергло ее в недоумение. Впрочем, неважно, чем занят Маркус, она будет просто молиться о том, чтобы он не покидал ее надолго.

Уже, наверное, в тысячный раз Кэтрин перевела взгляд от окна на поблескивающие светлые жемчужины. Она совершила почти немыслимый поступок, восстановила справедливость (хотя бы отчасти) и добыла средства для спасения брата. Однако все произошедшее казалось ей до странности недостойным. При воспоминании о грабеже во рту у нее появлялся горький привкус.

Конечно, безвыходное положение, в которое попал Джаред, просто вынудило ее вторгнуться в дом Каддихорнов. Хотя в глубине души Кэтрин признавалась самой себе, что она годами мечтала совершить нечто подобное, но ее сдерживал страх.

Так было до тех пор, пока не появился Маркус.

После его приезда серая жизнь девушки заиграла яркими красками. Теперь Кэтрин не желала больше прозябать под мрачным небом, печально пережидая очередной дождь. Ей хотелось сбросить туфли и пуститься в пляс под дождевыми струями, а потом увидеть радугу.

Маркус так отважно боролся с врагами Англии, что его пример вдохновил ее продолжить дело Вора с площади Робинсон и изменить свою судьбу. Именно несгибаемый дух Маркуса вел ее вперед! Прошлой ночью Кэтрин воспользовалась указаниями, которые нашла в дневнике Вора.

Однако Маркус совершал героические поступки, и благодаря ему торжествовало добро, а Кэтрин не смогла достичь ничего существенного, кроме возможности отдать долг Уинстонам. Кстати, весьма сомнительный долг. Все, чего ей удалось добиться, – просто поставить на ноги всю полицию и навлечь на свою голову серьезные неприятности.

Вспоминая события прошлой ночи, Кэтрин вновь и вновь приходила к выводу, что истинной причиной, побудившей ее ограбить Каддихорнов, было желание, которое она лелеяла все эти долгие десять лет, возвратить минувшее. Вернуть те дни, когда родители были живы, и Каддихорны еще не вторглись в их дом. Однако кража драгоценностей не оживила мать и отца. Кэтрин вновь обладала фамильными драгоценностями, но ее детство осталось поруганным. Правда, возможность по-настоящему досадить Каддихорнам доставила ей удовольствие… Но это удовольствие оказалось слишком мимолетным…

За сегодняшний день Кэтрин сделала много открытий, и некоторые из них были довольно обескураживающими. Она осознала, что жила в страхе и жаждала отмщения. В сущности, она даже не жила, а выживала: одна трудность, которую надо было преодолеть, сменялась другой. Кэтрин разрешала проблему за проблемой и ни разу не остановилась, чтобы полюбоваться красотой мира.

Джаред был прав: в двадцать два года Кэтрин превратилась в сварливую старую деву.

И только Маркус дал ей почувствовать себя свободной, счастливой и спокойной. Маркус даровал ей радость полета. Впервые за долгие годы она наслаждалась жизнью. Когда Маркус был рядом, солнце светило ярче и мир становился прекрасным. И так было даже до того, как они оказались в одной постели.

Кэтрин не жалела о том, что потеряла невинность. Наоборот. Этим утром в ней окончательно что-то изменилось. Наверное, исчезла скованность. Кэтрин чувствовала себя, словно птица, которую внезапно выпустили из клетки и позволили лететь куда угодно.

И освободил ее отнюдь не опыт, приобретенный в постели. Пробудились самые глубины ее существа, доселе скрытые от всех. Теперь она без остатка принадлежала Маркусу, а он стал ее частью. И вместе они пережили… волшебные мгновения. Кэтрин никогда раньше не испытывала ничего подобного. А Маркус?

– Кэт. – В дверях стоял Маркус, такой неотразимый в своей пурпурно-золотой форме, что у нее перехватило дыхание.