Читать книгу "Лето бородатых пионеров - Игорь Дьяков"

Но заглянем в теорию, ведь иллюминизм, как и масонство в целом, для нас «терра инкогнита». Известный в свое время французский исследователь масонства Морис Тальмейер изложил по документам масонских лож доктрину иллюминизма: «Природа вывела людей из дикого состояния и соединила их в гражданские общества (узнаете, гуманитарии, «Общественный договор» Руссо?). Новые сообщества (т. е. тайные общества) дают возможность мудрейшего выбора и при их помощи мы возвращаемся к состоянию, из которого вышли (т. е. к дикому состоянию, из чего ясно, что актуальность цитирования для нас не отпадает) не для того, чтобы снова совершить старый путь, но для того, чтобы наилучшим образом воспользоваться своим жизненным уделом…» Итак, надо возвращаться на новом этапе к дикому состоянию, создать новое дикое положение, так сказать. Каково же развитие сей гениальной идеи? А вот каково: «В начале существования наций и народов, мир перестал быть большой семьей, великая связь природы была нарушена… НАЦИОНАЛИЗМ или любовь национальная занял место любви общей. Тогда стало доблестью увеличивать свои владения за счет тех, кто не состоял под Нашею властью. Эту доблесть стали звать патриотизмом и того нарекли патриотом, который, будучи справедлив к своим и несправедлив к чужим, считал за совершенство пороки своей родины…» Но иллюминизм не только против родины каждого, но и против локализма; по его терминологии, любого – надо разрушить и родной город, и семью: «Почему, – пишет Вейсгаупт, – не поставить этой любви к родине пределов еще более узких? Пределов, ограничивающих граждан, живущих в одном и том же городе, или пределов, ограничивающих членов одной семьи?… Так и родился из патриотизма национализм, потом семейный дух… Итак, основою государств, правительств, гражданского общества были семена раздора… Уменьшите, сократите эту любовь к родине, и люди снова научатся знать друг друга и любить друг друга, как людей…» Так звучало масонское благословение людям без родины, без города, без семьи, без законов, людям, чьи кочевые орды нигде не имеют прочной оседлости.

За десять лет до 1789 года Вайсгаупт вещал: «Да, государи и нации исчезнут с лица земли! Да, наступит время, когда у людей не будет иного языка, как книга природы; эта революция будет делом тайных обществ». А способы? Каковы способы? – спросит изумленный читатель. «Молчи, будь совершенен, не снимая маски», – ответствует через века патриарх иллюминизма. Кодекс масона гласил, что «он может делать вид, что несет государственную должность, служит тем самым властям, истребление которых есть его единственная цель… Таким образом, все члены этих обществ, стремящихся к одной цели, опирающихся друг на друга, и обет которых есть всемирная революция (или, по Троцкому, мировая) должны незаметно добиваться господства, без резких приемов, над людьми всех состояний, национальностей, религий, внушать везде один дух в величайшем молчании и со всевозможной горячей деятельностью…» Далее следует существенное добавление: «По установлению этой власти союзом и множеством адептов, да следует сила после власти невидимой! Вяжите руки всем сопротивляющимся!.. Давите тех людей, которых вы не сумеете убедить!» А какой вид должен иметь этот зоологический тип, обязанный в обществе постоянно работать над его разрушением? А вот послушайте: «Он будет иметь вид человека, ушедшего от дел и ищущего только покоя»…

Может быть, здесь коренится загадка ревнодушно-усталого вида иного начальника, который как бы не слышит возмущений своими слишком явными и грубыми «ошибками»?

Давайте рассуждать логично. Попытаемся найти естественные и убедительные ответы на такие, например, вопросы:

Не означает ли наш плюрализм свободу безответственного словоговорения, позволяющего в любой момент любому жулику-политикану любого ранга взять назад все «слова, сказанные от рождения»?

Почему не были в корне пресечены кровавые вылазки экстремистов в Сумгаите, Фергане, Баку и других печально известных местах, складывающихся во все более густую сеть?

Почему нет референдумов по строительству доказавших свою вредоносность объектов, нет и в помине дозиметров разного рода?

Все говорят: надо отдать землю крестьянину, обеспечив его малой техникой, льготной ссудой и юридическими гарантиями. Почему до сих пор это не сделано? Кто повинен в дефиците? Торговые ли, политические ли деятели, или кто-то еще?

Почему иностранный рабочий получает много больше нашего у нас за ту же работу, почему иностранные фирмы пользуются по сути преимущественным правом в наших «высших сферах»?

Дать свободу народной медицине, объявить всесоюзную программу Роддом», снять постыдные несоответствия между наличием разовых шприцов и наличием игл к ним – плохо или хорошо? А если хорошо, отчего не делается?

Прихлопнуть спекулятивные, перекупочные кооперативы и не давить, а поощрять производственные – плохо или хорошо? Хорошо? Отчего не делается?

Почему не остановлено разграбление природных ценностей, кто ответит за списанные миллионы гектаров пахотных земель, почему, условно говоря, программы «Лес» и «Малые реки» не занимают в нашей жизни подобающего места?

Кто повинен в пропаганде насилия в средствах массовой информации и искусстве? Почему комсомол нынче возит по видеотекам порнофильмы и фильмы ужасов, отчитываясь ими за «культурно-массовую работу»?

Кто повинен в составлении и внедрении непосильных и в то же время оторванных от жизни и от правды школьных программ?

Почему мы питаемся суррогатами западной культуры, когда в то же время гасится своя?

Какая мафия повинна во всем перечисленном? На различные мафии сейчас стараются списать многое. Но не являются ли разговоры о мафиях экономических, хлопковых, молодежных и т. д. ширмой для прикрытия мафии основной – политической, границ не имеющей? Почему нам недоступна во всей полноте информация о деятельности тех или иных международных организаций? Почему не знаем мы в должной мере и о таких образованиях, как Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Европейский парламент?

Где хранятся двуглавые орлы, снятые с кремлевских башен? Где предметы, принадлежавшие императорской фамилии? Почему стали возможны аукционы русского искусства за границей – их масштабы во много раз превышают возможности первой-второй эмиграции?

А почему мы не знаем не только обстоятельств, но и о самом факте одностороннего разрыва русско-американского договора 1832 года в 1911 году американской стороной? Как понять заботливость Шиффа, американского еврея-миллионера, о судьбах России – полтора миллиона на убийство Столыпина, двенадцать – на поддержку Японии в войне с Россией, двадцать – истраченных в 1917 году? А каков был его гешефт? Правда ли, что по свидетельству его внука Джона, он составил 600 миллионов? Как понять слова другого банкира, Леба, сказанные им на многолюдном митинге в Филадельфии 18 февраля 1912 года: «Подлую Россию, которая стояла на коленях перед японцами, мы заставим стать на колени перед избранным от Бога народом» («Филадельфия рекорд», «Филадельфия пресс» от 19 февраля 1912 г., «Нью-Йорк таймс», 26 февраля 1912 г.)?

Или – месяцем позже – такое сообщение в «Нью-Йорк сан», «Трибюн», «Нью-Йорк тайме» и других американских газетах: «Евреи всего мира объявили войну России. Подобно римско-католической церкви, еврейство есть религиозно-племенное братство, которое в состоянии, однако, выполнять важные политические функции. И это государство теперь предало отлучению русское царство. Для обширного северного славянского племени нет больше ни денег от евреев, ни симпатии с их стороны, ни в парламентской, ни в журналистской области, но вместо того, неуклонное враждование. И Россия понемногу начинает понимать, что означает такая война»? Или это тоже, как и «Протоколы сионских мудрецов», – провокация царской охранки? Но, будучи столь могущественной, почему не смогла она предотвратить опасности для государства? Впрочем, охранка насчитывала, в отличие от литературных вымыслов автора «Путешествия дилетантов», едва больше сотрудников, чем нынешнее областное УВД.