Читать книгу "Федор Апраксин. С чистой совестью - Иван Фирсов"

— Кто и откуда?

— Проживал там Досифей, патриарх иерусалимский. Немало добрых советов Емельяну подсказывал, мудрый человек. Смыслил не в одной политике, разбирался и в воинском деле.

Апраксину все это было в новинку:

— Что же смыслил святой отец по воинскому артикулу?

Памбург потер подбородок:

— К примеру, господин адмиралтеец, советовал он россиянам воевать турка через Крым. У вас, говорил, один рог, Таганий, уже в руках. Второй, Очаков, рядом стоит, его воевать надобно. А после изгнать из Крыма басурман. Тогда Черное море ваше.

И в самом деле, Памбург не преувеличивал. Иерусалимский патриарх Досифей мыслил как стратег. «А если когда царское величество изволит начать с ним войну, — советовал он Украинцеву, — и тогда надобно прежде взять Очаков, понеже у неприятеля Очаков левый рог, а правый рог был Таганрог. А взяв Очаков, то надобно Крым взять, а взявши Крым, то будет дорога на Черное море свободна. И тогда пристанут сербы, и волохи, и мультяны, и болгары. А не взяв Очакова и Крыму, турков на море воевать трудно, понеже татаровя в том будут чинить препону. Да и оные народы, для той же опасности, вспоможения чинить не будут…»

Глубокой осенью, накануне ледостава покидал Апраксин Таганрог. Часть кораблей осталась на зимовку в новой гавани. Остальные ушли к Азову. Воевода Салтыков встретил встревоженным вопросом:

— Намедни казак прискакал из Черкасс. Передал на словах ведомость атамана Миняева. Де, на севере шведы потеснили наши полки под Нарвой. Не слыхал ли чего, Федор Матвеич?

Тревога передалась и Апраксину. Он зябко передернул плечами. Перекрестился: «Упаси Бог».

Прошла неделя, другая. Поздно вечером, накануне отъезда адмиралтейца в Азов, прискакал верхом сын воеводы, капитан Федор Салтыков. Четыре года не виделись они с отцом. Радовались оба, воевода прослезился.

— Спаси Бог, сынок, не позабыл отца.

— Не мне благодарность, батюшка, а государю, сам мне указал к тебе ехать, повидаться.

Салтыков-младший вдруг помрачнел:

— Беда у нас стряслась, батюшка. Карловы полки отбили наших у Нарвы, полегло там тыщ несколько, в полон многих взяли.

Воевода растерянно заморгал, всплеснул руками:

— Как же такое допустилось?

— Долгий сказ, батюшка. Боярин Шереметев там малость оплошал. Мы-то с государем накануне к Новгороду отъехали, полки новые к Нарве выставить, а кумандиром государь герцога Круа поставил. Он-то первый вместе с иноземными офицерами шпаги Карлу отдали без боя.

— Ох-хо-хо, — сокрушался воевода, — остатние-то што глядели?

— Снег валил в ту пору, ни зги не видать. Преображенцы и семеновцы бились стойко, токмо их не поддержали. Войско-то сырое, рекруты молодые. А драгуны Шереметева мельтешили, враз за реку стрекача дали.

Старший Салтыков, слушая сына, покрикивал на прислугу, накрывавшую на стол, послал за Апраксиным. За столом Федор Салтыков повторил сказанное о стычке с шведами. Апраксин слушал не перебивая. Изредка кидал взгляд на говорившего. «Толковый малый, государь таких привечает», — подумал с симпатией.

— А что же наши-то офицеры сдалися шведам?

— Карл их обманом полонил. Обещался пропустить, а когда войска-то ушли за Нарву, схватили их. Князь Долгорукий, Троекуров, боярин Бутурлин, многие знатные фамилии оказались среди них.

Апраксин за столом молчал, хмурился, ему теперь хлопот, видимо, прибавится. «Туркам на радость наши беды, наглеть почнут».

— Ты, воевода, гляди теперь в оба. Басурмане прознают про Нарву-то, никак, охальничать будут. — Апраксин поддел ложкой черную икру, в Воронеже такой не попробуешь. Как бы невзначай спросил Салтыкова-младшего: — Сам-то куда теперь?

— Через неделю велено в строй к государю явиться. В свите я у него числюсь с того дня, как из Голландии вернулся и экзаменован был им самим.

— Сам-то чего желаешь?

Федор Салтыков вспыхнул:

— Ваша милость, будет ваша власть, замолвите перед государем словечко. На верфи мне быть желаемо зело, до корабельного строения охоту имею великую.

У Апраксина полегчало на душе, разгладились морщинки.

— Дело доброе, сам-то просился у государя?

— Не раз, да все в отказ.

— Значит, время не приспело, за государем не пропадет, а я тебя припомню…

Для Петра первый блин в начавшейся войне получился комом. Но неудачу он воспринял как «дело, яко младенческое играние было, а искусства ниже вида». Карл поднимал заздравные кубки в Нарве, а Новгород и Псков ощетинились укреплениями, вооружались новые полки, сколачивалось боевое ядро русской армии, спешно отливались на пушечных дворах сотни орудийных стволов.

На выручку королю Августу II по приказу Петра спешили двенадцать тысяч человек пехоты генерала Репнина, Шереметеву велено «при взятом и начатом деле быть и идтить вдаль для лучшего вреда неприятелю и о всех неприятельских намерениях выведывать».

Мучительно размышлял царь о неудачной попытке пробиться к морю. «Там ли сделан первый шаг?» — думал он, глядя на карту. Не всегда короткая дорога к цели самая верная и надежная. Перевел взгляд на северные земли. Там пока единственная тропинка к морю, ее оберегать надобно. Давненько зарятся шведы на северные морские ворота России. Добро, царь, побывал там прежде. Немедля отправил в Двинское устье стольника Сильвестра Иевлева.

— Крепость сооружать почнешь на острове Линском, — ткнул Петр в карту, — не ожидая, покуда снег сойдет. В помощь тебе инженер едет, Егорка Резин. Людишек две тыщи возьмешь с двинских городков, камень привезут монастыри. О всем помянутом указ послан воеводе Прозоровскому. Сведущ там во всех делах и расторопен архиерей, блаженный Афанасий, его слухай. Ежели заминка, отписывай мне. К лету стены выложишь, шведских гостей ждите. Ступай.

С берегов Белого моря взгляд Петра опять возвратился к Балтике. Здесь придется ломать новую брешь к морю. Лучше всех эти места ведает Петька Апраксин. Сотни пушек успел перекупить у шведов за два года. Вызвал воеводу в столицу, расспрашивал.

— Приметил я твоего стольника Ваньку Татищева. Прошлым летом он зело успешно пушки торговал у шведов в Ругодиве, Ревеле, Ниеншанце.

— Водится, государь, такой грешок за ним, верный слуга тебе и отечеству. А кроме того, любознателен и смекалист.

— Нынче же пошли его на Ладогу и Волхов, пущай шесть сотен стругов соорудит али у жителей раздобудет. Нам шведов воевать в Невском устье неизбежно.

Апраксин откланялся, но Петр остановил воеводу:

— Вскорости отъеду на Воронеж к твоему братцу, ежели надумаешь, переправь письмецо с Данилычем.

В Воронеже царя ждали. К его приезду отделали государев дворец в Нагорной части, построили отдельные избы для Меншикова и Головина. Апраксин вместе со Скляевым придирчиво осматривали «Предистинацию».