Читать книгу "Шмагия - Генри Лайон Олди"

Страх остаться счастливым

И прошлые беды забыть,

Ощущенье зимы,

Изумленье хватившего лишку

И, грозой над весенней,

цветущею сливой,

Над глазами — заботой сожженные лбы.

Я смотрю.

Я желаю измученным развеселиться.

Это все, говорю.

Это все, что я вам подарю.

Я, увы, не умею молиться.

EPILOGUS

— Я хочу поднять этот тост за любовь. Любовь к Высокой Науке, которая объединяет всех нас, здесь собравшихся. Сегодня эта любовь нашла достойное воплощение. Чистой маны вам, коллега Мускулюс!

— Виват!

Андреа благодарно поклонился доценту Кручеку и осушил кубок. До дна, свято блюдя традицию. Черный эмурийский мускатель пах изысканным виноградом и солнцем, оставляя во рту послевкусие сбывшейся мечты. Однако даже любимое вино было не в силах ослабить меланхолию и скверное расположение духа. Змеи свили гнездо в сердце колдуна.

О, простите! — больше не колдуна!

Отныне и навеки — магистра и полного мага, действительного члена лейб-малефициума Андреа Мускулюса! Осталось со временем заполучить в Коллегиуме Волхвования высшую квалификацию. Дело за малым: совершить блистательный подвиг во славу Высокой Науки…

Именно сие знаменательное событие, сиречь защита магистерского диссертата, праздновалось сейчас в столичной аустерии «Маг и Н'Дауд». Не первый век диссертанты Универмага заказывали тут зал для традиционного банкета. Мог ли избежать этой участи свежеиспеченный магистр? Заметим, вчера Андреа тоже угодил на празднество. Силком затащили, как девственницу на сеновал. Разве учителя переспоришь? — Просперо Кольраун мертвого уговорит. Что пару раз и демонстрировал, на зависть чурихским некротам.

Боевого мага пригласил в гости близкий друг Рудольф Штернблад, капитан лейб-стражи. Отмечалось повышение родового статуса Тьядена Штерна, в придачу пожалованного чином капрала. Теперь же капитан переводил Тьядена из приемных племянников в двоюродные сыновья, с отменой усеченной фамилии и дарованием полной — из Штернов в Штернблады, — но без права наследования имущества и титулов до особого завещания.

— У меня защита завтра! — пытался отвертеться Мускулюс. — Мне готовиться надо…

— Отлично, — покровительственно улыбался Кольраун. — Вот и подготовишься.

— К чему?!

— К банкету, дурила. Разомнешься, так сказать.

— А защита?!

— Защита у него! Все давно схвачено, оппоненты на твоей стороне, ученый совет — мои приятели…

Короче, по сметанию защит боевой маг оставался большим докой.

К Штернбладам колдун шел с твердым намерением: выпить капельку, поздравить героев дня, побыть для приличия, сколько положено, и потихоньку улизнуть. Хотя от учителя тайком и на тот свет не исчезнешь. Капитан тоже из глазастых. Могут обидеться. Но увлекаться хмельным все равно не следует!

Благого намерения он строго придерживался. Пил немного. Сперва — немного вина. Потом — немного мальвазии. Еще немного — горькой настойки «Слеза волхва». Чуть-чуть красного пива, для рывка. Капельку ликера. За здоровье капрала Штернблада — самую малость пунша. За военную карьеру юноши — глоточек бальзама. За капитана Рудольфа… снова за Тьядена… Молодой капрал с дружелюбием подмигивал колдуну, благодарил двоюродного отца, смущенно краснел в ответ на витиеватые здравицы и все норовил подкатиться к смазливой черноглазой девице — дочери кого-то из гостей. Когда капрал с девицей ухитрились исчезнуть, Мускулюс не заметил. Выпив на посох, домой он приплелся за полночь. Одетый, рухнул на кровать.

Снился капитальный провал защиты.

Утро выдалось трудным. Комната, притворясь корабельной каютой, предательски ходила ходуном. В голове исполняли обет Веселые Братья, сотрясая своды черепа молодецким топотом и звоном кубков. Снять головную боль самостоятельно малефик не решился. Учитывая основной профиль… Как бы себе дороже не вышло! С трудом натянув парик с буклями — на остальное сил не хватило, — он побрел в Универмаг. Перед аудиторией, где была назначена защита, вслепую налетел на какого-то идиота. Оказалось, учитель Просперо.

— Прошу прощения, мастер… Не откажите в любезности! Голова…

Подумалось: снесет напрочь, и то спасибо.

— Я бы, дорогой мой, рекомендовал вам обратиться к высокоуважаемому Серафиму Нексусу. Зная талант лейб-малефактора, его доброе к вам расположение и природное великодушие…

При мысли о чудесных качествах старца Мускулюс испытал внезапное просветление.

— Спасибо, наставник. Я всегда знал, что вы добры и участливы…

Лейб-малефактор лично почтил своим присутствием защиту «любезного отрока». И даже, как научный руководитель, выступил перед собравшимися с краткой речью, представляя диссертанта и его работу. От похвал Серафима по коже табунами бежали мурашки. Видимо, желая продлить удовольствие, старичок явился и на банкет, Андреа не ожидал от начальства такой прыти. Вон сидит в углу за отдельным столиком, благожелательно любуясь весельем «молодежи». Помню-помню, я и сам в ваши годы козлом скакал…

Представить Нексуса скачущим козлом хотелось, да не получалось.

Фантазия отказывалась рисковать.

— Дамы и господа! Дорогие коллеги! Разрешите поднять этот скромный бокал за человека, без которого сегодняшнее торжество вряд ли могло бы состояться. За моего научного руководителя, лейб-малефактора Серафима Нексуса! Долгих лет ему и драконьего здравия! Да не иссякнет всесокрушающая порча мастера во благо короны!

— Виват!

Старец в ответ душевно кивнул, пригубив из высокой рюмки. Рюмку, выточенную из цельной миндалины агата и рунированную по донцу, Серафим принес с собой. Между прочим, насчет «драконьего здравия» Мускулюс ввернул не зря. С самого начала застолья лейб-малефактор пил исключительно воду. Бдительный аустатор лично подливал высокому гостю из плетеной бутыли с печатью красного сургуча на шнуре. Мало кому довелось пробовать редчайшую целебную водицу Ключа Трех Драконов-Праведников — чудодейственные свойства делали воду дороже самых прославленных вин.

Особенно если учесть, что драконы-праведники отличались склочным характером и пускали к роднику отнюдь не каждого желающего.

Румянец на щеках Серафима и блеск глазок, обычно несвойственный лейб-малефактору, сугубо подтверждали дивные качества чистой воды. Из закусок старец употреблял хрустящие хлебцы с тмином, заказывая третью корзинку подряд.

— За новое слово в теории и практике малефициума!

— Виват!

Защита, как и обещал Просперо, прошла гладко. Коллеги деликатно закрыли третьи глаза на общую усталость диссертанта, за что Мускулюс был им чрезвычайно благодарен. Огласив тему: «Специфика малефакторных воздействий на инферналов в свете теории Кручека-Цвяха», он приступил к докладу. Вводные посылки, теоретическое обоснование, описание проведенных экспериментов, расчеты, подтвержденные графиками экстраполяции. Сухой остаток приключений в Ятрице. Далее наступила очередь оппонентов: Фортуната Цвяха и Матиаса Кручека. На днях в приватной беседе Кручек, который зимой стал профессором и возглавил кафедру демонологии, предложил Андреа место на кафедре. Малефик ответил вежливым отказом. «Я, знаете ли, практик, преподавание — не моя стихия. Возможно, в будущем, лет через двадцать, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…»