Читать книгу "Тщательная работа - Пьер Леметр"

Пошатываясь, обходит вокруг машины, открывает дверцу и поддерживает Луи за плечи. Молодой человек делает ему знак рукой, Верховен дает ему время оклематься, идет к багажнику, открывает его, в царящем там кавардаке находит кусок грязной тряпки и прикладывает ко лбу. Потом смотрит на тряпку, кончиком указательного пальца пытается нащупать рану и обнаруживает порез у самого основания волос. Все четыре дверцы разбиты, как и два задних крыла. В этот момент он осознает, что мотор все еще на ходу. Он снова ставит на крышу мигалку, которая тоже продолжает исходить синим мерцанием, замечает, что одна фара разбита. Потом садится на свое место за рулем, смотрит на Луи, который головой делает знак «да», и медленно дает задний ход. Машина послушно откатывается. Оттого что она по-прежнему готова служить, оба испытывают внезапное облегчение, как если бы они избежали аварии, а не попали в нее. Камиль включает первую передачу, прибавляет газ, переходит на вторую. И машина вновь устремляется в пригород, быстро набирая скорость.

Часы на приборном щитке показывают 2.15, когда Верховен наконец, замедлив ход, сворачивает на спящие улицы, ведущие к опушке леса. Поворот направо, потом налево, и он, прибавив скорость, летит по прямой, словно вонзаясь в высокие деревья, растущие вдали. Он отбрасывает за плечо тряпку, которую до этого с грехом пополам умудрялся прижимать ко лбу, достает пистолет, зажимает его между ляжками; то же самое делает Луи — он, сдвинувшись на сиденье вперед, обеими руками держится за приборную доску. Стрелка спидометра показывает 120, когда они начинают тормозить метрах в ста от ведущей к мастерской улочки. За этой дорогой никто не следит, и она вся усеяна выбоинами, обычно здесь ездят на малой скорости. Машина виляет, огибая самые глубокие ухабы, но опасно трясется, попадая на полном ходу в те, которых не удалось избежать. Луи старается удержаться. Камиль выключает мигалку и, едва заметив очертания погруженного в темноту здания, резко тормозит.

Перед домом ни одной машины. Возможно, Бюиссон предпочел припарковаться сзади, подальше от посторонних взглядов. Верховен выключил фары, и глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Здание одноэтажное, и всю правую часть его фасада занимает застекленный оконный проем. Все вместе кажется таким же опустелым, как обычно. Внезапно Камиля охватывает сомнение. А вдруг он ошибся, приехав сюда? Сюда ли Бюиссон привез Ирэн? Возможно, все дело в ночи, в тишине темного леса, простирающегося за домом, но у этого места до ужаса угрожающий вид. Почему нет никакого света? — спрашивают себя они оба, не обменявшись ни словом. До входа остается метров тридцать. Верховен выключает мотор и дает машине без звука подкатиться ближе. Он тормозит аккуратно, как если бы боялся шума, на ощупь хватает оружие, по-прежнему глядя перед собой, медленно открывает дверцу и вылезает из машины. Луи пытается сделать то же самое, но его погнутая дверца не поддается. Когда ему в конце концов удается открыть ее ударом плеча, она издает заунывный звук. Оба смотрят друг на друга и собираются что-то сказать, когда слышат четкий прерывистый шум. Вернее, два шума. Камиль медленно движется к дому, вытянув перед собой руку с оружием. Луи, точно в такой же позиции, остается в нескольких шагах позади него. Дверь в дом заперта, ничто не указывает на чье-либо присутствие внутри. Камиль поднимает голову, наклоняет ее, сосредоточившись на нарастающем шуме, который теперь слышен более отчетливо. Вопросительно смотрит на Луи, но молодой человек уставился в землю, тоже внимательно прислушиваясь к звуку, природу которого никак не может определить.

Но раньше, чем они успевают понять и обменяться хоть словом о том, что слышат, из-за верхушек деревьев показывается вертолет. Он закладывает крутой вираж, чтобы зависнуть над зданием, и мощные прожектора внезапно высвечивают, как днем, крышу мастерской, заливая белым светом глинобитный двор. Звук становится оглушительным, поднимается шквальный ветер, вздымающий пыль, которая начинает завиваться спиралью, как во время урагана. Огромные деревья, растущие вокруг двора, охватывает неистовая дрожь. Вертолет делает еще несколько небольших быстрых кругов. Инстинктивно оба мужчины пригибаются, буквально прибитые к земле метрах в сорока от дома.

Прерывистый гул аппарата, чьи полозья нависают едва ли не в нескольких метрах над крышей дома, не дает им даже думать.

Воздушные волны так сильны, что люди не могут поднять глаз и вынуждены отвернуться, чтобы хоть как-то защитить себя. И то, что до сих пор они только слышали, теперь становится видно. С другого конца дороги три гигантские черные машины с затемненными стеклами стремительно летят вереницей в их направлении. Они продвигаются по идеальной прямой, безразличные к хаосу, подпрыгивая на ухабах, но не сворачивая со своей траектории. На первой установлена сверхмощная фара, которая тут же их ослепила.

Вертолет немедленно меняет курс и направляет свои прожектора на заднюю часть здания и окружающий лес.

Внезапно наэлектризованный появлением бригады быстрого реагирования, оглушенный шумом, ветром, пылью, светом, Камиль резко поворачивается к мастерской и пускается бежать со всех ног. Высвеченная фарой первой машины, которая теперь находится всего в десятке метров у него за спиной, перед ним маячит его тень, которая быстро уменьшается, заставляя напрягать последние оставшиеся у него силы. Луи, который следовал за ним в нескольких метрах, вдруг исчезает где-то справа. В считаные секунды Камиль добирается до входа, перепрыгнув через четыре ступеньки из источенного червями дерева, и останавливается перед дверью. Ни секунды не колеблясь, он выпускает в замок две пули, которые разносят створку и наличник. Яростно толкает дверь и врывается в помещение.

Едва он делает пару шагов, как его ноги скользят в вязкой жидкости, и он тяжело падает, не успев сгруппироваться. От сильного толчка дверь мастерской отскочила и снова захлопнулась позади него. На краткое мгновение мастерская погрузилась в темноту, но дверь ударяется о наличник и снова отворяется, уже медленнее. Фара первой машины, подъехавшей к входу, в один миг высвечивает перед Камилем широкую доску, положенную на козлы, на которой вытянулось тело Ирэн, привязанной за руки. Ее голова повернута к нему, глаза распахнуты, лицо застыло, губы приоткрыты. Ее плоский живот, если смотреть отсюда, представляет собой широкие полосы плоти, как если бы по нему прошла гусеница танка.

В ту секунду, как он ощущает сотрясение пола под ногами взбегающих по ступеням рейнджеров, в ту секунду, когда тени агентов из бригады быстрого реагирования перекрывают свет из двери, Камиль поворачивает голову вправо. Там, в полумраке, спазматически прорезаемом синим светом мигалки, крест кажется парящим над землей, и на этом кресте он различает крошечный темный силуэт, почти бесформенный, с широко разведенными руками.

Эпилог

Понедельник, 26 апреля 2004 г.

Мой дорогой Камиль,

год. Уже целый год. Здесь, как вы догадываетесь, время тянется не быстро и не медленно. Это бесплотное время, которое приходит к нам извне таким приглушенным, что иногда мы сомневаемся, течет ли оно для нас так же, как для других. Тем более что мое положение долго было весьма дискомфортным.