Читать книгу "Белая субмарина - Влад Савин"

Торпедоносцы шли сквозь огонь, почти не маневрируя, боясь потерять строй. Верно говорили те, кто воевал, попадания почти не встряхивают самолет, а вонзаются, как иглой, все пробито, плохо слушается руля, наверное, выбило гидросистему, чудо, что еще не горим! Да сколько патронов и бензина у этих гуннов, почему они никак не отстанут? Каждая их атака — и новые повреждения, вот на торпедоносце с черной пятеркой на борту задрался вверх ствол пулемета, стрелок убит, а машина с номером «4» вдруг стала отставать, ну все, им конец, вот гунны вместо очередной атаки набросились все на бедную «четверку», и самолет закувыркался беспорядочно в море, и никто не выпрыгнул, наверное, убиты или тяжело ранены были все. Откуда дым, о господи, только не это, эй, Фредди, возьми огнетушитель и глянь — откуда-то из-под обшивки, туда не добраться! Дым густеет, пахнет паленым, но огня пока не видно. Сбросить торпеду, пытаться сесть на воду, у нас складная лодка на борту, можно продержаться сутки-двое? Нас собьют сразу, как только оставим строй! Что там, впереди, корабли? Ну значит, все не зря, мы дошли, сейчас будем на боевом курсе, еще минута! Чертов дым, в кабине уже почти ничего не видно, трудно дышать! Еще совсем немного, господи, он в прицеле, лишь бы сработал сброс торпеды! Трассы навстречу, совсем рядом, это стреляют уже не истребители, а зенитки. Сброс, и самолет вздрагивает, что это, все сработало нормально, или в нас снова попали? Откуда огонь вокруг, внезапно и сразу, кто это кричит, как больно, будто на костре в аду. И море вдруг переворачивается, становится на дыбы, бьет в лицо, конец!

До цели дошли трое из восьми. Немецкая эскадра уже была в стороне от точки, где ее обнаружили, но командир торпедоносцев был опытный и довернул влево, увидев, куда уходит подбитый «мессер», ведь теперь гунну надо скорее на свою палубу, по кратчайшему пути. Из троих, одного сбили сразу при выходе на боевой курс, растерзали зенитками вместе с торпедой. Второй, уже горящий, клюнул носом и воткнулся в волны в трех кабельтовых от борта «Шарнхорста». И лишь один сумел, отстрелявшись, выйти из атаки, но на него уже заходили «мессера», до того отвалившие в сторону, чтобы не попасть под свои же зенитки.

— Мы попали? — спросил пилот. — Кто-нибудь видел взрыв?

— Пока нет, — ответил штурман, — может, еще не успела дойти?

Они умерли быстро — от удачной очереди «месса» последний американский торпедоносец взорвался в воздухе. После пилоты истребителей спорили, на чей счет записать победу. Решили строго по уставу: всем, у кого при проявке пленок фотопулеметов трассы сошлись на цели, таких оказалось четверо. Всего же за этот день бравые асы «Цеппелина» записали на свои счета в сумме пятьдесят пять американских самолетов. Ведь главное, чтобы никто не был обижен, ну а железные кресты нужны всем.

Погибшие американцы так и не узнали, что их героизм был бесполезен. Две сброшенные торпеды прошли под килем «Шарнхорста», не причинив ему никакого вреда. Это было бедой американских торпед начала войны, они не держали глубину, уходя вниз, и часто не взрывались даже при попадании в цель. Решить эту проблему, дав флоту США действительно надежное торпедное оружие, удалось лишь к осени сорок третьего — началу сорок четвертого.

«Пронесло! — нервно подумал Тиле, вытирая пот со лба. — А ведь могли и влипнуть!»

Что делать дальше, что ценнее — авианосец, лишенный своей авиагруппы, с тремя эсминцами на севере или какой-то одиночный транспорт на юго-западе? Ответ для адмирала Тиле был очевиден. Ну а с подбитым транспортом, если он сам прежде не затонет, разберутся «мальчики Дёница», когда мы скинем им координаты.

Это был хороший корабль. Прославившийся в знакомой нам истории, как гроза немецких субмарин, за войну он дважды сумел добиться «дуплета», потопив своей авиацией по две немецкие лодки за сутки. Прожил долгую для корабля жизнь, переведенный в противолодочные вертолетоносцы, был разделан «на иголки» в семидесятом. Но история уже перевела стрелку, и в измененном мире авианосцу «Кард» пришлось сыграть совсем другую роль, совершенно для него неподходящую.

Если бы на его месте оказался тяжелый авианосец типа «Эссекс»… Корабль, по рангу и размерам равный линкору, с тридцатиузловым ходом, броней, ПТЗ, почти сотней зенитных стволов, а главное — несущий на борту девяносто самолетов, по три десятка торпедоносцев, пикировщиков, истребителей. В этом случае шансов не было бы уже у немцев, десятка «Ме-109» просто не хватило бы отразить такой налет, а немецкая корабельная ПВО была не лучше японской. «Цеппелин», будучи лишь немногим меньше «Эссекса», имел вдвое меньшую авиагруппу, дело было в том, что если американский корабль был предназначен для действий в составе эскадры, имея лишь зенитки, то немцы пытались создать автономный океанский рейдер, несущий самолеты, но сохраняющий огневую мощь крейсера. Потому, будь здесь за американцев легкий авианосец вроде злосчастного «Белью Вуда», соответствующий не линкору, а крейсеру, те же тридцать узлов, но всего лишь сорок самолетов на борту, игра пошла бы на равных. Но «Кард» был всего лишь эскортным авианосцем — корпус и машины торгового судна, брони и ПТЗ нет, боевая живучесть нулевая, девятнадцать узлов скорости, и на борту всего двадцать машин. Этого хватало, чтобы идти в конвое, отбиваясь от одиночных самолетов и атакуя субмарины. Но было совершенно недостаточно, чтобы сражаться с вражеской эскадрой.

А главное, это была Атлантика, а не Тихий океан. Где привыкли воевать совсем с другим противником. У «Карда» был единственный шанс — после неудачного авиаудара немедленно разрывать дистанцию, уходить на север. И ни в коем случае не выдавать свое место, не выходить в эфир. Не ждать три часа в прежнем районе, что вот сейчас вернется кто-то, на последних каплях бензина. Но командир «Карда» лишь в теории знал про опыт тихоокеанских сражений. И последней ошибкой было, когда радар показал группу самолетов с юго-запада и еще оставалось время приготовиться к бою, построить корабли в ордер ПВО. Отряд шел на восток, курс 95, скорость тринадцать узлов, эсминцы «Вудсли» и «Лудлоу» держались впереди на удалении мили, слева и справа, образуя подобие противолодочной завесы, эсминец «Бристоль» был на левом траверзе авианосца в восьми кабельтовых, также проводил противолодочный поиск. Полчаса назад акустик с «Вудсли» сообщил о предположительном контакте впереди и слева, и эсминцы были готовы отразить эту угрозу — до того они шли, строем трезубца, «Вудсли» точно по носу «Карда», а остальные два на его левой и правой раковине (для не моряков — примерно под сорок пять градусов влево и вправо от курса). В результате авианосец оказался совершенно не прикрыт от воздушной атаки.

Впрочем, и будучи расставлены правильно, эсминцы мало могли бы помочь. «Вудсли» и «Лудлоу» принадлежали к еще довоенному типу «Бенсон», изначально имея зенитное вооружение всего из шести пулеметов. Сейчас пулеметы были заменены на такое же количество двадцатимиллиметровых «эрликонов». Сорокамиллиметровых «бофорсов», самого страшного средства ПВО американских кораблей, не было вовсе — а «Флетчеры», строящиеся для тихоокеанского театра, с самого начала вооружались четырнадцатью «бофорсами» и тринадцатью «эрликонами», и этого не всегда еще хватало, чтобы отбиться! «Бристоль» относился к более позднему типу, но тоже не имел пока новейших «бофорсов», решение о довооружении ими было принято, но ставились дополнительные зенитки — как правило, при переводе корабля в Тихий океан, оставшиеся же в Атлантике довольствовались тем, что есть.