Читать книгу "Кровавая месса - Жюльетта Бенцони"

В конце концов Лаура все же согласилась, чтобы Жуан сопровождал ее. Это было тем более необходимо, что она собралась идти пешком: теперь любой экипаж вызывал гнев прохожих. Люди старались не пользоваться даже фиакрами, потому что это предполагало определенный материальный достаток.

Закутавшись в черную теплую накидку с капюшоном, защищавшую от холода и сырости, молодая женщина отправилась на улицу Менар. Она взяла с собой горшочек меда и две банки с вареньем из шароннских слив, как если бы навещала больную. Жуан нес их в корзинке вместе с букетиком астр. Они подошли к дому Мари, и Лаура протянула руку к веревке колокольчика, но позвонить не успела: откуда ни возьмись у двери появился жандарм.

— Что тебе надо, гражданка? — сурово спросил он.

— Я хотела бы видеть гражданку Гранмезон. Она ведь здесь живет?

Лаура произнесла это с заметным иностранным акцентом, и жандарм сразу же нахмурился:

— А ты кто такая? Часом не англичанка?

— Нет, я американка. Меня зовут Лаура Адамс. — Она протянула ему свое свидетельство о гражданской благонадежности. — Мари Гранмезон — моя подруга, поэтому я и хочу ее навестить.

— Мне, конечно, жаль, но гражданку Гранмезон посещать запрещено. — Жандарм внезапно расхохотался. — У нее заразная болезнь, и ее надежно изо… изолировали! — Он не слишком уверенно произнес последнее слово.

— Она больна? — встревожилась Лаура.

— Можно сказать и так. Она больна роялизмом, а это очень опасная болезнь!

— Иными словами, для гражданки Гранмезон собственный дом стал тюрьмой? — вмешался Жуан, который уже начал терять терпение. — Так зачем же тогда ее выпустили из тюрьмы?

— Если бы ты оказался на ее месте, ты бы так не говорил. Ей куда лучше в собственной квартире, чем в камере. Кстати, ты-то кто такой? Прислуживаешь богатым иностранцам?

Жуан сунул нахалу в нос свой железный крюк, и жандарм в ужасе отпрянул.

— Я воевал и потерял руку под Вальми! Советую тебе говорить со мной поуважительнее, сопляк!

— Извиняюсь, гражданин. У тебя же на лице это не написано… Но я был бы рад пожать руку такому храбрецу! — Жандарм протянул Жану грязную ладонь, и тот пожал ее здоровой рукой. — Только насчет гражданки Гранмезон я тебе ничем не могу помочь. Ее охраняют днем и ночью на тот случай, если ее любовник, настоящий злодей, решит к ней наведаться.

— А что же она ест? Или ей с неба сыплется манна? Может, ее все же выпускают за покупками?

— Нет, она не выходит. Покупками занимается ее слуга, здоровенный такой. А гражданка Гранмезон не должна ни с кем общаться. Так что сожалею, но вы ее увидеть не сможете.

— Но хотя бы передайте ей то, что мы принесли! — попросила Лаура.

— А записки какой-нибудь там случайно нет, а?

— Посмотрите сами. Это мед и варенье, которое гражданка Гранмезон сама варила. Сливы из ее собственного сада. Скажите ей, что это от Лауры и…

— Хватит! — оборвал ее жандарм. — Ничего я ей не скажу! Будьте Довольны, что я это у вас беру…

Жуан вытащил из кармана пачку ассигнаций и показал их жандарму.

— А это не поможет? — прошептал он, оглянувшись.

— Ты что, с ума сошел? Неужели не понимаете, что сейчас «национальная бритва» приблизилась к горлу каждого? Давайте сюда вашу корзинку и уходите побыстрее!

Они не стали настаивать и ушли, но по дороге Жуан дал волю своему раздражению.

— Какая глупость! — бормотал он. — Если они вот так пытаются поймать барона, то им это не удастся. Конечно, за домом следовало наблюдать, но издалека и не так явно. Им не хватает ума даже на то, чтобы устроить настоящую западню!

— Вам следовало бы давать им уроки! — насмешливо сказала Лаура. — Если бы я знала, я бы сунула записку в варенье. Мари куда больше нуждается в том, что я могла бы ей написать, чем в десерте к чаю.

— Это так важно?

— Да, это очень важно! Видите ли, Мари считает, что Бац любит другую женщину, и я должна была…

— А разве это не так? Ведь он вас любит, это сразу видно! Лаура нахмурилась:

— Речь не обо мне, а о нахальной девице, которая явилась к Мари и поведала ей, что она невеста барона и ждет от него ребенка. Скажите, Жуан, улица Бюффо далеко отсюда?

— Это недалеко от нашего дома на Монмартре, — ответил Жуан, знавший Париж как свои пять пальцев. — А что вы там забыли?

— Именно там живет эта Мишель Тилорье. Я хотела бы с ней поговорить.

Жуан собрался было сказать, что ее эта история не касается» но он по опыту знал, что, когда между бровей Лауры появляется такая вот упрямая сердитая складка, лучше с ней не спорить.

— Что ж, улица Бюффо, так улица Бюффо! — вздохнул он. Однако судьбе было угодно, чтобы в это утро Лаура не встретилась ни с кем из нужных ей людей. Когда они пришли на улицу Бюффо, перед одним из красивых, окруженных садами особняков стояла толпа зевак, а жандармы окружили закрытую карету. Кого-то явно арестовали.

— Господи! — выдохнула Лаура. — Именно в этот дом я намеревалась зайти.

— Судя по всему, у соперницы мадемуазель Мари неприятности…

Они смешались с толпой соседей и прохожих. Спустя минуту на пороге появилась женщина в черном, элегантная, красивая, но очень бледная. Два жандарма без всяких церемоний стащили ее с лестницы, бросили в карету и сели туда сами. Фиакр немедленно тронулся с места, окруженный конными жандармами.

Лаура ничего не понимала. Дама, которую только что увезли, никак не могла быть Мишель Тилорье, потому что ей было около сорока.

— Кто это? — спросила она у женщины в фартуке с метлой в руках, которая вернулась к дому напротив и начала снова подметать крыльцо.

— Это гражданка Эпремениль. Ее муженек, говорят, замешан в каких-то махинациях. Что-то там с кораблями и грузами… Его-то не нашли, так забрали ее.

— Но мне казалось, что в этом доме живет адвокат Тилорье! Я пришла к нему по делу…

Женщина рассмеялась.

— На твоем месте я бы поискала другого адвоката. Тилорье лежит в могиле вот уже несколько месяцев. Ты видела его вдову.

— Но ты же сказала, что ее фамилия…

— Эпремениль. Она недолго вдовела. У нее был дружок, и не успел ее муженек помереть, как она выскочила за любовника замуж. Самое смешное, что это свекор ее старшей дочери! Так что теперь они обе носят одну и ту же фамилию. — Старшая дочь? У нее еще есть дети?

— А как же! Вторая дочка, Мишель, только она не замужем. Кстати, ее что-то не видно. Наверное, уехала к сестре, в Нормандию.

— Понимаю. А ты не знаешь какого-нибудь другого адвоката? — Лаура решила не отступать от своей роли.

— Должна сказать тебе, гражданка, что у меня с этими говорунами мало общего. И мне тебя жаль, раз у тебя есть к ним дело! Тебе бы лучше, обратиться в Комитет общественного спасения. Там тебе укажут кого-нибудь, если они еще остались. В любом случае тебе это обойдется дешевле. Деньги требуют уважения…