Читать книгу "Сад Иеронима Босха - Тим Скоренко"

В результате произошедших событий получилось вот что. Есть Джереми Л. Смит, тёмный парень из провинции, в которого все верят. Даже кардиналы. Но он ничего не умеет. Он не умеет исцелять и вдыхать любовь. И есть я, уже в роли Терренса О'Лири.

Мне сложно разделять понятия «я» и «Бог». Архангелы всегда ассоциировались у вас с какими-то обособленными существами. Это заблуждение подогревалось книгами и кинофильмами. Но всё же мы — это одно целое. И мы слышим все ваши молитвы. Наблюдая за Джереми Л. Смитом, я в то же самое время дарил счастье семейным парам, спасал утопающих, награждал кого-то выигрышем в лотерею. Я карал и поощрял, творил и разрушал — одновременно. Я делаю это и сейчас. Я — не просто Терренс О'Лири, Гавриил или Михаил, я — всё.

Запомните и никогда этого не забывайте. Я — всё.

Я — вода и земля, трава, песок и солнце, я — раскалённые пустыни юга и ледяные торосы севера, глубочайшие подводные впадины и самые высокие тибетские вершины, развалины Чичен-Ицы и египетские пирамиды, греческие Метеоры и сербский Город Дьявола, озеро Байкал и Мёртвое море, Огненная Земля и атолл Бикини. Я — парящий орёл и ползущий гад, зубр и лев, скарабей и скорпион, я — стервятник и соловей, волкодав и кролик, крокодил и ящерица, я — лань лесная, антилопа, олень, и я же — свинья и ехидна. Я — дома и плотины, города и селения, двери и окна, я — машины, механизмы, станки, я — статуя Свободы и я же — Эйфелева башня, я — радиоволны, я — электрический ток и провода, по которым он течёт.

Я — это вы. Каждый из вас вмещает меня, каждый молится мне и каждый получает от меня по заслугам. Каждый из вас. Я — ваш разум и ваше сердце, ваше тело и ваша душа. Я внутри вас и вокруг вас. От меня ничего нельзя скрыть, и я слышу каждый ваш вздох, самую сокровенную мысль, вижу каждое движение и направление взгляда. Мы с вами едины, нет понятия «я» и «вы» — есть понятие «мы». Нет понятия «Бог», потому что Бог — внутри вас, потому что вы — тоже Бог, только не в том смысле, который сами вкладываете в это короткое слово.

Поэтому мне не так-то просто излагать для вас эту историю вашими же словами. Я мог бы непосредственно вложить её в разум каждого из вас. Я могу заставить вас жить так, как должно. Могу избавить мир от войн и насилия, от физического и морального уродства, от нищеты и голода, от несчастий и стихийных бедствий. Могу превратить планету в цветущий сад, где никому не придётся работать. Я могу сделать всё это за какую-то долю секунды, просто подумав об этом.

Но я никогда не стану этого делать, как никогда не накрою землю вторым Всемирным потопом, не нашлю ни на одну страну подобие семи казней египетских.

Потому что человек должен идти своим путём. И никто не должен мешать или помогать ему на этом пути. Если человечество придёт к согласию, я успокоюсь. Тогда я пойму, что не зря создал его именно таким. Человек может стать мудрее только в борьбе, только в вечном сражении, только достигая мира своим собственным разумом и сердцем. Я могу лишь подтолкнуть его.

Иногда человеку нужен толчок посерьёзнее того, что он может дать себе сам. И тогда я творю чудеса. Первым был Иисус Христос. Он совершил чудо. Он направил человека туда, куда следует. Но прошло две тысячи лет, а человек почти не изменился. И тогда я создал Джереми Л. Смита. Мессию, соответствующего своему обществу и своему поколению.

Но я снова ошибся в человеке. Мессия — это не то, что ему нужно. Это ошибочный путь. Мессия мог стать рычагом тогда, две тысячи лет назад. Тогда таким рычагом мог стать даже простой проповедник, предтеча. Иоанн Креститель, к примеру.

Теперь — нет. Я не знаю, к чему приведёт появление Мессии и его смерть. Дело в том, что будущего — нет. Оно нигде не записано. Я создаю его из пепла и тлена точно так же, как его создаёте вы. Знание будущего — это всего лишь локальные всплески того, что является неотвратимым и естественным для течения времени. Точно так же вы можете предсказать победу лошади на скачках или свадьбу своего друга. Джереми Л. Смит знал о своей смерти, и о смерти Уны Ралти, и о судьбе своего сына.

Но это всего лишь веточки огромного древа времени. Будущего не знаю даже я. Это единственное, чего я не знаю.

Сейчас вам хочется задать мне тысячу вопросов. Является ли человечество единственной расой, которую я создал во Вселенной? Существуют ли другие вселенные? Конечен ли космос? Это вечные вопросы. Вы найдёте ответы на них самостоятельно. Или не найдёте. Но я не могу вам на них ответить, потому что исчерпал лимит своего вмешательства в судьбы мира — на ближайшую тысячу лет.

Джереми Л. Смит — это пешка, всего лишь пешка, если пользоваться шахматной терминологией. Не будь рядом меня, наблюдателя и направляющего, он не знал бы, что ему делать. Не было бы никаких остановленных войн, не было бы эпидемии любви и молнии на телебашне. Он развлекался бы, гуляя по воде на глазах у Уны и превращая уродов в полноценных людей. Он продолжал бы спать с девочками и смотреть телевизор. Вряд ли Церковь наставила бы его на путь истинный. Но всё же Джереми Л. Смит изменил мир к лучшему. Подобно тому, как его изменил Гитлер. Не будь Гитлера, человечество вряд ли осознало бы, насколько ужасна война. И войны царили бы в мире и во второй половине XX века. А появись Гитлер на десять лет позже, война была бы в тысячу раз страшнее и разрушительнее.

Суть в том, что без меня нет Джереми Л. Смита. Нет вас. Нет ничего.

* * *

Наверное, вы правильно делаете, что строите храмы. Они помогают вам быть ближе к Богу. Ко мне. К Джереми Л. Смиту. В XX веке человек начал понимать, что независимо от формы храма он всё равно достаточно близок к Богу. И он отошёл от канонов. Именно это и позволило такому, как Джереми Л. Смит, оказаться на вершине. Но ненадолго.

Человечество казнит любого Мессию. Оно не сможет принять никого. В нынешних условиях Иисус не продержался бы и года. Джереми соответствовал эпохе и потому продержался дольше. Шарлатанов, не имеющих к Богу никакого отношения, хватает на пару месяцев. Человечество нуждается в Мессии, но вместе с тем и отвергает его.

У человека это в крови. Любить мир, но идти сражаться на войну. Любить свою страну — и эмигрировать. Любить жену — и засматриваться на других. Любить свою машину — и стремиться к покупке другой. Это не взаимоисключающие вещи. Всё это — в пределах нормы.

Я создал человека именно таким. И я не жалею об этом.

Да, я хотел сказать несколько слов о храмах. Я не имею ничего против классических католических и православных соборов. Против золочёных луковиц и остроконечных готических шпилей. Но новизна радует меня, потому что каждый подобный шаг — это шаг вперёд для человечества. Именно поэтому я говорю вам: элсмит не хуже креста.

Да, мне нравится Саграда Фамилия. Я управлял рукой Гауди, не буду скрывать. Но я не мог остановить трамвай: я не имею права, потому что сам поставил себя в такие рамки. Мне нравятся Нотр-Дам и храм Василия Блаженного.

Иногда человеческий гений удивляет даже меня. Взять хотя бы капеллу Богоматери в Роншане, Франш-Конте, Франция. Её воздвиг великий Ле Корбюзье в 1950–1955 годах. Этот архитектор мог позволить себе всё что угодно. Он в одиночку возводил города (вы можете вспомнить индийский Чандигарх — миллионный монстр, столицу штата Пенджаб). Он не хотел строить здание, связанное с религией, потому что считал Церковь мёртвым институтом, и в этом был прав. Но его уговорили. И в руках Ле Корбюзье податливая глина превратилась в шедевр. Местные жители настолько негативно восприняли супрематического монстра Ле Корбюзье, что отказались подавать в собор воду и электричество. Но теперь это творение — основной источник их доходов. Они гордятся им, как парижане Эйфелевой башней, которую тоже когда-то презирали.