Читать книгу "Дом Судьбы - Джесси Бёртон"

дальше по садам. Здесь рядами растут груши, сливы, айва, их ветви создают плотную тень, закрывая солнце. По краям начинают появляться кусты крыжовника и черной смородины. Нелла удивлена, как много всего цветет, учитывая, что агент рассказывал о мертвой земле. Он приезжал сюда зимой? Наверное. Сейчас, со всеми этими событиями, Нелла не может вспомнить. Буйство вокруг сулит богатство, на которое никто не претендовал годами. Никто не собирал фрукты и ягоды, чтобы положить их в пирог, пока не сгнили в земле.

Дальше Нелла проходит мимо лавандовых полей, простирающихся намного дальше аккуратнейших границ, которые установила ее мать. Госпожа Ортман среза́ла стебли, высушивала их, а семена ссыпа`ла в холщовые мешочки, которые дети клали под подушки. Три маленькие головки благоухали всю ночь. Нелла вспоминает, каким ароматным был здешний сон. Не всегда тревожным и рваным.

Сердце Неллы начинает биться чаще, когда она проходит мимо защитной фруктовой стены, за которой раньше росли персики. Горло сжимается, и она с трудом может сглотнуть. Здесь, на свежем воздухе, Нелла пусть и с трудом, но может справляться с навязчивыми мыслями. В доме все будет по-другому. Заставляя себя сосредоточиться на деталях, лишь бы не думать о том, что ждет впереди, Нелла замечает, что присланный сюда человек был прав насчет трав и огородов. Исчезли мята и розмарин, тархун и шалфей. Белладонна и блоховник. Ничего не осталось.

Нелла вспоминает о Каспаре Витсене, о том, как она рассказывала ему об этом месте, о саде своей матери. Она не говорила, как здесь было красиво, но даже сейчас, когда все опустело, сад по-прежнему радует глаз.

* * *

Дом остался таким, каким Нелла его помнила, и одновременно с этим – нет. Вокруг старых кирпичных стен и окон никогда так не разрастались спутанные виноградные лозы и кусты, а краска на закрытых ставнях никогда не была такой облупленной. Особняк выглядит заброшенным: заколоченные окна, чахлая жимолость, засохшие кусты клубники по краям здания. Никакого сходства с позолоченным домиком, который держала в руках Тея. Из-за этой миниатюры, брошенной на кровати Теи, Нелла впервые, возможно даже не осознавая этого, задумалась, что племянница – в Ассенделфте. Позже, лежа в одиночестве в собственной постели, она подумала, что это мог быть знак от миниатюристки – отправить их обеих в место воспоминаний, чтобы оно снова стало реальностью. Память привела Неллу сюда, но мог ли золотой домик привести сюда и Тею?

А что, если нет? Что, если это всего лишь фантастическая склонность Неллы желать того, чего нет, строить вечно неопределенные заговоры и планы? Не совершила ли она ужасную ошибку, приехав сюда?

Фасад дома неприступен. Входная дверь заколочена несколькими досками, и Нелла, спотыкаясь, идет вдоль стены. Одна ее часть противится, но другая уверена, что нужно попасть внутрь, независимо от скрывающейся внутри правды. Нелла видит, что в угловом окне выломаны доски, гнилое дерево треснуло. Стекло разбито, в нем зияет темная дыра. Сердце Неллы бешено колотится, она прикидывает, что дыра достаточно большая, чтобы в нее пролез взрослый человек, а не просто лесное животное, забравшееся сюда в поисках логова. Разбитое стекло выглядит жутковато, но, с другой стороны, даже у Неллы нет ключей, так чего же она ждала?

Какое‐то мгновение она колеблется. Войти внутрь – через окно или дверь – значит открыть коробку, которую она держала запертой много лет. Если она это сделает, то, возможно, уже никогда не сможет выбраться отсюда. Нелла клялась себе, что никогда не вернется в этот дом.

Она думает о Корнелии и Отто в Амстердаме, о том, как они напуганы и обеспокоены. О том, что они в долгу у ростовщиков этого огромного города и это может уничтожить их привычный образ жизни. Но прежде всего Нелла думает о Тее, бегущей перед рассветом навстречу будущему, которым она не в силах управлять, с разбитым сердцем и преследуемая шантажом.

Нелла забрасывает свою сумку в окно и лезет следом. Осколок стекла рвет ей юбку. «Это не золотой дом, пока точно нет, – чертыхаясь себе под нос, думает Нелла. – Этот дом – темный и странный. Нужно будет отодрать все доски и смахнуть мелкие осколки. И найти подходящий ключ».

Нелла изо всех сил пытается привыкнуть к недостатку света. Первое, на что она обращает внимание, – это запах. Она боялась чего похуже – вони мертвых животных, гнили, но пахнет сыростью и затхлостью. Внутри прохладно по сравнению с палящим солнцем разгорающегося июньского дня. По сравнению с пением птиц, жужжанием пчел и других насекомых в траве за окном здесь царит тишина. Это место похоже на могилу.

– Тея? – зовет Нелла; собственный голос возвращается к ней эхом. – Тея, ты здесь?

Ответа нет.

Стараясь не думать о плохом, Нелла оглядывается по сторонам, пытаясь оценить обстановку в скудном солнечном свете, проникающем сквозь разбитое окно. Каменные плиты пола, огромные и холодные, встречают ее шаги как старые друзья. Нелла оказывается в игровой комнате. Здесь по-прежнему бесформенные груды мебели, накрытые чехлами от пыли, картины с изгрызенными кое-где полотнами, прислоненные к стенам. В углу стоит спинет [20].

Глядя на заброшенный инструмент, Нелла невольно вспоминает сверкающий клавесин в безупречной гостиной Якоба, движения его ловких пальцев, обманчиво мягкие звуки. Она словно прошла сквозь зеркало в эту комнату, сестру той гостиной, старую, усталую, заброшенную версию, где никого не должно быть.

Нелла пытается представить, каково было Арабелле жить здесь вдвоем с матерью. Чем эти две женщины занимались здесь каждый день до того, как Арабелла нашла госпожу Ортман в озере и осталась здесь жить одна? Хотела ли она, чтоб сестра вернулась? Арабелла могла бы сидеть в этой самой комнате, глядя на поля, высматривая на плоском и бесконечном горизонте следы своей исчезнувшей сестры.

«Не думай об этом, – приказывает себе Нелла, – все равно я вернулась сюда слишком поздно со своими рассказами о городе».

Оставив сумку, Нелла идет дальше по коридору, в прихожую, глотая слезы и ощущая странную тошноту. Оленьи головы все еще торчат из стен, их стеклянные глаза затянуты паутиной. Солнце пробивается сквозь прибитые доски где только может, и у Неллы возникает ощущение, что она идет сквозь нити золотого света, разгоняющие тьму.

Она поворачивается, чтобы проверить кабинет и комнату для гостей. По-прежнему не видно ни следа Теи. Коридор выходит в прихожую, и Нелла видит огромный старый камин, его почерневшие кирпичи, перекладину с фамильным гербом и буквой О, обозначающей «Ортман», в переплетении виноградных лоз и полевых цветов. Длинный стол на ко́злах, вокруг которого они бегали, дрались