Читать книгу "Богатая и любимая - Елена Зыкова"

в Англии.

— Да с чего ты так решил?!

Он посмотрел на нее серьезными глазами и убежденно произнес:

— Дарья Дмитриевна, ваша племянница воспитана на западной культуре. Это, может быть, и неплохо, но кое-что из жизни отечества надо бы знать каждому, кто говорит по-русски.

— А чего она не знает?

Ничего не знает. Понятия не имеет, кто такой Сергий Радонежский или протопоп Аввакум. На шее у нее католический крест. С утра она ест овсянку, а Андрей делает ей пудинги. Вот так.

Катя выскочила из бассейна и спросила Грефа с веселой ревностью:

— Ну как мой кроль?

— Лезь обратно в воду. Сто выдохов в воду.

— Греф, я устала!

— Значит, не умеешь плавать. Научишься, когда в воду будешь выдыхать так же легко, как в воздух.

Крест на шее Кати был действительно католический. Даша спросила с деланной беззаботностью:

— Екатерина, ты не заглядывала в Москве в музеи? В Кремле не была?

Катя прыгнула в бассейн, уцепилась за бортик и ответила уже из воды:

— А зачем, тетка? Ну что я тут увижу нового и неизвестного после лондонских музеев и Лувра в Париже? Все эти костелы, кафедральные соборы и кирхи у меня уже костью в горле стоят. Как правило, там всегда холодно и очень мрачно.

Она принялась выполнять упражнение «выдох в воду». Греф выразительно глянул на Дашу, но промолчал. А Даша изрядно растерялась и спросила:

— Греф, она права?

— Да нет. Она просто дремучая невежда. Лет десять-двенадцать назад со мной было то же самое.

— В каком смысле?

Греф ответил нехотя:

— Ну сопровождал я одного пузатого бонзу в Ташкент. Принимал его там такой же вор и жулик. И начали нас возить по узбекским достопримечательностям. Ах, гробница Тамерлана! Ах, мавзолеи Тимуридов! Медресе и мечети! Ах, нетленные древности пятнадцатого-шестнадцатого веков. Ладно, наелись плова, закусили дыней, вернулись в Москву.

— Я не пойму, о чем ты толкуешь.

— Дослушай. Во время этих пьяных гулянок я подружился с одной узбечкой. Воинственная мусульманка и националистка. А в остальном вполне культурный, интеллигентный человек. Так вот, где-то через полгода она приезжает и утром говорит из-под одеяла: «Валентин, а какая у нас будет в Москве культурная программа?» Даша вставила ехидно:

— Одеяла ей не хватило?

— Она была достаточно интеллигентна, чтобы не ограничивать все многообразие жизни только постелью. Ну я после ее вопроса, признаться, слегка потерялся. Надо же было что-то противопоставить русское этим гробницам Тамерлана и прочим восточным древностям? Позвонил своему учителю. А тот сказал коротко: «Дурак! Чему я тебя учил?! Провези свою азиатку по Золотому кольцу России, и она упадет в обморок». — Он вскинул голову. — Ты давно была в Троицкой лавре?

— Я? — Даша опешила. — Да никогда не была!

— Вот именно. Я, значит, вылез из постели, побежал в библиотеку и наскоро прочел справочник касательно экскурсий по Золотому кольцу. Потом усадил свою азиатку в коляску мотоцикла — и покатили. И уже после Владимира всю спесь азиатскую с моей узбечки словно дождем смыло. Я уж не говорю про Ростов Великий. Одиннадцатый век — это тебе не шестнадцатый. А православная культура, во всяком случае в своем внешнем антураже, куда как богаче, да и глубже любой прочей.

— Ты верующий?

— Нет, я знающий.

— Знающий сторож — это хорошо, — не удержалась Даша. — Но по Кольцу мы поедем в ближайшие выходные. Возражения есть?

— Нет. Какие могут быть возражения у сторожа?

— Ладно, не обижайся.

— За себя я не обижаюсь. Ты на Волге хотя бы была?

— А ты был на Енисее? — рассердилась Даша, а Греф ответил убежденно:

— Енисей — просто река. А Волга — национальное достояние.

— Если распогодится, так в следующую субботу и съездим. Возьмем гида и поедем.

Греф усмехнулся:

— Один день — это только что рюмку понюхать и не выпить. Нужно минимум пять дней с ночевками. Во-вторых, лучшего экскурсовода, чем твой покорный слуга, ты нигде не сыщешь. Я по этому Золотому кольцу лет пять, можно сказать, на пузе ползал.

— Самомнение у тебя, Греф…

— Как у всех, кто с комплексами неполноценности. Если решишь ехать по Кольцу, надо сказать Сергееву и взять у него джип плюс еще одного охранника.

— Это зачем?

— Дорога, Дарья! Провинция! Беспредел! Похуже, чем в Москве, только об этом ни газеты, ни телевидение в колокола не звонят.

— Как хочешь. Это твое дело. Пяти дней нам хватит?

— На все и года не хватит. Суздаль мы пока пропустим — это для иностранных туристов; на мой взгляд, там много фальши. Лавра, Владимир, Ростов Великий и Кострома, где короновали в Ипатьевском соборе первого Романова. А потом расстреляли в Екатеринбурге в доме инженера Ипатьева последнего императора Руси. Я этот дом в Свердловске еще застал. Потом его снесли.

— Едем. Когда распогодится.

Распогодилось, будто на заказ, на следующий день, Но пока собирались да составляли инструкции Шемякину, чтобы он замещал президента в эти дни, прошла неделя.

В головном «БМВ» Даша сидела возле Грефа, а в сопровождающем джипе кроме Малашенко и Кати всю дорогу дремал крепыш лет сорока, не снимающий бронежилета, кажется, и когда спал в постели.

Уже на третий день, когда миновали Троицкую лавру, Владимир, все-таки заскочили в Суздаль, искупались в священной Волге и переночевали в Костроме, в голове у Даши (усилиями Грефа) образовалась полная каша. Перемешались бессистемной мозаикой рака Сергия Радонежского, Золотые ворота, фрагменты фресок Андрея Рублева, Даниила Черного, соборы и церкви от одиннадцатого до шестнадцатого века. Наиболее четко врезалась в память, сознание и душу церковь Покрова на Нерли. Здесь Греф устроил привал и объявил торжественно:

— Пред этим чудом, господа, Тадж-Махал, египетские пирамиды, Райт и Карбюзье должны стоять на коленях.

Ну великие зодчие Райт и Карбюзье могли встать на колени, чего не скажешь про пирамиды и Тадж-Махал. Однако Грефа поняли, хотя и не сразу. Поначалу церковь не очень бросалась в глаза. Но потом воздушные пропорции строения, его одухотворенность, та гармония, с которой оно вписывалось в окружающий пейзаж, наполнили душу чем-то возвышенным и даже неземным. Об этом никто, конечно, не высказался вслух, потому как компания подобралась изрядно и вульгарно материалистическая. Если не сказать — циничная.

Приехали в Ростов Великий. Полюбовались местным кремлем, прикупили знаменитую ростовскую финифть (может быть, и не подделка), остановились в старенькой гостинице. И произошло нечто совершенно неожиданное.

Около полуночи Катя пришла к Даше в номер и без особого смущения объявила:

— Тетушка, мы с Андреем решили обвенчаться.

— Это как?! — опешила Даша.

— Ну не по-настоящему, конечно, а символически.

— Ничего не понимаю! Символически такие вещи не делаются! Как ты