Читать книгу "Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации - Лидия Сычева"

До сих пор на Дальнем Востоке, через который протянулись трубопроводы, нет ни одного вуза, который бы готовил специалистов в области переработки нефтепродуктов. В регионе действует только один технопарк — в Комсомольске-на-Амуре. На Дальнем Востоке нет ни одного научного инкубатора, здесь крайне мало опытных производств. Неужели огромные средства вбухиваются в строительство нового вуза, чтобы вырастить там генерацию местных студенток-журналисток, обнажающихся для выпуска календаря в подарок премьеру?! То ли дело «китайские товарищи»: сегодня в КНР в исследовательских центрах работают более 1,6 млн ученых, в стране вещают три научно-образовательных телеканала (у нас — ни одного).

Уж много раз говорилось: без диверсификации товарной структуры экспорта Россия рискует уже в ближайшем будущем стать сырьевым придатком не только Европы, но и Азии. И пока мы видим, что современное состояние торгово-экономических отношений с азиатскими странами закрепляет нашу «донорскую» (газ, нефть, лес, минералы) специализацию. Снова вспомним Петра Великого — одним из ключевых моментов его модернизации стала подготовка «инновационных кадров». Только они могут дать тот интеллектуальный «товар», который воплотится в технологии и во вполне конкретные продукты промышленной переработки. Пока же размышления о «российско-китайской интеграции» носят весьма абстрактный характер. Китайцы строят мост, чтобы остров у Хабаровска использовать как транзит. Они подталкивают и российскую сторону к строительству моста. Что повезут китайцы по этому мосту, понятно — товары своего производства. А что будем возить мы?!..

Когда-то, чтобы сохраниться и сконцентрироваться, подданные «Срединной империи» возвели Великую китайскую стену. Похоже, нам пора перенимать этот поучительный опыт. Разумеется, не в прямом смысле, тем более что в эпоху глобализации это невозможно (что и показало быстрое падение «железного занавеса», а с ним и СССР). Но «глубинный код» русской нации (как раз транслирующийся с помощью образования) должен быть сохранен. И мосты нужно строить только тогда, когда мы в результате четких экономических расчетов увидим, что Китай может стать нашим экономическим донором, локомотивом, который будет двигать нашу экономику, а не мы его.

Простейший пример: переработка леса. Китай уже сейчас импортирует более 20 процентов потребляемой бумаги, и эта доля будет расти. Товар в страну везут из Индонезии, Японии и Финляндии. Тут уместно напомнить, что финская бумажная промышленность использует преимущественно российское сырье, таким образом, Китай импортирует российский переработанный лес в обход нашей страны. А что происходит не только с лесом, но и с рыбными ресурсами в регионе? Между тем огромное население Китая не только его преимущество, но и его проблема — рано или поздно продовольственный и водный вопросы станут на повестку дня. И что тогда, мы будем землю вывозить в Китай и гнать по трубопроводам воду? Или все-таки отладим свое сельское хозяйство, начнем импортировать продовольствие, мясо, рыбу, производить для наших соседей водосодержащую продукцию разного типа? Тем более что такая потребность у Китая есть: так, с начала 1990-х годов потребление алкоголя в стране (в литрах на человека) возросло в 3 раза, пива — в 5,5 раза.

В том, что пьют и едят китайцы много (если у них есть возможность неограниченного подхода к «шведским столам»), русские журналисты могли убедиться лично, посетив Харбин. Ныне это десятимиллионный, застроенный небоскребами административный центр провинции Хэйлунцзян, а давно ли — сто лет назад — это была основанная русскими железнодорожная станция Трансманьчжурской магистрали, позже — центр белой эмиграции. От русских в Харбине остался православный Софийский собор (ныне музей) и кладбище, по которому можно изучать нашу историю — есть могилы времен Русско-японской войны, захоронения эмигрантов, мемориал советских воинов — 23 августа 1945 года Москва салютовала освобождению города от Квантунской армии Японии.

То, что в Харбине хорошо развита промышленность (машиностроение, станкостроение, «оборонка», фармацевтическое производство и пр.), можно понять сразу — над городом стоит плотный, непреходящий смог со специфическим «химическим» вкусом. Город стоит на реке Сунгари, притоке Амура, и время от времени посылает водные «подарки» в Россию: Хабаровску до сих пор памятна экологическая катастрофа 2005 года, когда в Амур попала отрава после взрыва на китайском химзаводе. А этим летом паводок смыл в Сунгари контейнеры с отравляющими веществами. Что касается Амура и других приграничных с Россией рек, то хозяева китайских предприятий сильно не заморачиваются природоохранными мерами, полагая, что туда можно сбрасывать все что угодно — отравленные воды уходят на «чужую» территорию.

Очевидно, что Китай рассматривает Россию как естественный объект своей экономической и демографической экспансии. Русская же сторона предпочитает убаюкивать себя тезисами, что жители Поднебесной — южный народ, которому дискомфортно на севере. Но этот тезис ныне не работает — во-первых, очевидны климатические изменения, во-вторых, свободными территориальными, водными и минеральными ресурсами располагает ныне именно Россия, и в этих условиях нашими единственными союзниками становятся сильные армия, флот, наука и «умная» национальная экономика.

Но смыслом и двигателем (а не только средством) любой экономической системы остается человек. Останется ли Россия, как субъект мировой политики, «больным человеком Евразии» или наконец твердо и по-хозяйски встанет на ноги? Однозначно ответить пока сложно. И все же, вглядываясь в процессы, происходящие сегодня на Дальнем Востоке, можно заметить некоторые робкие черты «человекоцентричности». Возвращаясь в Москву, приятно было увидеть в самолете (свободных мест не было!) множество юных и пожилых лиц. Наглядный результат действия государственной программы субсидирования дальневосточных перевозок — Москва и Хабаровск стали ближе. Ну а то что «центр привлекательности» для реального (не финансово-спекулятивного) российского бизнеса постепенно смещается на Дальний Восток, уже очевидно. Об этом свидетельствует и статистика: последние двадцать месяцев, начиная с 2009 года, промышленное производство здесь демонстрирует устойчивый рост, самый высокий по стране.

Дальний Восток, при общих серьезных усилиях, мог бы стать передовым краем науки и технологий. Мог бы… Но Петр Великий в русской истории уже был.

2010

Экология

Эти нищие селенья, эта бедная природа…

Концепция развития-2020 определила систему целей, для достижения которых необходима грамотная стратегия территориального развития страны.

По мнению профессора Московского архитектурного института Вячеслава Глазычева, стратегии развития территорий, представленные регионами, «откровенно удручают». Из них лишь две-три содержат намеки на связи с соседями, и только одна (Ханты-Мансийского округа) органично вошла в концепцию развития всего Полярного Урала. В большинстве же стратегий субъект Федерации выглядит как цветное пятно на белом фоне. А будущее Московской области, начертанное на бумаге, вообще представлено в виде широкого кольца неправильной формы, внутри которого зияет пустой овал. В результате получается некий «бублик», разумеется, не имеющий ничего общего с действительностью.