Читать книгу "Хроники искателей миров. Дворец Посейдона - Томас Тимайер"

– А что станет с Медитерранией? – спросил ученый. – Вы будете по-прежнему управлять городом?

Ливанос отрицательно покачал головой.

– Эта страница перевернута. Слишком много ужасного случилось здесь. Я открою все шлюзы и позволю морю поглотить город, как это когда-то произошло с Атлантидой. Кристалл я возьму с собой на борт – его могущество слишком велико. Я доставлю его в надежное место и спрячу. В будущем, когда человечество станет более зрелым и мудрым, оно сумеет использовать его более разумно. – Ливанос с улыбкой взглянул на своих гостей. – А теперь пришло время вернуть вас на поверхность, к дневному свету. Герр Гумбольдт и мсье Рембо, прошу вас пройти вместе со мной в навигационную рубку!

Оскар устроился у иллюминатора, чтобы наблюдать за отплытием «Спрута». Странное чувство охватило его. С одной стороны, он испытывал радость от того, что навсегда покидает мир вечной тьмы, и в то же время его печалило то, что никто и никогда не узнает о чудесах, таящихся в глубинах моря. Прочитает ли кто-нибудь однажды удивительную историю об удивительных приключениях, которые довелось пережить Гумбольдту, Шарлотте, Элизе, Вилме и ему самому?

Вилма вспрыгнула к нему на руки и тоже поглядывала в стекло. Вспыхнули мощные прожектора, заливая морское дно ослепительным светом. Колоннады и руины древней Атлантиды и купола подводного города начали отдаляться, чтобы вскоре скрыться в тумане вечного забвения.

«Спрут» все быстрее скользил над самым дном. Когда он описывал прощальный круг над Дворцом Посейдона, Оскар успел заметить внизу одинокую человеческую фигуру. Мужчина пристально следил за подводным судном, но глаза его были скрыты такими же темными очками, как и у Калиостро.

Поначалу Оскар решил, что это мажордом, но тут же вспомнил, что тот вместе с Големом отправился на дно глубоководной расселины. К тому же мужчина был гораздо выше, стройнее и обходился без скафандра или другого дыхательного аппарата. Проводив их взглядом, этот получеловек-полуробот махнул рукой, и только тогда Оскар заметил на его кисти перчатку.

Черную, кожаную, поразительно знакомую.

63

Бухта на острове Тирасия, словно синий сапфир с золотой оправой, была обрамлена широким песчаным пляжем. Растущие вдоль берега средиземноморские сосны, оливковые и фиговые деревья давали спасительную тень. Цикады наполняли воздух стрекотом, а волны тихо плескались о подножия скал.

Оскар шел по узкой тропинке в дальнюю часть долины. После долгих дней, которые он и его друзья провели в тесном замкнутом пространстве, ему хотелось немного побыть в одиночестве. В то время, как все его спутники расселись на пляже в ожидании прибытия рыбацкого судна, он отправился обследовать остров.

Воздух был напоен ароматами горячей сосновой хвои, можжевельника, розмарина и тимьяна. В нижней части долины юноша наткнулся на ручей, который с журчанием сбегал с холма. Вода в нем оказалась холодной и удивительно вкусной, а козы, бродившие в зарослях у ручья, при виде Оскара тут же пустились наутек.

Настоящий райский уголок! После многих дней, проведенных при искусственном освещении и в искусственной атмосфере, остров казался ему Эдемским садом или сладким сном, после которого не хочется просыпаться. И словно в подтверждение этого прямо перед ним возникло фиговое дерево с почти созревшими плодами. Снаружи они были еще зелеными, но внутри такими сладкими и вкусными, что просто невозможно оторваться.

Оскар сорвал один, попробовал, и тут же потянулся за следующим. Однако не успел отправить его в рот, когда позади раздался голос:

– На твоем месте, я была бы осмотрительнее.

Оскар оглянулся. Океания! Должно быть, она украдкой следовала за ним. Девушка, улыбаясь, прислонилась к стволу дерева.

– От этих плодов, – она указала наверх, – могут возникнуть проблемы, если съесть их слишком много.

Оскар удивленно взглянул на зеленый плод, формой напоминающий каплю.

– Какие еще проблемы?

Океания хихикнула.

– Разве ты никогда раньше не ел инжир? Он действует как сильное слабительное, в особенности, недозревшие плоды. На родине моей матери, в Тунисе, его прописывали больным, страдающим запорами.

Оскар покосился на надкушенный плод и выбросил его в кусты.

Океания шагнула к нему.

– А тебе известно, что в Древней Греции смоковницу считали деревом любви? И Библия описывает ее как одно из деревьев, которые росли в раю. Адам и Ева, первые люди, прикрывали ее широкими листьями свою наготу.

– Чего ты хочешь, Океания?

– Я? Да ничего особенного. Просто хотела тебя поблагодарить. – Она подошла вплотную и неожиданно быстро поцеловала Оскара в щеку. – То, что сделали вы с Гумбольдтом, – настоящий подвиг. Спасибо тебе, дорогой.

– Не за что. – Удивительно, но в этот раз он не почувствовал той растерянности, как прежде, когда Океания пыталась к нему приблизиться.

На полных губах девушки появилась озорная улыбка.

– Кроме того, я хотела тебе сообщить, что отныне оставляю тебя в покое. Я больше не буду тебя преследовать и изводить своими шуточками. Оказалось, что это бессмысленно.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты разве не догадываешься? Твое сердце занято. В нем нет места для Океании.

Несмотря на улыбку, голос девушки был полон грусти.

Оскар выглядел озадаченным. Как это понимать? Его сердце занято, но кем? Он хотел было свести все к шутке, но ничего не приходило в голову, и тогда он пробормотал:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь…

Девушка укоризненно покачала головой.

– Не обманывай сам себя. Разумеется, я говорю о тебе и Шарлотте. С тех пор, как я тебя знаю, ты не сводишь с нее глаз. Этот постоянный обмен взглядами, пересохшие губы, влажные ладони, сердце, готовое выпрыгнуть из груди, прерывистое дыхание…

– То, что ты описываешь, похоже на серьезную болезнь, – наконец нашелся Оскар.

Океания засмеялась.

– Не беспокойся, она легко поддается лечению. Особенно в твоем случае. Считай, что тебе повезло.

– Повезло?

Он все еще не понимал, к чему клонит француженка.

Океания глубоко вздохнула.

– Тебе действительно нужно объяснять? Разве у тебя никогда не было подружки? Ты любишь эту девушку, а она влюблена в тебя, это ясно с первого взгляда. Конечно, Шарлотта умеет скрывать свои чувства лучше, чем ты. Все девушки это умеют. Но я уверена, что права. То, как она реагировала на мои попытки сблизиться с тобой, говорит само за себя. – Океания пожала плечами. – Поэтому у меня нет ни одного шанса.

Она умолкла. Молчал и Оскар, не зная, что сказать. Хоть ему и казалось, что домыслы девушки – полная ерунда, что-то внутри подсказывало ему, что тут есть над чем поразмыслить. Например, над тем, почему всегда, когда он вспоминал о Шарлотте, у него возникало приятное чувство – словно внутри вспыхивал маленький огонек.