Читать книгу "Свет за окном - Люсинда Райли"

– Помню… – Софи, подтянув колени к груди, обвила их руками. – Чудесные были времена…

– И они вернутся, уверяю тебя!

– И Эдуард скоро приедет, – мечтательно проговорила Софи, направив взгляд в пустоту, – и заберет меня из этого ада. Или, может быть, Фредерик… – Она вдруг схватила Конни за руку. – Ах, Конни, ты представить себе не можешь, как мне его не хватает!

– Отчего же, я представляю! Ведь и у меня есть человек, по которому я скучаю.

– Да, твой муж, – кивнула Софи, как-то сразу погасла и опять улеглась. – Нет, я не верю, что эта война когда-нибудь кончится. Я думаю, что умру в этой дыре.

За последний месяц Конни слышала эти слова десятки раз и по опыту знала, что средств вывести Софи из этого состояния нет.

– Скоро весна, Софи, скоро начало новой жизни. Ты должна в это верить.

– И я хочу, правда, очень хочу! – но тут, под землей, когда я одна ночью, поверить в это ну никак невозможно!

– Я понимаю, тебе трудно, но сдаваться нельзя.

Две женщины молча сидели в полутьме, Конни – недоумевая, отчего Софи так и не призналась ей, что беременна. Не может же она сама этого не понимать, видя перемены, случившиеся с ее телом? Или, чего доброго, взращенная в тепличных условиях под опекой Сары и Эдуарда, она не догадывается, что происходит? Конни столько раз порывалась с ней об этом заговорить! По ее подсчетам, ребенок родится через полгода. Да, пожалуй, эта тема – единственное, что может вывести Софи из болота уныния. Значит, надо брать быка за рога.

– Софи, – мягко начала Конни, – ты ведь знаешь, да, что очень скоро у тебя будет ребенок?

Слова эти повисли в сыром, застоялом воздухе подвала, и последовало молчание столь долгое, что Конни подумала, уж не уснула ли Софи снова. Но нет, прервав паузу, та уронила:

– Да.

– И это ребенок Фредерика?

– Конечно! – оскорбилась Софи.

– И ты знаешь, да, что женщина, которая носит ребенка, должна заботиться о том, чтобы он рос и развивался в благоприятной среде? То есть не только хорошо питался, но и дышал свежим воздухом, и чтобы у его матери было хорошее настроение?

Последовала еще одна пауза.

– Давно ли тебе известно? – спросила наконец Софи.

– Сара узнала сразу и сказала мне.

– Да, Сара, конечно, – Софи вздохнула и улеглась поудобнее. – Как я по ней скучаю!

– Я знаю, Софи. Я стараюсь изо всех сил, но понимаю, что заменить ее не могу, – ответила Конни, сама слыша, как зазвенел ее голос.

– Прости меня, Констанс! – Софи, видно, тоже это услышала. – Я понимаю, как много ты для меня делаешь, и я очень тебе признательна, правда. А что касается ребенка… Я стеснялась сказать тебе. Ты думаешь, я что, не понимаю, что я наделала? – Софи стиснула руки. – Нет, наверное, всем будет лучше, если я умру. Что скажет брат, когда узнает? Господи, что он скажет?

– Он поймет, что ты живой человек и сделала это из-за любви, – принялась успокаивать Конни. – И следствием этой любви стала новая жизнь, которую еще предстоит выпустить в мир. Софи, не сдавайся. Не падай духом. Ты должна бороться – так, как ты никогда еще не боролась! – ради твоего ребенка.

– Но ведь Эдуард никогда меня не простит, никогда! И ты, Констанс… В ту ночь, когда брата не было в Париже, я обманула твое доверие, привела Фредерика к себе в спальню и по собственной воле легла с ним! Ты должна меня ненавидеть! – в отчаянии проговорила Софи. – Но нет же, ты вот, рядом, заботишься обо мне, просто потому, что ты добрая душа и у тебя нет выбора. Но ты не понимаешь, Констанс, что это такое, когда ты всем в тягость! С раннего детства меня ни на минуту не оставляли одну, чтобы я не упала. Ни единого раза я не могла сделать простейших вещей, которые все делают. Я всегда завишу от чьей-то помощи, я по лестнице сама не могу подняться, сходить в ванную или надеть новую вещь, которую раньше не надевала! Не могу выйти из дома и пойти по улице… – Она прижала к вискам тонкие пальчики. – Прости меня, Констанс, но мне так себя жалко!

– Ну конечно, милая, – Конни приобняла ее. – Такая жизнь и вправду не сахар.

– И вот я встречаю человека, который не видит во мне слепую, который, в отличие от всех, кого я в своей жизни знала, не обращается со мной как с беспомощным ребенком. Нет, Фредерик относится ко мне как к женщине, на мое увечье не обращает внимания, слушает, что я говорю, без снисхождения, любит меня такой, какая я есть, хочет быть со мной рядом. Но – вот незадача! – он враг. И из-за этого я не могу, не должна любить его! Иначе я изменница, я предаю мою страну! И вот теперь он уехал, а я ношу его ребенка – и это еще одна обуза для тех, кто рядом со мной! И ты, Констанс, еще спрашиваешь меня, почему я залегла здесь и хочу умереть? Да потому, что без меня всем станет легче!

Конни потеряла дар речи. Софи впервые дала ей понять, как глубоко она чувствует и как мучается из-за того, что во всем зависима от других.

– Если бы не я, – продолжала Софи, – Сара не была бы в том поезде и ее бы не арестовали. Наверное, ее уже расстреляли или послали в какой-нибудь из этих чудовищных лагерей, где она так и так умрет.

Конни поискала правильные слова и, похоже, нашла их:

– Софи, то, что ты есть, это такое бесценное счастье для твоей семьи, что никто и не думает, что ты стоишь каких-то забот. Тебя просто любят!

– И что я сделала, чтобы отплатить за эту любовь? Опозорила всю семью! – По ее щекам полились слезы. – Нет, говори что хочешь, а Эдуард никогда меня не простит. Как я ему признаюсь?

– Давай об этом подумаем позже, ладно, Софи? А сейчас самое главное – это здоровье, твое и твоего ребенка. Ты должна все сделать, чтобы он благополучно родился. Ты вообще этого хочешь?

Софи ответила не сразу.

– Иногда мне кажется, что лучше бы нам обоим лечь тут и умереть. Но потом мне приходит в голову, что все, кого я люблю, меня покинули, и эта жизнь внутри меня – единственное, что у меня осталось. А потом, это ведь частица Фредерика… Ах, Констанс, я совсем запуталась! Так ты не ненавидишь меня за то, что я сделала?

– Нет, Софи, – вздохнула Конни. – Ну как я могу тебя ненавидеть? Скажу тебе по секрету, ты не первая женщина, которая оказалась в таких обстоятельствах, – и не последняя тоже. Обстоятельства, я согласна, тяжелые, очень даже, но только вспомни, что крошечное невинное существо, которое растет у тебя в животе, ничего об этом не знает. И каким бы ни было его наследие, или что бы там ни сулило будущее, разве не твой долг перед ребенком дать ему шанс родиться? Вокруг столько смертей, столько несчастья! А новая жизнь – это новая надежда, и разве важно, в каких обстоятельствах она зачата? Ребенок – это божий дар, Софи.

Замолчав, чтобы перевести дыхание, Конни подумала, не ее ли католическое воспитание вложило ей в уста эту страстную речь, и поняла, что истово верит всему, что сейчас сказала.