Читать книгу "Лермонтов. Мистический гений - Владимир Бондаренко"

Если держаться последовательности событий, развивающихся в повестях и рассказах "Героя нашего времени", то они расположены примерно так: Печорин, быть может, за дуэль выслан из Санкт-Петербурга на Кавказ. По дороге к месту его новой службы он задержался в Тамани, где происходит его случайное столкновение с контрабандистами ("Тамань"). После какой-то военной экспедиции ему разрешают пользоваться водами в Пятигорске, затем за дуэль с Грушницким ("Княжна Мери") его отправляют под начальство Максима Максимыча в крепость. Отлучившись на две недели в казачью станицу, Печорин переживает историю с Вуличем ("Фаталист"), а по возвращении в крепость происходит похищение Бэлы ("Бэла"). Из крепости Печорина переводят в Грузию, затем он возвращается в Петербург. Через пять лет, вновь очутившись на Кавказе, по дороге в Персию, Печорин встречается с Максимом Максимычем и офицером — автором путевых записок ("Максим Максимыч"). Наконец, на обратном пути из Персии Печорин умирает (Предисловие к "Журналу Печорина").

Лермонтов начал писать роман "Герой нашего времени" в 1838 году. Через два года он вышел отдельным изданием и сразу же вызвал ожесточенные споры. В этом произведении Лермонтов жизнью Печорина, молодого человека 1830-х годов, отвечает на важнейший вопрос: почему люди умные и энергичные не находят применения своим недюжинным способностям и "вянут без борьбы" в самом начале жизни?

А мы продолжим: и всегда ли так происходит, во все ли времена?

Думаю, нашему президенту тоже Максим Максимыч понравился бы гораздо больше, нежели иные умные и энергичные бездельники с Болотной. Зато, в отличие от президентов, герой Лермонтова Григорий Александрович Печорин очень нравится многим великим писателям, и русским, и мировым. Этот роман оказал огромное влияние на ирландца Джеймса Джойса. Прочитанный еще в юности "Герой нашего времени" Михаила Лермонтова возбудил в ирландце желание написать нечто подобное. И он пишет "Герой Стивен", кстати, тоже автобиографический роман, начатый в 1904 году, позднее переименованный в "Портрет художника в юности" (1916). Да и герои у писателей схожие. Стивен также не может найти себя в обществе, не может обрести веру в себя, также мечется по жизни, разменивая себя на мелочи. В сентябре 1905 года Джеймс Джойс писал брату Станиславу: "Единственная такая же книга из мне известных, которая похожа на мою, — это "Герой нашего времени" Лермонтова. Правда, мой роман гораздо длиннее, кроме того, герой Лермонтова — аристократ, усталый человек, смелое существо. Сходство проявляется в общей задаче, в заглавии и местами в убийственном анализе, порой и в горьких лекарствах. В конце книги Лермонтов описывает дуэль между героем и Г. (очевидно, Джойс забыл фамилию Грушницкого, когда писал письмо брату. — В. Б.), где Г. убивают и он падает в пропасть на Кавказе. Прототип Г., уязвленный сатирой автора, вызвал Лермонтова на дуэль. Дуэль происходила на краю обрыва, на Кавказе, как и описано в книге. Можно вообразить, какие мысли появились у меня… Эта книга сильно подействовала на меня. Она не в пример интереснее любого романа Тургенева…"

У самого Джойса был такой же лютый противник, как и у Лермонтова, некто Гогарти, только их дуэль растянулась на долгие годы. В своей жесткой прозе Джеймс Джойс признается: "Я не могу писать, не оскорбляя людей". Что делать, пошляки Грушницкие всегда будут оскорблены в мировой литературе. И они всегда будут мстить, они готовы убивать всех гениев мира, от Лермонтова до Джойса. В письме брату от 18 августа 1905 года Джойс сочувственно цитировал слова Лермонтова: "По поводу "Исповеди" Руссо Лермонтов говорит, что эта книга имеет уже тот недостаток, что он читал ее своим друзьям. Исходя из тех условий, в которых писались мои рассказы, я очень сомневаюсь, чтобы они были так уж хороши".

За время написания "Портрета художника в юности", где он хотел, так же как и Лермонтов, во многом изобразить самого себя, как характерного героя времени, он постоянно обращался к опыту Лермонтова. Общий сюжет, общая задача — изображение эпохи через постижение самого себя, сходство было и в "проницательном способе изображения", в иронии по отношению к самому себе, в концентрации на внутреннем мире героя.

На примере русской прозы Джойс писал молодому ирландскому писателю Артуру Пауэру, что великое произведение литературы, для того чтобы претендовать на общечеловеческое содержание, должно рождаться исключительно на национальной почве. Эх, хорошо бы эти слова Джеймса Джойса усвоить нашим нынешним молодым писателям.

И в целом Джойс размышляет о русской прозе: "Главное, что я нахожу у всех русских, — это дотошная, нутряная приверженность своей нации… Толстой — потрясающий писатель. Он не бывает ни скучным, ни глупым, ни утомительным, ни педантичным, ни напыщенным! Он на голову выше всех остальных… Он и впрямь искренен в своих духовных исканиях, что, впрочем, вовсе не мешает ему изъясняться на превосходном русском языке с петербургским аристократическим лоском, что вовсе не мешает ему помнить имя своего прапрадеда — это вообще свойственно русскому искусству… Какой-то писака в "Иллюстрейтед Лондон ньюс" издевается над Толстым за то, что он, мол, не понимает войны. "Наивный старик", — пишет он. Черт возьми, тебе не кажется, что это уж слишком?! Приходилось тебе когда-нибудь слышать подобное хамство?! Неужели он и впрямь думает, что автор "Воскресения" и "Анны Карениной" ничего не смыслит? Неужели этот ничтожный хам смеет равнять себя с Толстым — физически, интеллектуально, творчески, морально? Мало сказать, что это нелепо, это еще и глубоко отвратительно. Может, этот журналист вздумает исправлять всего Толстого — его романы, рассказы, пьесы и прочее?"

По сути, "Герой нашего времени" был первым русским классическим романом, признанным всем миром.

Нам же остается решить каждому для себя (ибо абсолютной правды мы никогда не узнаем): написал ли предисловие ко второму изданию романа Михаил Лермонтов искренне, составляя портрет Печорина из пороков всего поколения, или же, описывая жизнь во всех ее причудах, рассказывая все те любовные и фаталистические истории, которые есть в "Герое нашего времени", он во многом брал материал для главного героя из себя самого и ссылка на придуманных героев простое оправдание для власть имущих? Василий Аксенов тоже позже в "Правде" отказался от своих "звездных мальчиков", но он-то был одним из них.

Сам гениальный роман не станет хуже ни от одного, ни от другого толкования, но, поверив в немалую автобиографичность "Героя нашего времени", мы с вами легче поймем самого героя.

Ведь это же он сам был в Тамани и правдиво, до мелочей дивно описал всю свою историю. Я специально ездил в Тамань по местам этой поездки, вездесущие краеведы уже до мелочей указали, кто там жил в этой хате, что за товары везли (не оружие ли?) контрабандисты, сколько дней провел Михаил Лермонтов в Тамани. Да и знаменитая кража всего имущества, доставившая Лермонтову позже столько хлопот, тоже произошла, как мы знаем, в Тамани.

Он сам и написал: "Отчего же вы не веруете в действительность Печорина?… Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?"

О Печорине можно говорить сколько угодно много, связывая его с Лермонтовым или не связывая, но в чем-то и на самом деле Михаил Лермонтов копнул "в самые глубины души человеческой…". А какие созданы в романе чудные образы любимых женщин, пусть и брошенных Печориным, но так любовно описанных! Там проглядывают и Варенька Лопухина, и Катенька Сушкова, говорят, что и одна из сестер Мартыновых.