Читать книгу "Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл"

— К своей собственной выгоде. Понимаете?

— Да. Я понимаю не только это. Я осознаю, что поступил аналогичным образом и с вами, пытаясь очаровать и увлечь вас своими орхидеями и коряжником, чтобы вы сделали мою холостяцкую жизнь не такой одинокой. Так что мы можем смело сказать, что я использовал вас так же, как вы использовали меня.

— Я даже не подозревала о том, что мы с вами оказались настолько корыстными. А вы?

Он расхохотался.

— Вы сильно разочарованы?

Он долго смотрел на меня, прежде чем ответить:

— Да. Но, пожалуй, все-таки не настолько, как должен чувствовать себя отвергнутый жених.

Я не знала, то ли мне оскорбиться, то ли обрадоваться.

— Не представляю, что я теперь буду без вас делать. – Он со вздохом оглядел свою оранжерею.

— То, что я не выйду за вас замуж, вовсе не означает, что я не могу и дальше помогать вам, верно?

Лицо его просветлело:

— Полагаю, что так.

— Хотя… прямо сейчас я не смогу этим заняться, потому что мне еще предстоит отказать мистеру Хопкинсу-Уайту.

— Отвергнуть два предложения руки и сердца подряд? В один день? Наверняка это станет местным рекордом.

— Я знаю. – Слова мои прозвучали жалко и потерянно, да и чувствовала я себя не лучше.

Мистер Стенсбери выразительно выгнул бровь, и губ его коснулась легкая улыбка:

— В таком случае, я должен поздравить себя с тем, что ухаживал за первой красавицей сезона.

* * *

Из Оуэрвич-Холл я зашагала по дороге в сторону дома приходского священника, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться семенными стеблями по обеим ее сторонам, и вскоре оказалась на пороге жилища пастора. Я постучала, и изнутри донеслось приглушенное приглашение войти. Отворив дверь, я ахнула, увидев пастора. Он сидел на полу, окруженный грудами засушенных образцов.

— Мисс Уитерсби! Я не ждал вас так рано.

Он начал было вставать, но вместо этого я присоединилась к нему, опустившись рядом с ним на колени:

— Я знаю. Мне очень жаль, но…

— Но это вовсе не значит, что я не рад видеть вас. Вы сами видите, как вы мне нужны.

— Я все понимаю и, естественно, не возражаю против того, чтобы помочь вам… но я спрашиваю себя, а действительно ли вам нужна супруга.

— Уверяю вас, нужна. Имея на руках восьмерых детей…

— Вашим детям нужна мать, вам самому нужна помощь в работе с ботанической коллекцией, но – прошу прощения за свой вопрос – вы уверены, что вам нужна именно я?

— Но я так счастлив и… польщен тем, что вы ответили мне согласием…

— Вот, кстати. Вчера я не отдавала себе отчета в том, что даю согласие на что-либо. Во всяком случае, на что-либо матримониальное.

Он растерянно заморгал, и глаза его расширились от удивления.

— Но, уверяю вас, я…

— Вы попросили меня помочь привести вашу коллекцию в порядок. И я согласилась только на это.

— Но я имел в виду…

— И я спрашиваю себя, мистер Хопкинс-Уайт, а действительно ли вы имели в виду что-либо еще?

— Что вы хотите этим сказать, мисс Уитерсби?

— Я думаю, что вам нужна помощница, которая помогла бы вам разобраться с коллекцией, а вашим детям нужна мать, однако настоящий ботаник вам едва ли пригодится. А я – ботаник… и всегда буду им, пусть даже вопреки замыслу Господа Бога нашего и природы.

— Когда вы говорите… Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что будет лучше, если мы не станем сочетаться браком. Я полагаю, что вы должны жениться, когда встретите подходящую женщину, но эта женщина – не я.

Он вынул из кармана платок и промокнул им вспотевший лоб:

— Должен признаться, что испытываю облегчение.

— Облегчение? – Откровенно говоря, я ожидала проявления несколько иных чувств.

— Ох! Я не хотел обидеть вас. Я испытываю облегчение не из-за того, что вы отказались выходить за меня замуж, а оттого, что мне не придется усиленно заниматься своей коллекцией.

— Усиленно заниматься своей…

— Нет, я бы не забросил ее совершенно, вы же понимаете. Разумеется, я совершал бы регулярные выходы в поле, но теперь… Я имею в виду, раз уж вы не ожидаете этого от меня…

— Вы хотите сказать, что женились бы на мне, чтобы изобразить интерес к тому, что вас на самом деле совершенно не интересует?

— Я бы не был столь категоричен. Не то чтобы совершенно не интересует. В конце концов, я – приходской священник. И я должен испытывать преклонение перед созданиями Божиими, это входит в мои служебные обязанности, так сказать.

— Но разве обязательно общаться иносказательно, посредством цветов? Почему некоторые из нас, подобно вам, не могут черпать вдохновение в обычных словах? То, что нам требуется иллюстрировать на примерах, вам открывается во всей ясности и полноте. Полагаю, вы можете этим гордиться.

В глазах его вспыхнула благодарность.

— Разве вы опозорите своего Создателя, если станете заниматься тем, что получается у вас лучше всего? Разве не будет афронтом как раз противоположная ситуация?

— Вы хотите сказать, что с этим я справляюсь из рук вон плохо? – Он обвел взглядом свою коллекцию, образцы которой валялись повсюду.

— Откровенно? Да.

Он улыбнулся.

Я тоже улыбнулась.

А потом мы оба начали смеяться.

Некоторое – весьма изрядное – время спустя, когда мы вытерли с глаз слезы, он предложил мне руку и помог встать.

— Пастор, не влюбленный в ботанику? Вы действительно полагаете, что такое возможно и допустимо?

— Если он – пастор, который читает восхитительные духоподъемные проповеди и воспитывает восьмерых детей, то он вполне оправдывает свое призвание и предназначение. Те же, кто вздумает критиковать вас за то, что вы не занимаетесь своей коллекцией, – ханжи и невежи.

Он вновь окинул взглядом образцы растений и листы бумаги, разбросанные по полу.

— Какой беспорядок я здесь устроил. Полагаю, здесь нет ничего, что стоило бы спасать?

— Я думаю, что нет. Совершенно точно, нет. – Наконец-то я могла высказать свое мнение прямо и откровенно.

— Тогда я сложу все это обратно в ящики и буду использовать в качестве растопки, по мере надобности. Полагаю, до весны мне этого добра хватит.

— Не стану кривить душой и скажу, что так будет лучше.

Он долго смотрел мне в глаза.

— Благодарю вас, мисс Уитерсби. Вы не представляете, как я вам благодарен за вашу честность. Иначе я бы и дальше делал то, что полагал должным. И как славно сознавать, что больше в этом нет необходимости.