Читать книгу "Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова - Эдуард Власов"

У Эренбурга есть сходный оборот: «После пятидесяти лет бесплодных ожиданий, в течение которых не только на руку, но даже на безусловную невинность Эммы никто не покушался, найти такого жениха было воистину чудом» («Тринадцать трубок», трубка 10-я).

17.22 C. 37. Вы, конечно, спросите, вы, бессовестные, спросите: «Так что же, Веничка? Она…? Ну, что вам ответить? Ну, конечно, она…! Еще бы она не…! —

Формально здесь пропуски заменяют нецензурные слова (наиболее логично было бы здесь меткое существительное «блядь»). Однако у одного из ближайших друзей писателя Ерофеева есть проницательное замечание:

«Про первый экземпляр [самиздатовских «Москвы – Петушков»], кстати, написана [в критической литературе] полная чушь; я, когда первый раз прочел это, расхохотался. Да не было там никакой купюры! Мне даже из Испании звонили, не пожалели денег: нельзя ли восстановить? „Веничка, неужели она…? Ну конечно, она…! Как же она не…!“ Это гениальный текст! Или: „Веничка, хорошо у меня…? – Тридцать лет живу, никогда не видел, чтобы у кого-нибудь так хорошо…“ Да сюда даже ничего придумать нельзя! А иностранцы говорят: „Проклятая советская цензура, как она изуродовала этот гениальный и поэтичный текст!“» (Муравьев В. [О Вен. Ерофееве]. С. 92).

Сходная, «мистифицирующая» структура текста – с многоточиями, подчеркиванием пустых строчек и т. д. встречается у Стерна:

«– Чертовщина!. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ч-а! – воскликнул Футаторий». («Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», т. 4, гл. 27; см. также, например, т. 4, гл. 34 и др.).

17.23 Я хочу, чтобы ты меня властно обнял правою рукою! —

Очередная отсылка к Ветхому Завету, где Суламифь говорит о своем возлюбленном: «Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня» (Песн. 2: 6, см. также 8: 3).

17.24 Играй, обольстительница! —

Обольстительница встречается, к примеру, у Достоевского: «…он, на глазах ее, к одной здешней обольстительнице ходит. Но хоть обольстительница эта и жила так сказать в гражданском браке с одним почтенным человеком, но характера независимого, крепость неприступная для всех» («Братья Карамазовы», ч. 1, кн. 4).

У Ходасевича, в поэтическом обращении к бывшей возлюбленной: «Иди, пляши в бесстыдствах карнавала…» («Кольца», 1907).

17.25 Клеопатра. —

Клеопатра VII (69–30 до н. э.) – царица Египта, славившаяся своей красотой и умом; была любовницей римских политических лидеров Юлия Цезаря и Марка Антония (с 37 г. до н. э. – жена последнего); после поражения Октавиану покончила жизнь самоубийством. Клеопатра стала героиней многих произведений литературы (Шекспир, Пушкин, Шоу), живописи (Рубенс), кино. У русских поэтов Клеопатра также фигурирует часто. У Тютчева: «Как вторая Клеопатра / В сонме царственных гостей…» («Современное», 1869); в названиях стихотворений: у Брюсова («Клеопатра», 1899), Блока («Клеопатра», 1907), Ахматовой («Клеопатра», 1940); у Бальмонта Клеопатра встречается в стихотворении «Пламя мира» (1914). Описание коварства Клеопатры есть у Зощенко в «Голубой книге» («Любовь»).

17.26 C. 37–38. Играй, пышнотелая блядь, истомившая сердце поэта! —

Императив «Играй!» в сочетании с упоминанием о «бляди» использовался еще пророками: «То же, что поют о блуднице: „Возьми цитру, ходи по городу, забытая блудница! Играй складно, пой много песен, чтобы вспоминали о тебе“» (Ис. 23: 15–16).

«Сердце томится», как правило, действительно у поэтов – например, у Сологуба: «Сердце истомилось…» («Просыпаюсь рано», 1896). Формула «сердце поэта» – один из традиционных поэтических штампов – у Анненского: «Отец моего бытия, / Открой же хоть сердцу поэта, / Которое создал ты я» («Который?», 1904); у Ходасевича: «В сердце Поэта за горькую нежность / С каждым стихом проливалася кровь…» («Пролог неоконченной пьесы», 1907); у Есенина: «Невеселого счастья залог – / Сумасшедшее сердце поэта…» («Ты такая ж простая, как все…», 1923).

Формула «истомить сердце» в сочетании с упоминанием о представительнице самой древней профессии встречается в Библии: «Как истомлено должно быть сердце твое, говорит Господь Бог, когда ты все это делала, как необузданная блудница!» (Иез. 16: 30). У Достоевского Дмитрий Карамазов (он же «Митя, от женщин погибший»), говоря о Грушеньке, признается младшему брату: «И томит она меня, любовью томит» («Братья Карамазовы», ч. 4, кн. 11, гл. 4).

В целом же, в сочетании с предыдущим упоминанием о Клеопатре (см. 17.25) в данном Веничкином призыве слышится ранний Брюсов – с его поэтом, преданным томленью великой блудницей:

Я – Клеопатра, я была царица,В Египте правила восьмнадцать лет.Я смерть нашла, как буйная блудница…Но над тобой я властвую, поэт!

Вновь, как царей, я предаю томленьюТебя, прельщенного неверной тенью,Я снова женщина – в мечтах твоих.

Бессмертен ты искусства дивной властью,А я бессмертна прелестью и страстью:Вся жизнь моя – в веках звенящий стих.

(«Клеопатра», 1899)

И еще, у Маяковского в стихотворении «Лиличка! Вместо письма» (1916) декларируется сходное диалектическое отношение к возлюбленной (одновременно – любовь и ненависть); там же есть фраза: «Если б так поэта измучила».

Следует также напомнить, что у почитавшегося Ерофеевым Эдварда Грига (см. 16.20) есть песня «Сердце поэта» на стихи Х.-К. Андерсена (входит в вокальный цикл «Мелодии сердца», 1864–1865).

17.27 C. 38. …она была совершенна, а совершенству нет предела… —

Фраза «совершенству нет предела» приписывается Сократу (469–399 до н. э), который при помощи этого изречение прокомментировал знаменитый девиз дельфийского мудреца Хилона «Познай самого себя!».

«Установление пределов совершенства» взято из Библии – из ветхозаветного обращения к Богу: «Я видел предел всякого совершенства; но Твоя заповедь безмерно обширна» (Пс. 118: 96); и из новозаветной фразы Христа: «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48). См. также 21.13.

18. ЖелезнодорожнаЯ – Черное

18.1 C. 38. Черное —

железнодорожная станция на магистрали Москва – Владимир.

18.2 …сбросила с себя что-то лишнее. —

В Ветхом Завете Суламифь восклицает: «Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его?» (Песн. 5: 3). А вот – о другом ветхозаветном персонаже: «Иудифь пала на лице, посыпала голову свою пеплом и сбросила с себя вретище, в которое была одета…» (Иудифь 9: 1).

И еще – из Северянина:

Их много, дев нерассуждающих,В экстазе сбросивших плащи.Так упоительно страдающихИ переливных как лучи.

18.3 …содрогнется земля и камни возопиют… —